Раздался треск подобия громовых раскатов, а по земле покатился гул мощной вибрации. От генератора по земле во все стороны прыснули красные змейки, корежась и извиваясь они уродовали городскую твердь, оставляя на ней глубокие рваные сияющие раны. Прокатившись по всей территории и с грохотом впившись в границы барьера, они окрасили его нижнюю часть такими же красными рваными переливами.
Землю тряхануло ещё раз, но теперь значительно сильнее. Едва удержавшись на ногах я повернулся в ту сторону, с которой пришел и к своему ужасу понял, что барьер начал медленно сжиматься, степенно поглощая землю метр за метром. Несколько оглушительных взрывов рокотом прогремели рядом со мной, но ни ударной волны, ни огня, ни дыма не было. Зато бесцельно бродящие военные вдруг очнулись и все практически разом открыли огонь по мне.
Скрежет пуль по моей броне слился с окружающим меня грохотом, но быстро утих едва я, на рефлексе окутавшись щитом, отправил на него поток энергии. Вскинув оружие я сделал выстрел в ближайшего из солдат, что выглядывая из-за дерева бессмысленно тратил на меня свой боекомплект. Пучок тяжёлой дроби в клочья разорвал половину туловища вместе с частью толстого ствола дерева окропив землю багряной взвесью, что густым туманом ложилась на землю. Следом был ещё выстрел, потом ещё и еще… Смысла в использовании дополнительной энергии не было ведь каждый из агрессоров замертво падал пролетая с разорванным телом около метра после первого же попадания. В своей убогой доисторической броне и таким же древним оружием они были мне не соперники, а их редкие укусы мелкокалиберных автоматических винтовок не причиняли никого вреда, расшибаясь о выставленную мной стену энергии.
Осознание того, что я занимаюсь совсем не тем пришло не сразу. Гул и треск приближающейся со всех сторон энергетической стены планомерно сжигал на своем пути все, что ему попадалось: деревья, скамейки, брусчатка, трупы убитых мной противников и даже сама земля — все в мгновение ока превращалось в пылающий факел бесследно растворяясь в пучине силового поля.
Первое, что пришло в голову — прибор. Если изменить полярность и вернуть все как было, то в теории весь процесс должен остановиться. В теории…
Однако на практике все вышло совсем не так как я рассчитывал. Направив прибор в сторону генератора он, как и в прошлый раз обнаружил источник электромагнитного возмущения, а потом просто погас. Что у него сломалось и как его починить разбираться времени не было, поэтому я в сердцах пнул его рукой, он снова загорелся и сразу же погас.
У меня оставалось теперь всего два варианта: сдохнуть и переместиться черт знает куда через этот генератор. Естественно, я выбрал второй и едва коснувшись полупрозрачной установки ощутил небывалую лёгкость в теле, потом была темнота, а следом…
— Это всем понятно?! — раздался ор одного из военных, вероятно, командира. Он расхаживал вдоль строя, в котором я так же, как и все остальные стоял вытянувшись в струну по стойке «смирно». — Любой ценой, вы слышите меня, любой ценой захватить плацдарм до прихода основных сил! Иначе все наше наступление отправится псу под хвост.
Весь строй по команде рванул вперёд, а я так и остался стоять на месте.
— Ага, ищи дурака, — подумал я оглядывая себя с ног до головы. Ни моей брони, ни средств усиления, ни оружия — ничего из привычного мне снаряжения не было. Только камуфляжная форма единственной защитой который являлся допотопный бронежилет. В руках была такая же допотопная М-16. Этим много не навоюешь…
Осмотр прервал усиливающийся свист переросший в громкое шипение и оглушительный взрыв. Тело насквозь прошло дичайшей болью и мир снова погрузился во тьму.
— Это всем понятно?!
Ощущение дежавю быстро вернуло меня к жизни. Я снова стоял в строю в окружении своих товарищей, а перед нами важной походкой расхаживал офицер в звании майора.
