– Вот что, Миша, – говорил мне Игорь, в который уже раз проверяя купленный им еще до войны «Браунинг» и предварительно объявив в квартире «осадное положение», – не знаю, откуда эти неуловимые разбойники взялись и сколько еще будут бесчинствовать, но нам сейчас нужно держать ухо востро. Можно ждать чего угодно… Вот держи…
Игорь протянул мне свой револьвер. Вещь, конечно, хорошая, но вот «калаш» сейчас бы пригодился куда больше, раз такое дело.
Но, к сожалению, до «калаша» местной военной промышленности не добраться никогда, и потому обойдемся тем, что есть. Может так статься, что и не придется от этих новоявленных Ленек Пантелеевых отбиваться…
Нет. Отбиваться все же пришлось. В числе «пунктов грабежа» оказался каким-то образом и наш дом.
Вскоре в квартире отчетливо стало слышно, как внизу снаружи громко хлопнула входная дверь. Так вышибают с ноги. Слоновий топот, отборные матюки и ругань. Сейчас начнется. Ну почему они ломятся именно в квартиру Рублевских? Почему?.. Думать над этим недоразумением некогда, момент неподходящий.
– Открывайте, господа буржуи, по-хорошему! – послышался за дверью мерзкий голос. – Иначе мы вашу хатку сами подломим – ключик у нас от всех замков имеется!..
Хохот. Удары. Треск. Дверь пока держится.
Домочадцы давно спрятались на кухне, Игорь направил на дверь «Браунинг». Я тоже приготовился к стрельбе.
Меж тем удары прекратились. Бандиты начали совещаться.
– Зюзюка, а может, бомбанем, чтоб не возиться?!
– Я те бомбану! Иль приказ забыл – гранаты только для легашей!
– Опять этот приказ чертов! Ну, сявки! Всех на пику посажу, когда войдем!..
Снова удары, и дверь начала поддаваться. Рано, Игорек, рано! Зачем же ты стрелять вздумал? Вот. Что я и говорил. Даже твой хваленый «Браунинг» заклинило.
Это проклятье какое-то! У меня тоже две осечки подряд! Из-за чего?! Слабая боевая пружина, неправильный выход бойка, выскакивание шпильки курка, чрезмерное стягивание крышки рамки соединительным винтом?! Или все дело в неисправности капсюля патрона, сгустившейся смазке, загрязнении ударного и спускового механизма?! Разбираться сейчас недосуг! Бандюки дверь уже снесли, а я по-особенному рявкнул, тут же почувствовав, как внутри меня привычно пробуждается ярь! Сейчас будет махач! Мячиком скачу по комнате! Первого ввалившегося в квартиру бандита сбиваю с ног мощным подкатом в прыжке и надолго успокаиваю хлестким, коротким ударом ладони по горлу, а вот и второй. После того как я выбил у него из рук револьвер, налетчик оскалился и начал размахивать ножом! И нужно заметить, хорошо машет, компактно! А моя рука в это время уже сама вращает оказавшуюся поблизости трость Анатолия Павловича! Удар первый – выбиваем нож! Удар второй – тычком в солнечное сплетение сгибаем бандюка пополам! Удар третий – завершаем комбинацию, двинув тростью по затылку! Готов, мазурик!
Теперь по протоколу, так сказать, «задержание для дальнейшего выяснения личности, опроса свидетелей и т. д. и т. п.».
– Вот это номер, – не скрывая восхищения, выпалил взъерошенный Игорь, подходя к лежащим на полу бандитам. – Я тоже немного джиу-джитсу знаю и…
– Некогда говорить, Игорь Анатольевич! – прервал я его. – Этих связать надо, пока не очухались!
– Да, верно, верно… Чем бы только?..
По счастью, у Варвары Дмитриевны быстро нашелся набор шелковых, но прочных шнуров, которыми и были скручены нежданные налетчики. Разумеется, кляп в рот прилагался. А дальше всем нам оставалось лишь наскоро вернуть на место дверь, как следует подпереть ее шкафом и напряженно ожидать, что же будет дальше.
Повезло нам. До самого утра никто в подъезд носу больше не показывал. Не знаю почему, но остальные бандюки своих не хватились. Может, с полицией столкнулись? Или что-то еще произошло? Неизвестно.
Утром, когда на улице все успокоилось, настало время фемиды с вызовом полиции и прочими процедурами, участником которых пришлось быть и мне.
