Псайкер. Путь изгоя (СИ) - "Клайн Илларио"

Внезапно Ванмонд принял её удар свободной левой рукой, между пальцев которой бегали искры. Раздался новый пси-вопль, и отталкивающим движением он отбросил Клариссу на несколько метров. Она упала лицом вниз, благо, шлем принял весь удар, однако меч всё равно выскользнул её рук, отлетел в сторону.

Инквизитор подняла голову, увидела, как оставшийся еретик ранил Яторо в плечо, как второй штурмовик, заняв укрытие, пытался им помочь короткими, но меткими очередями. Ванмонд буквально прижал его, выпустив очередной пси-всполох из молний.

Кларисса осторожно поползла к своему клинку. Всё это время она крепко прижала к груди, словно икону, плазменный пистолет.

Яторо, из пробитого плеча которого обильно текла кровь, резко перевернулся на спину и одним выстрелом добил последнего отступника из охраны Аэтона.

– Сдохни, предатель!!

От двух масс-реактивных снарядов, направленных в голову, он увернулся, выпустил ещё поток варп-молний. Яторо, к удивлению Клариссы, успел подняться и сделать кувырок в сторону. Мой ученик, с гордостью подумала она, наконец дотянувшись до меча.

– Ещё жива? – голос Аэтона, до этого уверенный, чуть дрожал – то ли от напряжения, то ли от зарождающегося страха. – Это ненадолго. В конце концов, было бы слишком скучно, будь так просто, верно?

Он увернулся от первых её трёх ударов, и Кларисса, поняла, что что-то изменилось. Павший инквизитор двигался отнюдь не так, как раньше.

Из её левого плеча ударил Яторо. Ванмонд непринужденно парировал, сделал шаг вперед и толкнул аколита гардой в лицо. Кларисса попыталась атаковать освободившийся бок, но её противник будто ожидал этого, и почти играючи ушёл в сторону.

Вокруг них продолжал кипеть бой, исход которого ещё не решился. Чаша весов склонялась в сторону солдат Инквизиции, но последнюю точку может поставить только смерть Аэтона.

Он вновь ушел от их скомбинированной атаки. Из-за укрытия вышел оставшийся штурмовик, попытался выстрелить.

– Ты мне надоел, мелкая сошка. Прочь, – неизвестно откуда в руках Ванмонда появился метательный нож, который он бросил одним мимолётным движением. Раздался сдавленный крик боли.

– Мерзкий предатель! –гневно воскликнул Яторо.

– Всегда к вашим услугам.

Он увернулся от ещё пары их атак, после чего ответным выпадом, направленным слева-направо, рассек Яторо правую часть груди. Расщепляющее поле силового клинка одинаково легко преодолевало как металл, так и плоть. Ударом ноги псайкер повалил её ученика, и не было похоже, что он сможет встать. Яторо, рыча от боли и злости, пытался встать, из пробитого доспеха обильно текла кровь.

Кларисса попыталась нанести удар снизу, но её противник вновь легко ушёл назад. Теперь у неё не оставалось сомнений.

– Ты телепат, верно?

Из-под металлической шипастой маски раздался сдавленный смех.

– А ты думала, я заурядный колдун, способный метать только молнии? Ты бы почувствовала раньше, будь у тебя Дар. Даже немного печально. Это тебя и погубит.

Инквизитор не была так уверена. Телепаты опасны, но основную угрозу они несут ровно до того момента, как их силы перестают быть тайной. Кларисса уже сражалась с ними, знала, как им противостоять, и потому начала думать об одном, а действовать совсем иначе. Скорость и направление её атак изменились, и Аэтон уже с трудом их отбивал. Он понял её тактику.

В мыслях удар был слева, но по факту был нанесён справа. Псайкер отпрянул, но кончик лезвия достал его маску, обнажив изуродованную кожу под ней. Глаза колдуна пылали гневом и страхом.

Кларисса приготовилась нанести решающий удар, но Аэтон отбросил её снова, но с большей силой. От удара выбило воздух из лёгких, помутнело в глазах, треснули линзы шлема. Инквизитор отчаянным движением отбросила его, дабы хоть что-то видеть.

– Ты фехтуешь лучше меня, это факт. За твоими плечами чувствуется твой многолетний опыт, старуха, однако ты все же обычный человек, и тебе никогда не одолеть псайкера в честном бою. Ты проиграла.

Аэтон двинулся к ней, держа меч в позиции для выпада в сердце. Кларисса не чувствовала страха, лишь искала решение. Мысли её лихорадочно метались.

