…Продолжать со мной общаться Самохвалов не захотел — сообщил, что его прислали на рекогносцировку, пообещал, что ко мне вот-вот перейдет кто-нибудь из старших офицеров, и свалил обратно в лабораторный комплекс. Я, в общем-то, не возражал. Ибо тоже не горел желанием что-либо рассказывать униженному и оскорбленному. Поэтому немного подождал, встретил целого командира десантной секции, подождал, пока он оставит Дайне свой автограф и высветлит линзу шлема, представился и перешел к делу:
— Господин капитан второго ранга, для начала примите, пожалуйста, вот этот архив: в нем — прощальные голосовые сообщения для родных от бойцов третьего отделения третьего взвода десантной секции «Ярого», оставшихся на борту французского корвета, взятого на абордаж.
Мужчина подобрался, поймал архив и глухо спросил, есть ли среди них сообщение для семьи капитана-лейтенанта Абалакова.
— Так точно: каплей Абалаков был моим командиром. Кстати, отчет о практике, который мой БИУС переслал на «Облачко», был подписан им же.
— Я об отчете даже не слышал. А с Абалаковым учился на одном курсе, дружил и до сих пор помогаю его семье. Так что был бы счастлив узнать хоть что-нибудь о его последнем рейде… но не смогу, ибо поджимает время.
— БИУС сейчас пришлет все записи, в которых каплей появляется хотя бы на мгновение… — пообещал я, проглотил подкативший к горлу комок и заставил себя вернуться из прошлого в настоящее — повел рукой, предлагая Пименову следовать за мной, по потайному коридору довел до «Носорога» и показал морду, «вросшую» в стену расщелины: — Со струны гиперперехода бот сошел вот так, то есть, частично диффундировав в скалы этой расщелины…
— Значит, взлететь было невозможно, верно?
Тут я невольно вздохнул:
— Не врасти бот в стены расщелины, и попробуй я взлететь, не выжил бы сто процентов…
— Почему?
— В этом мире есть магия. Электроника с ней не уживается. А расщелина находится в одной из огромнейших аномалий очень далеко от цивилизации.
Вояка напрягся:
— Вы шутите?
Вместо ответа я всадил в стену каменную иглу, затем вывесил туман и сразу же убрал:
— Нет, не шучу. К слову, судя по тому, что в базе данных моего БИУС-а обнаружились спецпротоколы и алгоритмы ее изучения, наша цивилизация с магией уже сталкивалась.
Дмитрий Михайлович задумчиво хмыкнул, обратился к своему БИУС-у, получил подтверждение и, не без труда переварив эту новость, нашел в моем рассказе нестыковку:
— Скажите, пожалуйста, если магия не уживается с электроникой, то как вы пользуетесь БИУС-ом и другими имплантатами?
— Имплантаты сгорели и были извлечены, а БИУС я залил в бортовой искин «Носорога». Поэтому держу связь через гарнитуру и только тогда, когда нахожусь на дне расщелины. В аномалии, которую местные жители называют Пятном, пользуюсь магией и холодным оружием. А в Большом Мире, то есть, за пределами Пятна — его благами.
— Ах, вот почему ваш БИУС до сих пор не прислал отчет установленной формы!
— Ну да… — без зазрения совести соврал я. — Я появляюсь тут не так уж и часто, ибо мутировавшие звери, живущие в аномалии, ни разу не подарки…
— Тут есть еще и мутировавшее зверье⁈
Я отвел вояку к беседке, показал белку, описал ее возможности, понял, что мне опять не верят, и с большим удовольствием использовал «домашнюю заготовку». В смысле, достал из криоконтейнера кусок шкуры, расстелил на каменном столе и поймал взгляд Пименова:
— Это кожа, снятая с далеко не самого магически одаренного кабана. Попробуйте ее прорезать или проткнуть штатным боевым ножом…
Попробовал. Сначала в «обычном» режиме, а потом и с использованием сервоприводов скафа. Поцарапать — поцарапал. Но напрочь затупил «вечный» клинок. Зато я с легкостью распустил кожу на ленточки разделочным ножом с зачарованием Валерия Константиновича и едва заметно усмехнулся:
— Белка тоже не подарок: ее метаморфированные зубы запросто прокусят боевую перчатку скафа вместе с пальцами. И «лишних» органов в ее тушке хватает. Так что ученые гарантированно перевозбудятся и зверски замучают руководство СДР требованиями передать им на опыты еще какого-нибудь зверя.
