Еще некоторое количество потраченного времени, и я в нужном здании. Жилом, разумеется. Там, куда переехал арендатор из роскошнейших апартаментов. Почему? Ну, ответов на этот вопрос может быть множество.
К нужной мне двери я подхожу лишь на пару секунд, чтобы оценить плеяду высококачественных замков, врезанных совсем недавно. Сама дверь настолько крепка, что выдержит, даже если я буду бить в неё изо всех сил. Она напоминает мне мою собственную. Японцы обычно строят хрупкие и холодные жилища, предпочитая, чтобы те, обрушиваясь от землетрясений и цунами, не погребли жителей под своими обломками, причем мода на хрупкие частные строения и декор часто переходит в элементы интерьера каменных многоэтажных домов. Здесь же всё не так. Однако…
Это последний этаж.
Пробраться на крышу, а оттуда спуститься к интересующим меня окнам совершенно не сложно, есть опыт куда более экстремальных перемещений. Оценить немаленькую квартиру тоже удается без труда, пара окон приоткрыты. Тот, кто здесь живет, любит слушать шум Акибы, а еще очень хороший вид на переливающиеся огни безумного электрического района.
Хозяин дома, он пьян и почти раздет, лишь в халате, пояс от которого валяется на полу. Человек полулежит на вполне западном диване, скучающе смотря какое-то глупое японское шоу. У него в руке бутылка вина, совсем даже не японского производства, из которой он периодически отхлебывает. Мощный компьютерный сетап, настоящая станция, лишь немногим меньше моей серверной, светится тремя мониторами, на которых демонстрируются интерфейсы знакомых мне программ.
Ворваться я могу прямо сейчас, окно приоткрыто, токийский смог и звуки заходят в комнату как к себе домой, но спешить некуда. Когда ты задаешь вопросы — тебе на них отвечают. Это далеко не самый лучший способ получения информации. Наблюдение может дать намного больше. Доступ к разблокированному компьютеру? Намного больше.
Дожидаться, вися на пальцах, пока мочевой пузырь хозяина квартиры не даст о себе знать, было несложно. Конечно, существовала опасность, что меня увидят с земли, либо из соседнего дома, но там никого быть не могло. Три часа пополудни, в это время все японцы работают. Номер один по предсказуемости, эта нация.
Проникнув внутрь, я прикрыл окно, а затем, схватив недопитую бутылку с вином, организовал небольшую лужицу около дверного проема, после чего спокойно устроился за диваном так, чтобы, входя в комнату, меня невозможно было увидеть.
Облегчившийся хозяин квартиры, угнетенно бурча себе под нос, попытался вернуться на диван, но лужа внесла свои коррективы — поскользнувшись, человек накрылся ногами, издав задушенный вопль. Затем последовали стоны и ругань, причем, далеко не на японском. Слабый грохот, ворчание, стук швабры об пол, риторические вопросы, и, наконец-то, шум включенного душа.
Теперь можно было уделить внимание компьютеру. Учитывая, что архитектура этого устройства, его системы и программы мне были отлично знакомы, понадобился только доступ к моим депозитариям в сети, чтобы превратить чужую рабочую машину в… как там Эна говорит? Мою… «сучку».
После этого, кратко просмотрев активные сводки, я просто-напросто уселся на диван, принявшись смотреть тупое японское шоу.
Лена Сахарова, вернувшаяся из ванной, была влажной, голой, раздосадованной и куда более пьяной, чем я диагностировал ранее. Видимо, активные действия по отмыванию себя спровоцировали скачок алкоголя в крови, потому что рухнувшая на диван девушка, трясущая мокрой гривой рыжих волос, не обратила внимания на двухметрового амбала в костюме, восседавшего тут же.
Это интриговало в достаточной мере, чтобы я дождался, пока локоть, удерживающий голову пьяной русской, не подведет её, из-за чего она, уронив думательный орган, будет обречена меня увидеть. Так и произошло.
Мы встретились взглядами. Молодая голая женщина лежала, блуждая взглядом по моему лицу, а я не отказывал себе в удовольствии отвечать тем же, цепляя побольше. Всё-таки, это миниатюрное спортивное тело с внушительной грудью, хоть и было разлиновано несколькими весьма странно выглядящими шрамами, но при этом оставалось образчиком прекрасно выраженной женственности.
