Спецназ навсегда (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович

— Вы кто такие? — шипит блондин, окидывая недобрым взглядом моих бабулек.

Всё-таки пришли! Жаль, что так поздно… Или всё-таки нет?

— Ой, Маришка, ты посмотри какие невоспитанные мужчины, — бабушка-брюнетка качает головой.

— И не говори, — стянув с головы помятый шлем, Маришка трясёт белокурой гривой, — ни здрасти тебе, ни чаю предложить.

— А потом удивляются, — трагично вздыхает Анютка.

— Ругаются, — продолжает Маришка, — и называют нас занозами в заднице. И пока мужчина в белом, морщился от этой фразы, а тот, что в чёрном, похабно скалил зубы, сделала жест рукой, как будто что-то бросает.

Этим чем-то оказался серебристый медальон на цепочке, который упал точно на грудь мёртвого тела Лиды. Как будто ветерок пронёсся по комнате, призрачная девушка пошла рябью, её фигура начала растекаться туманом. А затем, как будто великан сделал вздох и душа Лиды оказалась втянута в медальон.

Бабули радостно оскалившись, сделали шаг друг к другу и хлопнули вскинутыми ладонями:

— Занозы!

— В заднице!

— Что вы наделали? — возмущённо машут руками мужчины. И тот что в белом, тянется рукой к медальону, но Маришка сделав несколько стремительных шагов подхватывает его, и, прижав к груди, выдаёт:

— А я его потеряла. Думаю, куда делся? А он вот он. Анютка, смотри, нашёлся!

— Вы не имеете права, — шипит чёрный.

— А может, это они его украли? — Анютка с подозрением смотрит, на этих двоих.

— Воровство грех! — гордо вскидывает голову беловолосый.

— Покайся, легче станет, — сочувственно кивает Маришка.

— Мы не воры! — начинает закипать блондин.

— Вот за всех не говори, — хмыкает Анютка. — Вон как у твоего напарника глазки бегают. Чувствует свою вину.

— Что? — белый оборачивается к чёрному.

— Вы кого слушаете, коллега? — кривит рот тот. — Сами же видели, что это вон та блондинка, медальон швырнула.

Его напарник кивает и, оборачиваясь к Маришке, собирается, что-то сказать.

Но не тут то было:

— Что? Вы видели, как я его потеряла? — в глазах блондинки тут же набухают слезинки. — Видели, но промолчали? Хотели тихонько подобрать и себе присвоить? Стыдно. Как вы могли? Фу, такими быть!

— А знаете что, коллега, — брюнет дёргает напарника за рукав пиджака, — пойдёмте-ка отсюда. Душу нам точно не вернут, а виноватыми точно останемся мы.

— Что? — обескураженный блондин крутит головой. — Они украли у нас душу. Как мы отчитываться будем? — и строго взглянув на Маришку, произнёс: — Немедленно верните украденное! Или я буду вынужден принять меры!

— Неужели ударишь девушку? — хлопает ресницами Маришка. — Ну, на, — дёрнув пару ремешков сбоку кирасы, позволяет ей с грохотом рухнуть на пол, — бей в беззащитную грудь. Давай, не медли. Отними у девушки последнее!

Оба мужика открыв рот, уставились на то, что пряталось под бронёй — грудь весьма впечатляющего размера, которая, вовсю пыталась выскочить из выреза красной, шерстяной кофточки. Но мало того, ещё и пуговки на груди, были натянуты так, что в образовавшиеся щели было видно ещё больше. Например, отсутствие бюстгальтера. Интересно, как это всё помещалось под кирасой?

— Давайте уж добивайте сразу обоих, — Анютка тоже дёргает ремни, высвобождая свои не менее шикарные достоинства, в точно такой же кофточке, — вы же, ворюги, на всё способны. Даже беззащитных девушек ограбить, — и состроив обиженную мордашку, вытянула из-за спины меч полуторник.

Положив его на плечо, шмыгнула носиком:

— Ну что? Кто рискнёт забрать у девушек бриллианты?

— Но это же не бриллианты, — ошарашено, выдавливает из себя блондин.

— Ещё и издеваются над беззащитными девушками, — на плече Маришки красуется двуручная секира. — Анютка, мне, кажется, нам только что сказали, что мы с тобой не разбираемся в бриллиантах?

— Хм… Вот прям, как эти? — Анютка задумчиво пялится на руку покрытую разводами крови.

— Не, — трясёт гривой Маришка, — эти сказали, что тебе меч не к лицу.

— Точно! — брюнетка радостно кивает и вдруг, сурово взглянув на двуцветную парочку, интересуется: — Тоже думаете, что мне меч не к лицу?