Глава 14
Бывали ли вы когда-нибудь в отделении полиции на допросе? В «прошлой» жизни я этой не слишком-то желанной процедуры избежал. Если и заходил в наш отдел МВД по району, то лишь для того, чтобы взять сводку происшествий за неделю, а там только голая статистика и скупые, по-дежурному краткие данные – кто украл, убил, пьяным за руль сел.
В жизни нынешней мне, похоже, повезло больше. Представьте себе, что вы оказываетесь в доме под номером три в Большом Гнездниковском переулке, в кабинете начальника, где перед вами сидит крепко сложенный человек лет сорока пяти, с пышными усами и бородкой. Я и в самом деле везучий. Какие встречи, какие люди! Прошу любить и жаловать моего собеседника. Аркадий Франциевич Кошко собственной персоной. Легенда дореволюционного сыска, русский Шерлок Холмс, сумевший поднять отечественную полицию на невиданную высоту, обеспечивший ей всемирное признание [65], а затем всеми забытый и выброшенный волнами эмиграции в чужой Париж.
Или уже не будет выброшен? Не столь это важно. Особенно теперь, когда ход исторических событий грубо изменен, Москву терроризируют бандитские бесчинства, а я вместе с Рублевскими нахожусь здесь и слушаю, как идет следствие.
– Расскажите мне, пожалуйста, возможно подробнее о нападении, жертвой которого вы вчера стали, – обратился Кошко к Игорю.
– Извольте, – охотно ответил тот, – хотя, в сущности, тут и рассказывать нечего…
Ох, уж этот Игорек – нахвальщик. Ну да с него не убудет, а вот мне пришлось отдуваться.
– Ну-с, молодой человек, теперь ваш черед поведать нам о минувшей битве. Как такому юному герою удалось справиться с двумя отъявленными вооруженными до зубов бандитами?
– Я, ваше превосходительство, человек военный. На фронте уже не первый день и состою в разведкоманде нашего полка, а там многому учат.
– На фронте? – Лицо Кошко всего на миг исказилось душевной болью, но затем стало прежним [66].
– Так точно. На фронте. Чтобы с германцами справиться, надобно умение, вот оно мне и пригодилось уже здесь, в тылу.
– Но ведь там была стрельба.
– Была. Но мне не привыкать…
Видя, что я не особо разговорчив, Аркадий Франциевич по очереди расспросил остальных Рублевских, а затем велел привести первого задержанного – долговязого детину самой что ни на есть бандитской наружности. Морда в шрамах, на левом ухе недостает мочки, в глазах волчья злоба. Тут же в наш адрес посыпались яростные оскорбления:
– Ну что, падлы буржуйские, зацапали! Ничё! Погоди! Отыграемся еще!
– Не отыграются, – успокоил всех Кошко. – Времена сейчас военные, а значит, виселицы им не избежать. Разве что…
– Договаривай, гражданин начальник, – в голосе бандита зазвучали нотки надежды.
– Остальных своих дружков сдашь – тогда…
– Как бы не так! – Бандит снова оскалился. – Нашли дурака! Чтобы они меня потом на пику насадили! Ничего я не скажу!
– Увести! Давайте следующего…
Второй задержанный был среднего роста, с неимоверно широким туловищем, с руками, висящими чуть ли не ниже колен, сильно напоминал орангутана. Этот тоже поначалу храбрился.
– Где остальные твои дружки?
– Какие такие дружки? Не знаю. Мы вдвоем с Зюзюкой были.
– Врешь.
– Ей-богу, не вру…
– А если я тебя в одну камеру с Зюзюкой посажу и на ночь оставлю? Он на тебя сильно злой после вчерашнего. – Аркадий Франциевич сделал многозначный взгляд, в котором читалось только одно: «Кранты тебе, урка!»
– Эвона! Нашли дурака! – возмутился бандит. – В одну камеру! Знакомое дело – шалишь!
– Не хочешь? Так рассказывай все как есть…
Возможно, доводы Кошко оказались убедительны, а может, «орангутан» попался трусливый, но только вскоре бандит сдал всех подельников, и мы узнали новые подробности криминальной Москвы дореволюционного времени.
– Все же в этом мире много несправедливости, – вздохнув, сказал Кошко, когда «орангутана» увели. – Вы наверняка помните последний довоенный еще год, когда весь город был терроризирован серией вооруженных грабежей, сопровождавшихся убийствами?
