"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

– Откуда знаешь? – оживился Дрон.

– А он звонил по телефону и попросил почаще выходить во Вселенную. Там схватки эпичнее и вообще мы выглядим эффектнее. Особенно кролик Крош.

– Да? Что ещё сказал?

Я почти дословно повторил нашу беседу. Скиф тоже присоединился к прослушиванию. Он с опаской покосился на небо, как будто сейчас оттуда должен пролиться дождь из баллистических ракет.

– Хм, значит, Копиров и Мастер Паролей у него... – задумчиво пожевал губами Дрон. – А я почему-то думал, что бывшему товарищу из органов удастся скрыться. Похоже, что я слишком хорошо о нем думал.

– А ты никакой странности не видел во Вселенной? Может, снег выпал на южном пляже или...

Я не ждал какого-либо внятного ответа. Мне было достаточно того, что во Вселенной с началом охоты что-то поменялось.

– Если ты имеешь ввиду, что та самая цифра изменилась, то могу тебя обрадовать – она и в самом деле изменилась. Теперь там светится девяносто пять из ста. Немало охотников ещё осталось...

– Ага, а что по поводу загадки?

– Да! Продиктуй-ка её ещё раз?

Мне это было несложно сделать, поэтому я повторил ту странную загадку, которую проговорил Михаил Анатольевич.

– Хмммм, – промычал Дрон. – Если всё так, как сказал профессор, то тогда... тогда всё очень просто. Когда на свой праздник они собираются, то совсем не наряжаются. Лохматые и ужасные, всю ночь на горе скачут. Воют, кричат, о счастье судачат... Понятно, что речь идет о какой-то горе. И там скачут лохматые и ужасные...

– Ага, – подхватил Скиф. – А если не наряжаются, то значит...

– Значит, им всё равно в чем идти или они шуруют голыми, – кивнул я.

Мы переглянулись и одновременно сказали слово, которое вертелось на языке:

– Ведьмы!

Дрон тут же закатил глаза и начал перечислять:

– Большая Садовая восемнадцать, Мансуровский переулок девять, дом Пашкова на Воздвиженке, особняк на Малом Власьевском двеннадцать... что там ещё?

– Ты вообще о чем говоришь? – не понял я.

– О булгаковских местах. О тех, где были персонажи "Мастера и Маргариты". Или ты хочешь другое место предложить?

– И нам придется в каждый дом вломиться?

– Ага, а на одном из адресов даже не дом, а целый театр. Театр Сатиры... Давно по театрам не хаживал?

– Подождите, но вот тут что-то не сходится в этой загадке, – подал голос Скиф. – Вот прямо-таки вырывается из общего ряда.

– Что там у тебя вырывается? – недовольно буркнул Дрон.

– Да счастье... О каком счастье могут болтать ведьмы? Они же козни строят, разные пакости, а тут... счастье. Нет, что-то тут не сходится.

Дрон на несколько секунд закрыл глаза, а потом вскинулся:

– А ведь малец прав! Вот как есть прав! Есть ведьмино счастье! Есть! Магазин так называется, на Маросейке.

– Что? Прямо такой магазин есть? И там торгуют ведьминскими принадлежностями? – спросил Скиф. – То есть там магия и всё такое?

– Фигня там на постном масле. Это магазин для сувениров. Вроде для мажористых девочек, которые захотели поиграть в мистику и прочее. Ничего серьезного, но мнят себя чуть ли не магистрами колдовских наук.

– Да? Тогда помчались? – Скиф посмотрел на нас, как щенок, которого обещали взять в лес на прогулку.

Мне почему-то стало жалко парня. Вон и скула наливается синим от удара Шейлы...

– Скиф, ты сам видел, что дорога с нами может завести хрен знает куда. Нас будут стараться убить всевозможными способами, могут ненароком зацепить и тебя. Подумай полминуты – тебе это упало?

– Упало, – угрюмо ответил Скиф. – Упало. У меня есть вопросы ко Вселенной, у вас тоже есть. Поэтому нам и по пути.

– Ну что же, мы тебя предупреждали. Потом не ной, если вдруг пальчик ушибешь, а под рукой жалелки не будет, – ехидно заметил Дрон.

Скиф только кивнул в ответ. 

Глава 10

Мы не стали рисковать и брать такси. Решили прокатиться на электричке до Москвы, а там нырнуть в недра метро. Расчет был на то, что в людном месте охотники постесняются нападать.

Глупый расчет. Но надежда умирает последней – как раз на подобную глупость мы и рассчитывали.

