Газлайтер. Том 25 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Да хоть повозкоциклы, — ухмыляется он. — Главное, что я рулю как отменный шофер! Могу тебя легко подкинуть.

Честно, что-то сомневаюсь в его водительских навыках. Но соглашаюсь.

— Ну ладно. Что делать, веди, гонщик.

Вдвоём с Бером выходим к гаражу. По пути бросаю Камиле через мыслеречь, что отлучусь ненадолго — просто на разведку.

«Хорошо, Даня, а я договорилась насчет диеты для Золотого» — отчитывается жена.

Бер с энтузиазмом вскакивает в огромный джип «Тундра», сияя, как ребёнок. Я устраиваюсь рядом — с лёгким, но настойчивым ощущением, что совершаю ошибку.

И буквально через тридцать секунд начинаю об этом жалеть. Машина вылетает из ворот, как комета. На первом же повороте Бер закладывает такой вираж, что нас едва не сносит в придорожное дерево. Ветки чиркают по зеркалу, а подвеска орёт от возмущения.

— Бер, с чего ты вообще взял, что водишь отменно?

— Ну, я же ещё ни во что не врезался, — отвечает он удивленно. — А уже минуту как двигатель заведен.

У меня возникает мысль вызвать кого-нибудь из гвардейцев. Даже рука тянется к связь-артефакту, но вместо этого я просто пристёгиваюсь. Впереди вроде бы прямая. Авось прямо ехать кузен умеет.

С горем пополам добираемся до лагеря альвов. За время пути я успел трижды пообещать себе, что больше никогда не сяду в машину, где Бер за рулём. На всякий случай даже подстегнул регенерацию — мало ли, какая ещё «проверка подвески на обгоне» ему в голову придёт.

У шатра толпятся Финрод, Феанор и Галадриэль. Что-то обсуждают, хмурые, сосредоточенные. Но стоит им заметить, как я пулей вылетаю из «джипа смерти», — хмурым остаётся только Воитель.

Финрод и Галадриэль сразу выпрямляются, лица посветлели.

— Милорд, какая честь вас видеть, — говорит Финрод с лёгким поклоном. Галадриэль в унисон с ним сияет глазами.

Феанор хмыкает, как и положено тому, кто никогда ни перед кем не кланяется, кроме разве что зеркала.

— Лейтенанты, взаимно, — киваю. — Пойдёмте внутрь, там и поговорим.

Заходим в командирский шатёр. Стол, карта, боковые доски с схемами, термос с остывшим кофе.

— Докладывайте обстановку, — говорю, принимая от Галадриэль жестяную кружку с кофе. Альва подогрела его мини-молнией из пальцев.

Финрод тут же поворачивается к столу и указывает на схему:

— Милорд, здесь — скопление гулей. По данным разведки, они устроили логово в старой техпристройке, вплотную к магистральной газовой трубе, которая тянется к лагерю эвакуированных. Я бы предложил выманить их: дать шумовой, вытянуть на открытую местность — и там уже провести зачистку. Минимум риска для инфраструктуры, максимум контроля.

— Не надо заниматься всякой ерундой, — вмешивается Феанор. — Просто сжечь их к чертям — и всё.

Финрод спокойно выдерживает взгляд, не ведётся:

— Проблема в том, что в трубе — метан. Если она рванёт, беженцы останутся без отопления. Зела сказала, это недопустимо.

Феанор хмыкает. Делает шаг вперёд, нависает, прищуривается.

— В последнее время ты слишком часто со мной пререкаешься, Финрод. А при менталисте так вообще смелеешь.

И тут…

— Хватит!!! — вдруг рявкает Галадриэль.

Её точеное лицо дёргается, она бросает молнию в Феанора. Воителя подбрасывает, словно от удара катапультой — и выкидывает из шатра, с треском сбивая стойку с флагом. Где-то там за пределами слышен глухой удар тела о землю.

Но Галадриэль не утихает. Она уже бросается с кулаками на Финрода — на того самого, кого только что защищала.

— Гала?.. — хлопает он глазами, прежде чем получает хук в скулу. — Ампфрр!..

Финрод делает попытку отбежать нафиг от своей возлюбленной, но я тут же отдаю команду:

— Не отходи. Отвлекай её.

Он сжимает зубы и остаётся на месте, принимая удары с героическим выражением лица, хотя очевидно, что в рукопашной Галадриэль даст ему фору.

Финород успевает получить еще пару фингалов, когда я подхожу сзади и резким движением кладу ладонь ей на лоб. В ту же секунду она замирает, будто выключилась. Под пальцами — жар.

Я смотрю на застывшую Галадриэль. Конечно же, это сработала монашеская татуировка. Наколка впрыснула из Астрала ментальный яд. А ведь ещё дофига альвов носят на себе такие «подарки» от Обители.

