Паучиха шипела и пыталась подняться на остатках своих лап, но обещанной мощи я не заметил. Бедствие тоже не торопилось идти на помощь своему миньону.
Хватаю её за одну из оставшихся конечностей и с силой швыряю в стену пещеры. Снова грохот, снова трещины на камне. Её тело обмякло на секунду, но она всё ещё пыталась сопротивляться.
Последний удар приходится коленом в голову. Раздается тихий хруст, и Паучиха наконец затихает. Её тело валится на пол пещеры, больше не подавая признаков жизни. На всякий случай достаю меч и с пятого раза перерубаю крепкий хребет.
— И все?
Вряд ли кто-то услышал меня. Орали чудовища, монстроловы, ревел дракон Доджсона.
Я хотел битвы! Хотел сражаться на пределе сил с могущественным бедствием. Хотел биться изо всех сил, хотел вызова, но всего десяток ударов, и существо мертво.
Остались другие. Их десятки, может, сотни — когтистые, зубастые, уродливые создания. Когда-то я при виде самого жалкого из них дрожал бы от страха и гадал, справлюсь ли, выживу. Как монстроловы сейчас, чьи питомцы отбивались изо всех сил и медленно отступали, не в силах сдержать эти полчища. Но теперь… теперь это была просто толпа. Очередная толпа, как недавно в Красноярске.
Я вздохнул и перехватил поудобнее рукоять меча. Ну что ж, начнём.
Первый из них оказался достаточно близко. Я сделал шаг вперёд. Один взмах меча — и чудовище рухнуло на землю, рассеченное пополам. За ним тут же последовали второй, третий… Я двигался плавно, почти лениво, раздавал удары технично и привычно. Клинок плясал в воздухе, повинуясь моей воле. Каждый шаг сопровождался выбросом Ци, толкая меня к очередному монстру.
Я даже не думал о том, куда наносить удары. С моей силой и скоростью не нужно было искать уязвимые точки.
Один из монстров попытался прыгнуть мне на спину — я не обернулся. Просто вытянул руку назад, и его отбросило, располовиненного энерголезвием. Другой метнул в меня шипы — я играючи увернулся.
Спустя десять минут всё было кончено. Я остановился посреди поляны, окружённый останками монстров.
Я даже не вспотел. Я взглянул на накалившийся клинок — ни капли крови или грязи, я двигался с такой скоростью, что это все соскальзывало, сдуваемое воздухом. Лезвие будто отказывалось мараться о такую мелочь.
— И это всё? — тихо пробормотал я.
Я огляделся вокруг. Когда-то подобная битва вызвала бы у меня восторг. Сердце колотилось бы от адреналина, руки дрожали бы от напряжения. Но сейчас… Сейчас это было похоже на скучную тренировку. Даже не тренировку — разминку. Такие монстры больше не были врагами, они стали препятствиями, которые я преодолевал без малейшего усилия.
— Эй! — крикнул я в пустоту. — Где вы там? Ещё есть желающие?
Немногие монстры, что остались в живых, разбегались прочь, визжа от ужаса.
Ответом мне была тишина. Монстроловы пялились на меня со священным ужасом в глазах, их нурсы сгрудились, защищая хозяев. До людей дошло, за чью жизнь они торговались с Паучихой.
Доджсон посмотрел на меня с усталостью. Этот монстролов был единственным, чей клинок был запятнан зеленой жижей. Клинки остальных были чистыми, но по иной причине, чем мой.
Поняв, что я не собираюсь нападать, он устало попросил:
— Давайте разберемся с тем, что осталось.
Дракон дыхнул огнем. Мембрана на ближайших яйцах мгновенно вспыхнула. Раздались пронзительные визги. Из лопнувшей от жара кожицы хлынула на пол волна густой слизи. Доджсон с отвращением отступил на шаг от лужи, а потом покачал головой и шагнул к яйцам, рассекая их мечом.
Вызванные существа рушили кладку по всей пещере. Их движения были быстрыми и хаотичными: одни топтали яйца своими массивными конечностями, другие выпускали потоки огня или кислоту.
Я двигался медленно, шаг за шагом, уничтожая несколько яиц за раз метко выпущенным энерголезвием.