— Во! — чёрный показывает большой палец. — Смотритесь просто шикарно! А уж как топор идёт к цвету глаз вашей подруги, слов нет. Но, к сожалению, нам пора, дела, понимаете ли, дела. Столько душ ещё проводить надо, — и дёрнув белого за рукав, прошептал: — Сваливаем, коллега.

— Но душа? — пытается спорить тот.

— Смотри, — чёрный поднеся к глазам белого блокнот, пролистывает страницы.

— Пусто? — удивляется тот и, схватив свой, начинает листать. — Её нет в списке? Как же так?

— Просто уйдите, — уставшим голосом произносит Маришка.

— Я буду жаловаться! — восклицает блондин.

— На что? — решает уточнить Анютка. — Её ведь нет в списке.

— Но была!

— Пошли, — брюнет тянет за рукав. — Не нам тягаться с теми, кто может вычеркнуть имя из списка.

— Тут ты прав, — кивает напарник. — Но доложить всё равно придётся.

— Доложим, а то, как же — кивает брюнет. — Идём.

Блондин с тихим мелодичным звоном исчезает.

— Привет мужу, — подмигнув и показав большой палец бабулям, чёрный тоже исчезает.

— Получилось, — выдохнув, девушки без сил падают на пол.

И тут с меня и Лаки спадают сдерживающие оковы, и мы бросаемся к упавшим. К счастью, они не потеряли сознания, а просто сидели на полу.

— Получилось, Егорка, получилось, — шепчет со слезами Маришка, которую я поднимаю с пола.

— Вы спасёте Лиду? — с надеждой спрашивает Саня, помогая подняться Анютке.

— Уже спасли, — выдыхает та.

— Но как же? — Лаки непонимающе смотрит на мёртвое тело любимой.

— Прости, оживить мы её не можем, — вздыхает Маришка.

— Но как же? — на Сашку больно смотреть, потерянно переводит взгляд с Лиды на девушек. — Ведь Всеслав обещал, что она не умрёт. Он что нарушил своё слово?

— Не смей так говорить, — Анютка отталкивает от себя поддерживающего её Лаки. — Мы кровью умылись, чтоб его слово не было нарушено.

— Но Лида мертва! — Лаки трясёт руками перед собой.

— И что? — глаза Анютки превращаются в две щёлки. — Тебе, что было обещано? Ну-ка повтори.

— Что Лида будет здорова и не умрёт! — зло бросает Лаки.

— Дословно! — Маришка вырвавшись из моих рук, делает шаг к моему другу. — Дословно повтори!

Сашка смотрит мне в глаза, как бы ища поддержки. Но чем я могу ему помочь? Поэтому в недоумении пожимаю плечами.

Тогда Лаки прикрыв глаза и пожевав губами, произносит:

— Лида, излечится от болезни и будет жить.

— Верно, — кивает Анютка. — Так где сказано, что она не умрёт?

Повисает напряжённая тишина, слышится только скрежет зубов Лаки. Затем он делает глубокий вздох и чуть треснувшим голосом, произносит:

— Лиза не излечилась и не жива.

— Будет, — Маришка кладёт, руку на плечо Сашки. — Прости нас, мальчик, мы не так сильны, как наш муж и не нам тягаться с ней, — указывает рукой к стене, возле которой тут же начинает проявляться фигура красивой и хрупкой на вид девушки.

— Хель?! — непроизвольно вскрикиваю.

— И тебе, здравствовать, потомок моего непутёвого мужа, — лёгкая улыбка появляется на бледном лице. — Эта девушка должна была умереть, ибо именно такой срок ей отмерен.

— Но ты же могла помочь? — возмущённо вскрикиваю.

— Дерзкий, — окидывает меня взглядом, — весь в прадеда. Ещё бы ум его унаследовал, цены бы тебе не было, — замолкает, сверля меня взглядом, но затем, вздохнув, призналась: — Ты меня раздражаешь уже просто тем, что ты есть, как и эти две подружки, — кивает на Маришку с Анюткой, — но я вынуждена мириться с тем, что вы есть. Однако не стоит меня лишний раз злить.

— А я не злю, я спрашиваю, — делаю шаг вперёд. — Ты, что решила отыграться на Сашке, чтоб насолить мне?

— Много чести, — смеётся. — А ты забавный. Все смертные боятся меня, а ты нет. Дерзкий и наглый, одним словом — очаровательный мерзавец, весь в прадеда. Пожалуй, должна признать, ты мне начинаешь нравиться. Поэтому отвечу. Девочка должна была умереть ещё на операционном столе.