— Мда, ну и дела, — качает головой Бер, оглядывая разукрашенную физиономию Финрода. — Меня Зела хотя бы не колотит.

Галадриэль приходит в себя. Я сразу чувствую: общее состояние стабилизировалось. Потоки в норме, татуировка погашена, сознание — ясное.

Глаза её бегают, но не дергаются, дыхание ровное.

— Милорд? Что… что случилось? — спрашивает она, с трудом фокусируясь на окружающем. Я убираю руку с ее лба.

— Ты разрядила молнию в Феанору, — сообщает Финрод, поглаживая скулу.

— Не то чтобы я сожалею, — моргает Гала, почесывая висок, — но я этого не помню…

— Потом ты влепила мне пару раз, и лорд Данила тебя остановил, — добавляет Финрод.

— Прости, Фин… и спасибо, милорд, — говорит Галадриэль, повернувшись ко мне.

— У тебя это уже случалось? — уточняю.

Финрод вмешивается:

— Нет, милорд. Пока ни у кого. Хотя лично я чувствовал странные наплывы, когда Феанор особенно перегибал.

Ну вот. Значит, это первый приступ. Татуированных альвов надо лечить, да и побыстрее.

В этот момент в шатёр, стряхивая с одежды пыль, вваливается растрёпанный Феанор. Судя по глазам — готов продолжить драку, но сдерживается, увидев, что Галадриэль вроде как пришла в себя.

— Это был приступ, да, менталист? — хмуро спрашивает Воитель.

— Верно, — киваю.

— Тогда в первый раз прощаю, — рычит Феанор, сверля взглядом альвийку.

— Ну уж, спасибо, — Галадриэль не остается в долгу.

— Воитель, ты возьми нетатуированных альвов и займитесь гулями, — говорю. — Только не в лоб. Свяжитесь со Студнем, пусть его вертушки обрызгают сектор душнилой, выманят тварей подальше от трубы. А вы их добьёте. Быстро, чётко, без фейерверков. Не вижу проблемы.

— Тебе лишь бы покомандовать, — бурчит Феанор, но подчиняется. Уходит, шумя сапогами и обиженной гордостью.

Финрод вдруг вспоминает:

— Кстати, милорд. Тут неподалёку встала лагерем группа Семибоярщины. Конкуренты ваши, как я понимаю. Не вмешиваются в зачистку, держатся особняком. Мы не успели доложить Зеле, как вы приехали.

Вот это уже интересно. Если бы занимались зачисткой — ладно. Но просто стоять в нескольких километрах от гнезда гулей, ничего не предпринимая? Значит, чего-то точно ждут.

— Понял, — киваю. — Все лейтенанты — по очереди идут ко мне. — Разворачиваюсь к центру шатра. — Сейчас займусь лечением ваших монахобесов.

Работа входит в ритм. Одному за другим ставлю альвам временные ментальные блокады. Начинаю с Галадриэль, затем — Финрод, потом остальные. Мозг греется от постоянного ментального нагревания, лоб зудит от концентрации. У всех — одно и то же: активированные татуировки монахов. Вшитый механизм, спящий ментальный яд, сработавший на эмоциональный перегруз.

Пока продолжаю чистку, мысленно подключаюсь к Ломтику, через него проникаю ближе к лагерю людей Мстиславского. А это именно его бойцы засели неподалеку. Вижу огни, слышу обрывки разговоров. Слушаю, не отвлекаясь от работы. Ну, понятно. И их цель — вовсе не гули, а, угадайте, кто?

Опять я, ага. Ничему не учатся бояре, хоть кол на голове чеши.

Даю Ломтику пару заданий. Первое — заглянуть в гости к самому боярину Мстиславскому.

А сам продолжаю лечить альва за альвом. Вычищаю ментальную слизь, обнуляю надстройки, удаляю триггеры, от которых могут вспыхнуть ещё десятки приступов. Телепат — это ведь не просто маг. Это психотерапевт. Недаром говорят: все проблемы идут из головы. Так что я занят серьезным делом. А для веселья есть Семибоярщина. И я сейчас их повеселю так повеселю.

Ставка Мстиславского, Междуречье

— Значит, гули — рядом с газовой трубой? Той самой, что тянется к лагерю беженцев? — Мстиславский потирает руки, прикидывая, как бы поизящнее подставить графа Данилу. — Хм… гулей не трогать. Лучше подставьте этих альвов Филинова. Наши пусть тихо заложат мину прямо у трубы. А когда альвы закончат зачистку— бах! — и труба в клочья. А потом мы официально пишем Кутузову: мол, граф Данила совсем съехал с катушек, кидается взрывами, рушит критически важную инфраструктуру, лишает народ отопления. Да, да… будет очень красиво.