Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
И это даже не говоря о том, что внушающие хоть какую-то уверенность в собственной неуязвимости коробки активной динамической защиты, густо облеплявшие броню Т-80, на самом деле пусты, внутри них нет взрывчатки и нечему рассеивать противовзрывом кумулятивные струи выпущенных по российским танкам гранат!
Нет, это не был штурм, это было хрестоматийное, достойное занесения в будущие учебники военной истории, «уничтожение бронетехники противника в условиях городского боя».
Их попросту безнаказанно жгли…
Первой накрыли головную машину, чуть сбавившую скорость перед преградившей улицу баррикадой из искореженных автомобилей. Накрыли грамотно, с точки зрения военной науки — почти идеально. Выпущенная с третьего этажа блочной пятиэтажки граната вошла чуть позади башни, туда, где находилась часть боекомплекта. Танк мгновенно окутался огненным облаком детонации, из которого, сюрреалистично перевернувшись через ствол, вылетела сорванная с погона башня. Многотонная железяка тяжело ударилась в стену дома, проломила ее и перевернутой черепахой замерла на тротуаре, являя взору свои дымящиеся, искореженные внутренности.
Ударная волна мягко ткнулась в броню идущей следом машины, запорошила снежной пылью командирской прибор наблюдения, заставив лейтенанта Виталия Кабанова рефлекторно отпрянуть: приближенный оптикой взорвавшийся танк казался совсем близким. В следующий миг он, тоже чисто рефлекторно, отдал команду механику-водителю:
— Не останавливайся. Давай вправо, под деревья!
Тяжелая машина рыскнула в сторону, мехвод перебросил передачу и дал газ, загоняя танк на тротуар. Заскрежетал нещадно сминаемый гусеницами металл припаркованной у бровки легковушки, бронемашина покачнулась, с разгона влетая под спасительные ветви небольшого дворового скверика. Эх, если б не зима, если б хоть листва была! А так… никакое это, на самом деле, не спасение, а просто небольшая отсрочка. До тех пор, пока к ним по земле гранатометчик не подберется…
— Башню… — лейтенант мог и не отдавать этой команды: наводчик уже разворачивал башню в сторону улицы. — По дому слева, третий этаж… огонь!
Хлестко ударила, взметывая слежавшийся снег, заряженная еще до вступления в город — иногда полезно нарушать инструкции! — танковая пушка. Пятиэтажка до самого основания вздрогнула от удара 125-мм осколочно-фугасного снаряда. Часть стены третьего этажа вместе с балконом вовсе исчезла, осыпаясь вниз потоками перемолотого взрывом щебня, а из нескольких ближайших окон выметнулись грязно-серые клубы бетонной пыли. Конечно, никакого гранатометчика там уже наверняка не было, однако других целей лейтенант пока просто не видел. Вернее, не то, чтобы «не видел», — для эффективного подавления всех огневых точек тут нужно весь квартал из «Града» накрыть, а не пулять одиночными выстрелами!
— Соседний дом, огонь по готовности! Поможем нашим…
Звякнул о край лотка новый снаряд, досылатель механизма заряжания отправил его в камору, следом задвинул гильзу. Рычаг подавателя ушел вниз, готовясь принять из вращающегося транспортера новый снаряд. Клацнул, автоматически запираясь, затвор.
Нескольких секунд, пока перезаряжалось орудие, Кабанову хватило, чтобы бросить взгляд в сторону остальных танков колонны. Обстреляли их, видимо, одновременно, подбив замыкающий танк и разорвав гусеницу на машине его однокурсника по училищу Валерки Никонова. На замыкающего можно было махнуть рукой: полыхнувшее из люков пламя не оставило экипажу никаких шансов. Валеркин «триста сорок второй» еще пытался рыпаться, свирепо вращая башней. Впрочем, недолго: с балкона, нависшего над улицей дома, протянулся дымный след ракеты, финишировавшей точно посередине башни. «Триста сорок второй» на неуловимый сознанием миг увеличился в размерах, будто распираемый изнутри чудовищной мощью, и тут же скрылся в слепящем мареве взрыва. Реактивная граната, как и в случае с головной машиной, попала в боеукладку.