Предатель упивался её страхом, но ещё больше удовольствия ему принесло видеть, как лорд-инквизитор, одна из опытнейших в своем деле, думает о смерти. Кларисса уже представляла себе Свет Императора и Золотой Трон, явно прощаясь с жизнью. Аэтон улыбался под своей маской, вкушая и триумф, и то, как он расскажет о нём своему повелителю.

Дистанция сократилась до двух шагов. Колдун прицелился и уже начал двигаться, когда Кларисса резко перевернулась на живот и дважды выстрелила ему в грудь. Плазма легко пробила нагрудник, брызнула кровь. Аэтон пошатнулся, выронил клинок. Глаза его блуждали, – растерянные, не верящие в то, что происходит.

Леди-инквизитор вскочила на ноги, выстрелила ещё дважды. Ванмонд пошатнулся ещё сильнее, рухнул спиной на перекладину, упал, держась за одну из дыр в груди.

– Ты слишком полагался на свой дар, колдун, и это тебя и погубило. Обычное высокомерие.

В ответ раздался хрип, граничащий с рычанием.

– Всё должно было быть… не так…но я разочарую тебя в последний раз, Кларисса. Моя смерть…уже мало что изменит. Сектор Фарида…обречён.

Аэтону явно хотелось сплюнуть кровь.

– Не обречён. Спасительный флот уже в пути. Твой господин, этот Андроатос…опоздал. Ему не взять Атоллу за оставшиеся пять с половиной часов.

Павший инквизитор захрипел ещё сильнее. Он уже не стоял, едва говорил, и жизнь покидала его тело с каждой секундой.

– Андро…Андро…атос… глупец… он лишь…

Кларисса подняла пистолет чуть выше.

– Именем Священной Имперской Инквизиции Его Божественного Величества, я, Кларисса Вейс, выношу тебе смертный приговор. Да будешь ты проклят и навсегда забыт.

Финальный выстрел уничтожил маску предателя вместе с большей частью лица.

К ней приближались оставшиеся бойцы, включая раненных. Яторо, пытаясь остановить кровотечение, сквозь улыбку боли выдавил:

– Мы всё же…победили. Вы… сделали всё сами, госпожа. Простите…

– Помолчи, Яторо, побереги силы. Скоро подойдет врач. Я сама тобой займусь до его прихода, вот только…

– Что?

Последние слова Аэтона не уходили из её головы. Он назвал Андроатоса, своего господина, чемпиона Кхорна, лишь глупцом. Почему? Может, это очередная уловка, оставленная напоследок? Кларисса почему-то сомневалась, что умирающий лгал ей. Инквизиторское чутье, выработанное десятилетиями службы, подсказывало обратное.

Она приблизилась к его телу, внимательно осмотрела. Её внимание привлекло разодранное запястье. Приподняв его, Кларисса увидела нанесённый черной краской символ не Кровавого Бога, но Изменяющего Пути.

Любому, кто взглянул бы на Серапис из космоса, со стороны, картина его отчаянной борьбы могла показаться по-настоящему апокалиптической. Над планетой застыли два враждующих флота, ждущие момента, как бы побыстрее вцепиться друг другу в глотку, а поверх них, словно некое высшее существо, продолжала усиливаться Варп-Буря. Чистая рана в пространстве становилась всё шире, готовясь поглотить мир-крепость. С её снежной поверхности, даже из космоса, виднелись огненные пятна, следы самых жестоких сражений. Разумеется, самое крупное из них пылало возле столицы.

Именно так предстал Серапис перед неожиданным гостем.

Белесые, но не алые всполохи сопровождали небольшую флотилию из темных, причудливо изогнутых кораблей. Они грандиозно покидали своё прошлое пристанище и застывали в космосе, словно хищник, ждущий более благополучного момента. Пока планета умирала, неожиданные гости лишь наблюдали, похоже, либо ожидавшие чего-то, либо ещё раздумывая.

С бортов их кораблей за агонией Сераписа внимательно следил символ кабала Истерзанного Сердца.

Вильгельм отбил вражеский выпад, контратаковал. Ударом справа едва не срубил еретику голову. Проклятая кровь прокаженных радовала бы его, как прежде, - если бы не происходящее на поле битвы и страшная рана в ноге, которую совершенно некогда было хотя бы перевязать. Воин Церкви двигался почти с прежней скоростью, движимый лишь силой воли и праведного гнева. От такого количества предателей, оскверняющих владения Владыки, у святого отца даже перехватывало дух от злости. Они все должны быть мертвы, все должны гореть, - все должны встретить праведное воздаяние в глазах Его.