"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Вязовский Алексей

Но тема с Останкино выходила целиком и полностью гнилая. Отмывание бабок, левые контракты мимо кассы…. Надо бы понять, стоит ли совать свой нос туда, где уже окопался Березовский, который с каждым днем входил в силу все больше и больше. Телевизор — это его вотчина. Он уже готовит проект ОРТ, где планирует править единолично. Надо ли мне лезть туда? Пока не знаю. Может быть, проще создать свой канал и снять какие-нибудь «Улицы разбитых фонарей»… Нет, про мусоров кино, зашквар… «Глухарь»? Тоже зашквар… «Бригада»? Это из разряда юмористической фантастики. Помню, хохотал как ненормальный, когда смотрел как четыре слащавых, прилизанных актера изображают из себя настоящих пацанов. Единственное, что там правдой было — так это то, что этих щеглов постреляли потом. В это верю как в Отче наш. И это еще режиссер подзатянул. Им там жить оставалось ровно до начала второй серии. Потом должна была пойти сцена с кладбища.

Думал тишком все разведать, но увы. Кто-то настучал Яковлеву. И тот мигом сорвался вниз, в кафе, перехватил нас с Листьевым, когда мы уже заканчивали беседу.

— Господин Хлыстов! Что же не зашли⁈

Александр Николаевич был сама любезность, зазвал меня к себе в кабинет. Где сразу налил коньяка, подвинул поближе лимончик.

— Слышал, вы хотите с Березой телевидение под себя подобрать. Вроде бы акционерное общество делаешь. Альфу вот позвали, а меня чего не зовете?

— Вы откуда знаете? — с посмотрел на меня в удивлении Яковлев. — Решение даже не оформлено еще!

— Птичка на хвосте принесла, — усмехнулся я.

— Ну… вы понимаете… — глубокомысленно начал он, пытаясь понять, как я мог узнать то, о чем знают единицы. Да и само решение еще носит крайне крайне расплывчатый характер.

— Александр Николаевич! — я укоризненно покачал головой. — С этой фразы обычно начинаются все отказы. Ну кто тебе друг, я или Альфа? Ма-а-аленькая долька, несколько десятков процентов. Допустим двадцать пять. В оперативное управление лезть не буду, зуб даю.

Разумеется, я наврал. Яковлеву пинка под зад, Березе тоже. И только оперативное управление нон-стоп. Сам тут поселюсь в Останкино. Иначе все разворуют и размоют долю. Собственно, сам Абрамыч соврать и не даст. Его уже через несколько лет очень быстро выпнут с Останкино, он будет вынужден продать свою долю Абрамовичу. Ведь телевидение — это всегда политика. Точнее большая политика!

— Я посмотрю, что можно сделать, — Яковлев начал вытирать внезапно вспотевшую лысину. Прямо как Береза недавно — Вообще-то участники определены уже. Может быть, откажется кто… Скажите, Сергей, а откуда информация у вас? Кто слил? Мы на ноябрь планировали объявить…

— Эсбэшник мой принес в папочке, — развел я руками. — Сами понимаете, они свои контакты не сдают. Даже мне.

— Подумаю, — задумчиво посмотрел он на меня. — Я обязательно подумаю…

— Ну вот и славно — я начал подниматься из-за стола

Внезапно зазвонил сотовый.

— Сергей! — с рубке раздался нервный голос Хакамун. — Ну ты где? Тут господа с Северного Кавказа приехали…

— Ты же зампредседателя комитета по бюджету? — удивился я. — Ну и прими их.

— Я их боюсь до чертиков! — честно призналась Лариса. — Приезжай быстрее! Я тебя очень прошу!

Глава 15

Гости с Северного Кавказа бестолково бродили по Думе, не зная, куда податься. Они изрядно напугали народ своими папахами, суровым выражением лиц и неумеренными требованиями. За последние годы они привыкли, что российская власть — это такой волшебный шкафчик, откуда можно вытащить сколь угодно много денег и ничего не дать взамен. Причем приучила их к этому сама власть, которая, как и свойственно всем недалеким и вороватым личностям, считала, что нужно кормить крокодила в надежде, что уж тогда-то он сожрет тебя последним. Я, в отличие от них, с этой публикой был знаком хорошо и старался лишний раз с ней не пересекаться. Понятий не признают, воровской статус в грош не ставят, а всех, кто слабее, считают законной добычей. И да, стреляют сразу, как только вытащили ствол. Если достал и не выстрелил, это у них большим позором считается. Плюс ко всему прочему, они все до одного стали невероятно религиозными, а это, как ни крути, дает совершенно иное отношение к смерти, и к своей, и к чужой. Чем можно напугать человека, которого после гибели в бою ждет рай?