В этот раз на месте стоять я не стал, а пулей рванул вместе со всеми вперёд. С винтовкой на перевес, глядя по сторонам, прислушиваясь, я услышал сзади грохот взрывающегося снаряда, рядом с головой со свистом пролетели несколько осколков, а один из них впился в ногу пройдя навылет сквозь бедренную кость. Я рухнул на землю и обхватил ногу обеими руками ощущая ладонью торчащую наружу кость. Кровь мощными толчками выплескивалась из раны, в голове стучало, тело бросало в дрожь, пот, а нарастающая с каждой секундой боль была такая, что едва держался в сознании. Стиснув зубы я закрыл глаза ощущая дрожь земли от постоянных разрывов неподалеку. Один из них меня жгучей волной снова отправил во тьму.
Очередную попытку я начал с забега, не дожидаясь окончания пламенных речей майора. Так что к моменту начала артобстрела я успел убежать метров на двести и подорваться на мине. Какой-никакой, но всё-таки прогресс.
Следующие раз десять я также бежал впереди всех и также подрывался на мине, но так как все время менял направление, то погибал в разных местах. Таким образом я понял примерно, где начинается минное пол и что пробежать его и не сдохнуть вариантов у меня вот так сразу не найдется.
Примерно очертив для себя границу минных залежней я нашел небольшую канаву, успев рухнуть в нее ещё до первого взрыва. Начавшийся вокруг грохот известил о начале артобстрела, который, возможно, никогда и не кончится, но в надежде на это я лежал на спине ощущая, как сверху на меня падает земля, обломки камней, а иногда и части тел товарищей. Спустя пару минут яркая вспышка боли отправила меня во тьму.
Пришлось искать новое укрытие и пережидать свинцовый ад там. В этот раз мне повезло куда больше и помимо снарядов я начал слышать, как взрываются мины под ногами моих товарищей. Стоны и крики тихо пробивались сквозь канонады бушующего шторма из огня и шрапнели, отзываясь эхом в голосах замертво падающих людей. Я закрыл глаза.
Грохот не стихал минут двадцать. За это время меня присыпало десятисантиметровым слоем земли и камня, а небольшой овражек, в котором я был заполнился телами бойцов, что получали смертельный удар так и не долетев до другой стороны.
Вокруг была звенящая тишина. Точнее ее как раз таки не было, это в ушах звенело так, что я практически ничего не слышал. Хотя тихое стрекотание автоматных очередей намекало, что бой ещё не окончен и цепочка моих бесконечно мучительных смертей далеко не полная. Бессмертие на проверку оказалось штукой весьма болезненной.
Высунув голову из укрытия я тотчас отправился во тьму.
Это был снайпер, и он там был не один. Боевые действия проходили в каком-то каньоне и тех, кто чудом пережил огненный шторм и прорывался к укреплениям врага сейчас играючи расстреливали словно в тире.
Чтобы добраться до позиций врага под градом из пуль мне потребовалось по меньшей мере попыток пятьдесят. Вместе со мной было ещё человек двадцать, что ждали пока саперы подорвут одну из стен для продолжения прорыва.
Бахнуло просто на загляденье! Огромные бетонные блоки в клубах дыма, пыли и огня разлетелись метров на двадцать. Собственно один из этих обломков мне проломил грудную клетку, так и оставшись из меня торчать, пригвоздив изувеченное тело к земле.
В этот раз, как назло, сдыхал очень медленно. Захлёбываясь собственной кровью я пялился безжизненными глазами в хмурое небо. Свинцовые тучи клубясь и переливаясь темными оттенками меланхолично и беспристрастно проплывали надо мной. Ощутив под рукой что-то гладкое и холодное я сжал это из последних сил и немного приподнял вверх. Оказалось, что это был пистолет. Весь забитый грязью он вряд ли работал, но все же я с надеждой поднес его к голове и нажал на курок. Где-то на задворках сознания раздался выстрел.
Все пришлось начинать заново. Беготня, прятки со смертью, свист осколков и пуль над головой, минное поле по трупам товарищей и плети снайперов жалящих пустоту вместо моего тела. К взрыву стены я теперь был готов и стал там, где меня совсем не зацепило.
Дальше был форменный расстрел тех, кто был внутри. Их было не много, но сковырнуть врага из укреплений оказалось не так то просто. Они яростно сопротивлялись и раз за разом отправляли меня к точке перерождения, пока за несколько десятков попыток я не выучил их появления наизусть заранее направляя оружие в ещё не появившегося врага.