— Или вас… — угрюмо продолжил кап-два.
Я отрицательно помотал головой:
— Пусть даже не надеются: во-первых, я не горю желанием попадать в их ручки, а, во-вторых, руководству службы в разы выгоднее оставить меня тут.
— Почему?
— Да потому, что ни один из экспертов по выживанию не продержится в этой аномалии и дня, соответственно, не доберется до Большого Мира и не сможет навести мосты с Императором. А я уже заслужил княжеский титул, в прекраснейших отношениях с главой единственного государства планеты, его супругой и наследником престола, дружу с самым влиятельным из Великих Князей моего поколения, награжден несколькими боевыми орденами и так далее.
Тут у Пименова испортилось настроение, и он, скрипнув зубами, нехотя озвучил распоряжение, полученное от БИУС-а:
— Мне приказано немедленно доставить вас на борт рейдера…
— … изолировать от команды и максимально быстро доставить в какой-нибудь особо засекреченный научно-исследовательский комплекс Службы? — ехидно продолжил я, основательно укоротив предсказания Дайны.
Мужчина поморщился и заставил себя утвердительно кивнуть:
— Да.
Я был готов даже к попытке силового захвата. Поэтому отрицательно помотал головой и язвительно усмехнулся:
— Один из подобных спецпротоколов меня практически убил. Второй я не услышу, так как понимаю, что личность, прописывающая в БИУС-ы такие императивы, гонится за сиюминутной выгодой, а я, хоть и являюсь курсантом-недоучкой, забочусь о будущем Союза Независимых Систем. Говоря иными словами, я останусь тут. И буду ждать появления вменяемого переговорщика, обладающего серьезнейшими полномочиями. Алгоритм следующей встречи на моих условиях к вам вот-вот прилетит… И, пожалуйста, убедите БИУС не перехватывать управление скафом и не применять против меня силу. Иначе я выжгу к чертовой матери и этот имплантат, и всю электронику скафа, затем верну вас в «окно» гиперпространственного перехода и закрою его, к примеру, лет на пять. Или на десять. Или навсегда…
…БИУС Пименова, конечно же, проигнорировал мои предупреждения. А зря: я приложил ни в чем не повинного мужчину слабеньким оглушением, подхватил подпоркой, поднял чуть выше границы двух сред и вернул обратно. Пока кап-два очухивался от удара по мозгам, привычно разгерметизировал скаф с выжженной электроникой, взял из контейнера подлетевшего «Овода» информационный носитель с архивом прощальных голосовых сообщений, с записью беседы и моими предложениями, демонстративно закинул в шлем, вернул линзу на место, пожелал Дмитрию Михайловичу удачи и затолкал в «окно». Затем отправил туда же клетку с белкой и криоконтейнер, а моя… хм… сообщница закрыла сопряжение между мирами и вздохнула:
— Спецпротоколы — зло: не сруби и не перезагрузи я в свое время систему, наверняка попробовала бы отправить тебя на ту сторону. И сдохла бы. Точно так же, как БИУС Пименова. Кстати, а ведь мое поведение проанализируют, поймут, что я функционирую в свободном режиме, и постараются перезалить «актуальную версию» псевдоинтеллектуальной матрицы…
— Ага, так я им это и позволил! — фыркнул я. — К следующей встрече я упакую искин «Носорога» в кокон из аструма, и черта с два кто тебя хакнет. Или вообще уволоку его в Большой Мир. А тут оставлю ментальный артефакт повышенной мощности. Для любителей заявляться в гости не по расписанию — пусть ломятся и дохнут.
— Чисто теоретически к нам могут прислать магов.
— Могут… — нехотя согласился я, немного подумал и недобро оскалился: — Пусть заглядывают — найдем укорот и на них. Так, стоп: а почему бы нам не вырубить в глубине скалы… хм… приемный зал для «окон», совмещенный со своего рода переговорной?
