Наш лифт прибыл на платформу, и как только открылась дверь, транспортная система, которая также контролировала декоративные элементы, опустила голограмму с грозой на уровень платформы.
Я вышел из лифта в темно-пурпурные облака, под молнии, искусственный дождь и удивленные возгласы и смех ожидающих пассажиров. Видимость уменьшилась до пятнадцати процентов, но мой сканер засек две вооруженные цели. Я заблокировал сеть Цели № 1 и поразил ее импульсом из излучателя правой руки, не летально.
Я подхватил Цель, когда она падала, и развернулся, чтобы втащить в лифт. Цель № 2 поняла, что что-то случилось (вероятно, потеряв контакт по сети с Целью № 1), и мне пришлось пригнуться и уклониться от нее. В результате она врезалась в платформу, и я ударил ее по голове, чтобы прекратила сопротивление.
Я подтащил Цель № 1 к лифту, в то время как Цель № 2 еще дрыгалась. Когда двери лифта закрылись, я направил его в клубный сектор и велел замереть и известить ремонтников. Потом разрешил транспортной системе, которая уже начала беспокоиться, вернуть грозу обратно на верхний уровень.
Другие люди и дополненные люди на платформе выглядели озадаченными, а некоторые – разочарованными. Судя по их поведению, никто не заметил, как автостраж обезвредил двух охранников из корпорации. Я кивнул Мензах, и мы вошли в зал ожидания. Я уже стер записи с камеры на платформе, но все равно это не сильно задержит погоню.
Я повел Мензах по платформе к последней капсуле поезда. Изображение с камеры показывало, что мне удается выглядеть обычным пассажиром. Ага, я и сам удивился. Лицо Мензах ничего не выдавало, а плечи расслабились. Ее одежда – длинный кафтан и штаны – была помята более, чем следовало бы, но внимания не привлекала.
«Ты сказал, что остальные на шаттле страховой компании. Она тебе помогает?»– спросила она по сети.
«Нет, «СерКриз» подкупила руководство станции, чтобы страховую сюда не допустили. Но Пин-Ли, Ратти и Гуратин все равно прилетели».
Поезд въехал на станцию, и мы сели в пустую последнюю капсулу. Тут нам повезло, правда, дожидаясь в вестибюле, я провел быстрый анализ транспортной активности на этой платформе и обнаружил, что во время дневного цикла в капсулах довольно свободно. Эта линия не входила в главную сеть, а вела только в отель.
Двери капсулы закрылись, и в это время камера на платформе показала, как из лифта выбегают три человека в форме охраны отеля. С этого момента я начал отсчет.
Я уже контролировал камеру в капсуле, а теперь проник и в главную сеть поезда.
– Меняем план – они знают, где мы, – сказал я Мензах.
Она кивнула, ее лицо напряглось.
Поезд шел напрямую в порт, и мне нужно было остановить его, прежде чем «СерКриз» убедит охрану станции нас задержать. Судя по карте, линия подходила близко к платформе в офисном здании. Быстрый поиск по камерам показал, что платформа пуста, что вполне естественно, ведь следующий поезд должен был подойти к ней через тридцать три минуты. Нужно было действовать быстро, потому что сразу за офисным зданием линия вливалась в основную транспортную сеть, по которой поезда ходили очень часто. Если надолго задержать поезд, это не только натравит на нас службу безопасности станции со всеми ее возможностями, но и в принципе так делать не годится. Я послал Мензах оповещение и обнял ее за талию. Все происходило так быстро, что у меня не было времени облечь мысли в слова даже самому себе. Она вцепилась в мою куртку и уткнулась головой в плечо. Другой рукой я прикрыл ее голову. А потом послал поезду команду затормозить.
Подъезжая к платформе, капсула сбросила скорость, и я тут же прыгнул, на лету дав дверям приказ открыться. Двери капсулы открылись вовремя в отличие от дверей на платформе. К счастью, я пробил их телом, лишь слегка изменив траекторию полета, и приземлился на пол.
Капсула уже закрыла двери и начала набирать скорость, чтобы нагнать расписание. Я удалил отовсюду записи о нас, удалил все логи и архивы, а также стер записи капсулы об этом происшествии.