Да-а-а, время показало, как мы ошибались. А уж те двое прохожих, что нашли свою смерть в метро, явно не ожидали такого завершения рабочего дня.

Человеческое существо, преступившее закон, не побоится сделать это во второй раз, в третий… Если Михаил Анатольевич не обманул, то те, кто на меня охотятся, преступали закон не один раз. И мы это должны были учесть, чтобы предотвратить смерти невинных.

Уже в электричке меня посетила мысль – что же такого натворила Шейла, что ей вынесли смертный приговор? Что могла сделать молоденькая девчонка, чтобы её пустили в расход? Надо будет обязательно узнать при встрече у профессора.

За окном проплывали осенние деревья, мрачные пейзажи подмосковья, серый бетон и ржавый металл. Черные шпалы соседних путей тоже не навевали приятных мыслей. Рядом бормотали Дрон и Скиф. Под их содержательную беседу можно было запросто задремать.

– И вот я тебе объясняю, что, когда живешь в одном месте, ты привыкаешь и не замечаешь его красоты. Даже если ты родишься на острове в море, где самые потрясающие закаты и рассветы, то всё равно ты к этому привыкнешь. Эта невероятная красота станет для тебя обыденностью. Чтобы понять прелесть своих просторов, тебе надо уехать в другое место. И всегда будешь сравнивать со своей родиной. И всё равно тебе будет казаться, что чужая красота не так уж хороша по сравнению с привычными местами, – наставительно говорил Дрон.

– Ну и что? Вот пошлялся по чужбине и вернулся домой? А дома всё та же привычная серость, – ответил Скиф. – И снова нужно будет искать место, чтобы увидеть красоту?

– Да. Вот только прибывая в то место, где уже был, тебе не кажется это место таким же, каким ты его увидел впервые. Чувство новизны притупляется, появляется дофаминовое голодание. А мозгу нужно раздражаться, нужно чувствовать нейромедиатор. Поэтому нас тянет в другое место, а приезжая на родное место ты получаешь дозу дофамина оттого, что дома всё знакомо и всё так привычно. Радуешься стабильности. Но через какое-то время мозг начинает бунтовать и гнать в новое путешествие.

– Как у цыганей?

– Ну, можно и так сказать. Но вот появилась возможность увидеть красоту других мест без долгих и нудных поездок. Ты подсаживаешься в виртуальной реальности на получение новых эмоций. Подсаживаешься на дофаминовые всплески и уже не можешь представить себе жизни без получения привычного наркотика. Тебя снова и снова тянет во Вселенную, а реальность кажется обрыдлой и унылой. Так получается изо дня в день и вот ты уже не можешь без Вселенной. У тебя ломки… Да что там говорить – ты попробуй день прожить без телефона и других гаджетов. Вон, отбери у молодняка всю электронику, и они просто не будут знать, что делать. Это раньше собирались кучками, пели песни под гитару, смеялись… Теперь же в кучках все в телефонах. Потому что там эмоции живее, чем в реальности.

– Ну и нудятину же ты несешь, – не выдержал я.

Дрон сурово сдвинул брови. Он возмущенно пожевал губами, и только потом ответил:

– Для тебя это нудятина, а вот молодому поколению нравится.

Я посмотрел на Скифа. Бледное лицо было напряжено. Белая кожа на костяшках пальцев выдавала явно не расслабление. Вся фигура пацана была похожа на ржавую скрепку – коснись такой и сразу же разлетится на мелкие куски.

– Молодое поколение, ты как? – подмигнул я ему.

– Нормально. Пытаюсь сосредоточиться и понять, что рассказывает Дрон. Что-то пока не получается всё уложить в голове.

Дрон фыркнул так громко, что сидящая неподалеку старушка недовольно покосилась на нашу троицу.

– Да что тут понимать? Подсадили всё человечество на иглу получения эмоций. Хочется всё больше и больше, но вместе с тем удовольствие от получения наркотика притупляется. И с каждым разом хочется не просто вернуться, а испытать то самое, первое впечатление. Это похоже на ситуацию с курением – курильщик закуривает сигарету для того, чтобы испытать то самое состояние, когда он не курил. Но если с курением всё просто, то вот со Вселенной уже нет. Чип втягивает тебя туда, вызывает дикое желание погружаться снова и снова. И вот тут у застарелого погруженца начинается самое интересное – он прекращает воспринимать реальность и начинает принимать виртуал. Мозг перестраивается, получает дофамины и всё – вместо гражданина рождается раб готовый для любой работы. Человек будет готов пойти на всё, лишь бы ему дали припасть снова к Вселенской благодати. Идеальная диктатура, когда люди сами жаждут подчинения.