— Второй этаж! «Зовом Тьмы» бей!!! — не отрываясь от командирского прибора, рявкнул Вакулов, зная, что наводчик видит все то же самое и уже должен начать реагировать. Так и оказалось: начавшая движение башня завершила доворот, и по ушам, вслед за негромким щелчком в наушниках, врезал тяжелый удар выстрела. На удивление удачного выстрела: снаряд не только снес балкон, но и обрушил стену аж на нескольких этажах! Прежде чем все потонуло в дымно-пыльном облаке, лейтенант даже успел заметить фигурку гранатометчика, пытавшегося ухватиться за решетчатое ограждение падающего вниз балкона.
…Вот же балбес наводчик! Сказал же идиоту: подавляющим чужую волю зарядом надо было лупить! Сейчас бы засевшие в домах «чехи» прониклись к ним неожиданной, но всеобъемлющей и поистине братской любовью, да сами и вышли под выстрелы…
— Командир, о чем ты?! — голос мехвода потонул в грохоте нового выстрела — автомат заряжания уже успел перезарядить орудие, и Вакулов-Кабанов поспешил всадить в полуразрушенный дом еще один фугасный заряд, досадуя на бестолковость и нерасторопность подчиненных.
— Командир!!! Гранатометчик!!! На два часа!!! Я счас…
Лейтенант рывком развернул командирскую башенку почти на девяносто градусов — как раз вовремя, чтобы увидеть припавшего на колено «чеха» с готовым к выстрелу РПГ на плече. Сделать он все равно уже ничего не мог — в нагрудном кармане комбеза отчего-то не оказалось спасительного карандаша «Кокона», [11] — оставалось только смотреть: добраться до башенного пулемета не хватало времени, а спаренный с пушкой ПКТ вовсе смотрел в сторону разгромленной улицы.
Механик тоже катастрофически не успевал: крышка его люка только отъехала в сторону, когда реактивная граната вгрызлась в основание развернутой в противоположную сторону башни. Кумулятивная струя легко прожгла пустую коробку динамической защиты и, не растеряв и четверти смертоносной мощи, ударила в броню. Мгновение спустя крыша боевого отделения вздыбилась, выворачиваемая наружу взрывом боекомплекта. Семитонная башня будто нехотя сползла на землю, и танк за бортовым номером «345» перестал существовать.
Вместе со всем экипажем…
…Остальные пять машин механизированной колонны сожгли в течение следующих четырех с половиной минут…
— …Ноги, ноги ему держи! — чей-то возглас пробился в сознание Ивана сквозь пелену сна, в коем он опять — уже в который раз за последние дни! — заканчивал свое бренное существование в неистовом пламени очередного взрыва.
Вакулов попытался было подняться, но внезапно отчетливо понял, что его пытаются скрутить, а чужой голос, предлагавший придержать чьи-то ноги, принадлежит одному из напавших на него. Ну а говорит он, соответственно, о его, Вакуловских, ногах! Чужаков, по всей видимости, было двое: один пытался перевернуть его на живот и заломить правую руку, а второй наваливался на ноги, стараясь не дать Вакулову ими взбрыкнуть…
Действуя на полном автомате, Иван просто-напросто повернул голову и смачно плюнул в смутно белеющее в темноте лицо. Неизвестный дернулся назад, невольно отпустив Вакулова, чем Иван моментально и воспользовался, жестоко ударив врага в горло сложенными на манер копья пальцами высвободившейся руки. Ладонь мгновенно стала влажной, а человек безвольно рухнул прямо на капитана. Точнее, на то место, где тот был мгновение назад — сейчас Иван уже успел гибко изогнуться и сесть на кровати, пропуская тело врага мимо себя.
К сожалению, это был единственный успех в этой короткой схватке — в следующую секунду в голове что-то взорвалось, а перед глазами вспыхнул яркий фейерверк, увлекающий Ивана в многоцветную круговерть, оканчивающуюся черным провалом беспамятства…
— …А я тебе говорю, что вничью они тогда сыграли! Не веришь, давай у этого чудика спросим — он по возрасту наверняка должен был видеть! Слышь, — болезненный удар под ребра заставил Ивана зашипеть от боли сквозь стиснутые зубы, — ты не помнишь, как в две тыщи шестом ЦСКА со «Спартаком» в первом круге отыграли? Ведь один-один же сгоняли, правда? Там еще Акинфеева иностранный судья-дебил ни за что ни про что удалил, точно?