Кладка была огромной. Яйца тянулись вдоль стен пещеры, громоздились друг на друга в хаотичных кучах. Я понимал: чтобы уничтожить их все, потребуется время. С каждой минутой я чувствовал, как силы покидают меня. Руки дрожали от усталости, а ноги вязли в липкой жиже, становившейся всё глубже по мере того, как слизь растекалась по полу.
Монстроловы не разговаривали со мной. Они с каждой минутой все неохотнее поднимали мечи, их дыхание стало хриплым и прерывистым. Одежды были пропитаны слизью и потом, волосы слиплись в грязные пряди.
Прошло больше часа. Все это время было наполнено треском яиц, визгом недоразвитых монстров и запахом дыма. Монстроловы едва держались на ногах. Нурсы тоже начали ослабевать — их движения стали медленными, некоторые подчинялись командам все неохотнее.
Я был полон сил, но это вымотало меня морально. Когда последний кокон вспыхнул и зашипел, мы все расположились на каменной платформе, свободной от слизи. Масляные лампы давно погасли, но пещеру освещали всполохи огня.
Я тяжело дышал, чувствуя себя полностью опустошённым. Руки тряслись, кожа чесалась от слизи и грязи, но даже поднять руку для того, чтобы вытереться, казалось непосильной задачей.
— Мы это сделали, — шепчет Монстролов. — Уничтожили Кукольника.
Доджсон безрадостно смеется.
— Это был один из его… точнее, ее миньонов, — говорит мужчина. — Если нам противостоит Моас, их у нее могут быть десятки.
— Городу конец, — констатирует хозяин обезьяны.
— Нет, — устало, но уверенно говорит Доджсон. — Есть стража, у каждого из которых нурсы. Питомник тоже не останется в стороне. Есть горожане, которые согласятся помочь. Мы — не самая главная сила в городе. За оружие возьмутся приезжие и те из мастеров, кто ушел в отставку. Мы справимся. Город выстоит!.. Если только не придет сама Моас.
Наверное, я единственный в городе, кто будет надеяться на приход Бедствия.
Глава 24
Вокруг меня валялись изуродованные трупы: пауки с обломанными конечностями, чешуйчатые твари с разорванными животами и целые холмы других существ. Лужи гемолимфы и крови блестели в тусклом свете догорающего драконьего огня.
Группа монстроловов ушла, но я остался в пещере. Я не хотел задерживаться и наслаждаться царящими здесь запахи, но прежде чем уйти, нужно собрать лут.
Я достаю из шкатулки оплетенное корнями семечко. Бросаю его на труп громадного паука, прямо в рваную рану от когтей, и отступаю к выходу из пещеры.
Из тела паука вырывается росток — тонкий, бледный, но растущий с пугающей скоростью. На моих глазах он превращается в массивный мясной цветок с щупальцами вместо листьев. Щупальца извиваются вокруг, словно живые, с хлюпаньем опускаются в лужи, впиваются в ближайшие трупы. Лозы жадно впитывают всё, что осталось от этих существ. Тела мёртвых монстров покрываются лозами, которые осушают их до последней капли жизненной эссенции. Плоть осушается и растворяется. Алчные щупальца оставляют только хитин.
Цветок разрастается до размеров деревца. Щупальца все неохотнее шарят по сторонам — каждое новое тело, осушаемое чудовищным цветком, будто раздражает цветок. Но щупальца делают свою работу, пока в пещере не остается ни одной лужи, ни одного тела.
На вершине цветка раскрывается венчик с костяной чашей. Именно там находится орс, пышущий невероятно плотной Ци. Духовной энергии было столько, что орс сиял мягким золотистым светом.
Когда я снял его с чаши, ладонь обволокло приятное тепло. Да, я сражался с существами сильнее тех, что погибли в этой пещере. Но здесь погибла маленькая армия. Концентрат всей силы поглощённых существ ощущался, как маленькое море энергии.
Нужно подумать, как его лучше использовать: проглотить и ассимилировать силу, или создать инъекцию. Из такого орса обязано получиться что-то потрясающее.
Вернувшись в город, я обнаружил, что Лара пропала. Вместе с ней пропал мой кошелек, оставленный впопыхах на столе в комнате. В рюкзак она не заглядывала: похоже, даже у нее был какой-то кодекс чести. А может, боялась ловушки.
Клинг для меня стал чуточку пакостнее.