Именно поэтому Лариса Хакамун, будучи рафинированным интеллигентом, испытывала животный ужас, находясь рядом с этими людьми. Женская чуйка кричала: «Беги отсюда, дура! Выебут, и на депутатское удостоверение не посмотрят!», а она привыкла себе доверять. Лариса была весьма неглупа. Впрочем, со мной рядом ей было спокойней, а потому заседание бюджетного комитета Государственной Думы было даже немного похоже на заседание бюджетного комитета означенного органа государственной власти. Почему ей было спокойно? Потому что этих людей я в грош не ставил. Они не являлись теми, за кого себя выдавали, они лишь пытались создать видимость. Пыжились и надували щеки. Или, говоря по-нашему, колотили гнилые понты. До тех волков, что окопались сейчас в Грозном, им как зайцу до Пекина. Те ребята были готовы за свои убеждения воевать, а эти всего лишь хотели очередную порцию денег.

— Бюджетный комитет Госдумы, — многозначительно изрек я, — не видит необходимости расширения финансирования вашего… э-э-э… территориального образования. Отчетность о расходовании денежных средств отсутствует полностью, органы государственной власти на территории республики не функционируют. У вас даже ГАИ нет, а ворованные в Москве машины прямо со старыми номерами по Грозному и ездят. Говоря простым языком, вы, уважаемые, в Чечне вопросов не решаете.

Товарищи из Временного совета были с моим заявлением на согласны, о чем и высказались в предельно недоступной мне форме. Я этот язык не понимаю. Они загомонили, закрутили папахами, всячески выражая законное возмущение моими словами. Оно сквозило из каждого их жеста. Наконец, бурные консультации среди гостей подошли к концу, и я услышал резюме.

— Эй! — пристально посмотрел на меня глава делегации, имени которого я так и не запомнил. — Мы в Чечне любые вопросы решаем. Мы, и только мы порядок поддерживаем в республике. Там без нас все в один день рухнет.

— Да? — удивился. — Ну если любые вопросы решаете, тогда вот…

Я написал десяток имен на листе бумаги и передал их главе. Тот прочитал, побледнел, а потом начал вытирать обильно выступивший на лбу. На его лице была написана полнейшая растерянность.

— Везите этих людей сюда, их оформляют в Матросскую Тишину, и я лично пробью вам финансирование, — с людоедской улыбкой сказал я. — Месяца на все хватит?

— Хватит, — мрачно ответили гости и удалились по-английски, не прощаясь. Видимо, пошли на меня жаловаться. Они этих людей никогда не привезут. Они сами их боятся до ужаса. И ведь в моей бумажке отнюдь не Дудаев.

— Заседание бюджетного комитета объявляю закрытым, — сказал я, стараясь не смотреть на лица очумевших коллег по депутатскому бизнесу. Наверное, я привнес что-то новое в методику формирования бюджета страны, и сейчас они безуспешно пытались оценить все величие моего замысла. Видимо, такого рода бартер — бабки в бюджет в обмен на бандитов — это ноу-хау имени депутата Хлыстова. Но, с другой стороны, я их за язык не тянул.

— Слушай, Сережа, — шепнула мне на ухо Хакамун. — Если бы ты их сейчас на три буквы послал, это и то не так унизительно было бы. Ты же их полнейшими идиотами выставил.

— А они и есть идиоты, а вдобавок, болтуны, — непонимающе посмотрел я на нее. — Надо быть точными с формулировками, мы же с тобой депутаты! Там, Ларис, скоро кровь ручьем польется, а эти деятели сюда прибегут и хлебные должности попросят. Воевать ни один из них не пойдет.

— Ты преувеличиваешь! — передернула Лариса худыми плечами. — Что там той Чечни! Два полка пехоты, и нет ее. Пилотками закидают.

Я вздохнул и спорить не стал. Одиозный Паша-Мерседес так прочно вколотил эту несложную мысль в размягченные мозги демократов, что выбить ее оттуда не представлялось возможным. Скоро и чеченцы всех удивят, и министерство обороны удивит. Только удивление от тупизны и самонадеянности наших генералов окажется крайне неприятным. Надо срочно делать что-то, а достучаться до великих мира сего я так и не смог. Я как будто говорил со стеной. Одни не понимали, в чем проблема, другие, как Береза, планировали погреть как следует руки. В республике расположен Грозненский НПЗ, куда за две войны не упадет ни одна бомба, и легкая низкосернистая нефть, которая течет из земли, если слишком глубоко воткнуть лопату. Товарищи из Чечни хотели сами распоряжаться этим богатством, а Березовскому вообще все равно было, откуда бабло идет. Удивительно даже, какую сволочь в доктора наук берут. Понятий ровно столько же, сколько у новорожденного щенка бульдога. И еще это пьянящее чувство абсолютной безнаказанности. Ты не просто воруешь, ты воруешь напоказ. Так, что все об этом знают, но ничего тебе сделать не могут. Его от этого прет даже больше, чем от денег и баб. По-моему, у него даже привстает в такие моменты.