— … …ц! — наконец подвела итог наблюдениям Ленка, пьяно растягивая слова, — Допилась… Он мне, сука, уже мерещится. Только волосы длиннее… Но вид мудацкий… ик!, да. Как обычно…
Она задумчиво хрюкнула, а затем начала попытки перевернуться и принять сидячее положение. Достигнув успеха, вновь посмотрела на меня мутнеющим взглядом.
— Сидит, смотрит, — прокомментировала она свои наблюдения, — Как… живой. Только, сука, не живой…
В последней фразе проскользнули плаксивые нотки. Дальнейшее развитие ситуации вполне могло окончиться пьяной истерикой, это было совершенно не в моих интересах.
Поэтому я, протянув руку, выдал дочери двух крайне могущественных русских миллиардеров смачного щелбана, а затем, когда глаза девушки вновь обрели хоть какую-то осмысленность, спросил:
— Ты зачем за мной следила?
Глава 12
Узкие коридоры славы
— Ну и как вы к этому пришли? — спросил я сидящего передо мной человека, осторожно прихлебывающего очень слабый кофе.
— А разве не ясно? — отвлекшись от кофе, он поднял на меня глаза, — Ты бы ликвидировал любого, кто за тобой следит. Кроме неё. И то…
Сахарова, похмельная, помятая и несчастная, прижимала ко лбу упаковку со льдом. Тот щелбан был далеко не единственным за время нашей беседы наедине. Услышав сказанное, она крупно вздрогнула, покосившись на говорившего. Тот в ответ лишь мягко улыбнулся, вернувшись к кофе.
Понятно, игра.
— Хаттори-сан, вы не упрощаете ситуацию, — поделился я своим наблюдением.
— А что ты хочешь? — хмыкнул тот, — У меня не было запланировано этого разговора. Он вообще не должен был состояться. Даже я не предполагал, что твой уровень паранойи настолько высок, чтобы так заметать за собой следы.
Совпадение и случайность, но об этом Спящий Лис знать не должен. Когда Ленка раскололась, я тут же набрал с её телефона этого… киборга, а тот явился с такой скоростью, как будто поменял аккумуляторы в своем протезе на атомные. Говорит о многом.
— У меня на сегодня тоже были другие планы. Что дальше?
— Дальше…? Я допиваю кофе, мы покидаем Сахарову-сан, а затем говорим открыто, честно и прямо, а не как обычно. Это в тв…
— Хаттори-сан…
— Какой-же ты душный тип, Кирью.
— Пейте ваш кофе, Хаттори-сан.
— Прозвучало как приказ.
— Душ свободен, Хаттори-сан. Я могу помочь вам принять его.
— Эй, меня же может закоротить!
— Почему «может»? Вас обязательно закоротит.
— Уу… как страшно. Но не стоит, Кирью. Иначе потом к тебе придет мертвец.
— Я выпью с ним кофе за вашу покойную душу.
— Он вряд ли будет пить с тобой кофе.
— Вы в душ тоже не очень хотите. Всё поправимо.
— Уф…
— Акира… — Лена сидела с квадратными глазами и переводила их взгляд с меня на детектива.
— Что касается тебя, хм… — я задумался, — … то, наверное, свяжусь с твоей матерью…
— Я выполняла приказ японского правительства!
— Действительно, она теперь работает на нас, — тут же кивнул детектив.
— Меня это должно волновать?
— Кирью, давай сначала поболтаем тет-а-тет, — вздохнул Хаттори, — А потом ты будешь формировать своё мнение. Сахарова-сан не хотела принимать в этом участие, но мы не оставили ей выбора. Всю ответственность за её действия я беру на себя.
Происходящее мне не нравилось всё больше и больше. Спящий Лис откровенно врал мне, и знал, что я это понимаю. Следовательно, любым словам, сказанным при русской, верить было нельзя. Её было нужно исключить из уравнения, только вот киборг продолжал цедить свой кофе, Сахарова продолжала смотреть на меня как напуганная лань (частично даже рогатая из-за шишек), а моё настроение портилось всё сильнее. Язык тела знаменитого детектива демонстрировал слишком низкую нервозность.