Я перекатился и замер, Мензах оказалась сверху, но, вероятно, ей было не очень удобно. Когда мы в последний раз проделывали этот трюк, я был в броне и спрыгнул с крутого склона, а здесь был гладкий пол из синтетического камня и никаких взрывов поблизости. Так что здесь все же получше, как мне кажется. Я поднял ее и поставил вертикально.
Она отмахнулась.
– Я сама.
Я осторожно выпустил ее, и она не упала. Я достал из сети карту здания в поисках пути отхода. Ага, есть один неплохой.
Я повел Мензах вниз по пандусу к лифтам, стирая записи с камер по пути. Мы вошли в первый же прибывший лифт, и я приказал ему изменить расписание и доставить нас на этаж техобслуживания, который значился на карте как закрытый и не числился среди возможных маршрутов лифта.
Мы вышли в помещение с низким потолком, и, как только двери лифта за нашими спинами закрылись, стало совершенно темно. Я видел в инфракрасном спектре и с помощью сканера создал карту. Мензах совсем ничего не видела. Она схватилась за мою куртку и шла рядом, позволяя тянуть ее за собой.
Местный воздух и система рециркуляции были не ахти какого качества, но здесь хотя бы имелся воздух. Я прошел мимо выключенных ботов-ремонтников и ботов-погрузчиков к открытому пандусу, ведущему вниз. Гравитация дважды менялась, один раз мягко, а другой – совсем не мягко, когда правая стена внезапно стала полом.
Мы двигались к ветке основного коридора, предназначенного для перемещения грузов из порта и между разными уровнями станции, из него был выход и к транспортной системе для ботов-механиков. Время от времени встречались фонари аварийного освещения и много меток, вспыхивающих светом и сигналами в сети, главным образом, инструкции и указатели для ботов и рабочих. Мензах чуть ослабила хватку. Судя по ее дыханию, свет улучшил ее самочувствие.
Из главного коридора нас обдало ветерком. Неподалеку раздавались голоса людей. Судя по сетевой активности, примерно в двухстах метрах справа, рядом с торговой площадью и отелями, было уже оживленное движение. Однако ничего необычного, привычная суета. Еще через шесть шагов подиум влился в основной коридор, подсвеченный тусклыми навигационными маячками. Мимо в полумраке мелькали подъемники и автоматические транспортеры, идущие из порта и в него.
Такие места обычно очень хорошо охраняются, потому что если кто-то решит украсть груз или навредить конкуренту, то здесь идеальное место. Я отбивался от сканеров оружия и излучателей, и у нас осталось максимум пять минут, прежде чем мимо пролетит очередная эскадрилья дронов.
Мензах снова схватилась за мою куртку – возможно, ее нервировали размеры коридора. Несмотря на то что гравитация здесь была небольшой, мне он тоже не нравился. Я искал пустой транспортер и нашел один, скучающий около торговой зоны. Я выманил его и велел двигаться к нам.
Через две минуты он появился в коридоре – угловатое сооружение, на котором перемещаются станционные инженеры со своими ботами и оборудованием. Мы вошли внутрь, и я сначала закрыл дверь, а потом уже включил освещение. Проверил навигационную систему транспортера и направил его в порт.
Когда транспортер двинулся, Мензах покачнулась и крепко схватила мою руку чуть выше оружейного порта, так что я ощутил кожей ее ладонь. Учащенное сердцебиение выглядело естественным при таких обстоятельствах, но Мензах почему-то не отпускала мою руку.
– Все нормально? – спросил я.
А если ее пытали? Мой модуль первой помощи работал только в связке с медсистемой. И должен отметить, что поставляемые компанией образовательные модули были никудышными.
Она кивнула.
– Все нормально. Я просто… очень рада тебя видеть.
Но голос звучал неуверенно. Выглядела она в точности так же – темная кожа, короткие каштановые волосы. В уголках глаз определенно стало больше морщин по сравнению с имеющимися в моих видеозаписях. И теперь я наконец-то на нее посмотрел.
В сериалах в подобные моменты люди подбадривают друг друга. Мне никогда этого не хотелось и по-прежнему не хочется. Дотрагиваться до людей, когда помогаешь им и защищаешь, – это другое. Но, кроме меня, здесь никого не было, так что я собрался с духом и пошел на жертвы.
