– Мутация меров… Она вообще прекращается?
– А ты сам не заметил? – усмехнулся Седар. – Ты же через нее прошел! Но вот ты стоишь тут, и ничего с тобой не происходит.
Ничего настолько очевидного, как первое мучительное перевоплощение, это факт. Но Оуден был врачом, он прекрасно знал, как опасны незаметные перемены в организме.
– Мне кажется, я все еще меняюсь.
– Тебе именно кажется. Все в порядке.
– Не уверен, – настаивал Оуден. – Мне было бы проще, если бы я знал, что меня ждет!
– Служба колонии и всем людям – вот что тебя ждет! И это все, что тебе нужно знать.
– Но…
– Хватит, – прервал его Седар. – Ты согласился, обратной дороги нет. Да и потом, даже если бы была какая-то другая правда о переменах… Я не говорю, что она есть! Но если бы она была… Чем бы она помогла тебе? Сделала бы она твою жизнь лучше? Или жизнь всей колонии?
– Не знаю.
– А я уверен, что нет. Что случилось, то случилось. Нет смысла говорить о прошедшем.
Вот тут Оуден о многом мог бы поспорить – но не стал. Он уже видел, что Седар закрылся от него. Заработать неприязнь лидера меров – так себе перспектива! Но еще хуже будет подставить под эту неприязнь Ноэль. Сейчас и так опасное время: многие на корабле уже шепчутся, что «Посейдон» сломался из-за пришельцев. Не нужно питать эту нелепицу.
К тому же, Седар был не единственным ценным источником информации на борту. Оуден мог обратиться и кое к кому другому.
У меров всегда был один лидер – они ни в каких советах не нуждались. Его власть была абсолютной и несомненной.
Когда один лидер чувствовал, что его время истекает, а возраст берет свое, он выбирал себе преемника из числа молодых меров. Несколько лет они работали вместе, а потом прежний лидер отступал, передавая всю власть новому. У него все еще было особое положение среди меров, никто не смел ему приказывать. Однако и его приказы уже не имели значения.
Нынешним лидером был Седар, и он о преемнике пока даже не задумался. А до него был Феррис – он управлял мерами практически все детство Оудена. Отдав свою власть, Феррис надел доспехи и очень редко появлялся перед людьми.
Но нынешняя авария заставила даже его выбраться из своего убежища. Этим и воспользовался Оуден.
Если с Седаром он чувствовал себя почти на равных, то перед прежним лидером ощутил чуть ли не робость. Сложно сказать, с чем это было связано – с его детскими воспоминаниями или с тем, что в наглухо закрытых металлических доспехах Феррис напоминал не мера и не человека, а ожившую машину.
– Мер Феррис, здравствуйте, я… Я – Оуден. Я из нового поколения…
Голос звучал неуверенно, почти дрожал, как у какого-то пацана! Это бесило, но Оуден пока ничего не мог с собой поделать.
– Я знаю, кто ты, – отозвался Феррис. Его голос звучал глухо, слова получались нечеткими, но это, скорее всего, из-за шлема. – Что тебе надо?
Что ж, не слишком дружелюбно… Но с чего ему быть дружелюбным? Старики в принципе ворчливы, а этому довелось увидеть за свою жизнь слишком много.
– Я хочу узнать, что со мной будет дальше. Что меня ждет?
– То же, что и всех меров.
– Как вариант, смерть на глубине, – рассудил Оуден. – А если нет? Если я не погибну в воде, что со мной станет?
Сложно разгадать чувства человека, лицо которого надежно спрятано под шлемом. Но Феррис повернулся к нему всем телом, и это, пожалуй, можно было считать знаком интереса.
– Почему ты спрашиваешь об этом?
– Всем хочется узнать свое будущее.
– Но не все спрашивают о нем. Да еще так нагло! Сколько времени прошло после твоего перевоплощения?
– Я не знаю, – растерялся Оуден. – Я перестал вести счет дням…
– Год? Половина года?
– Нет, меньше… Дней пятнадцать, думаю, если не считать время на перевоплощение.
– И уже теперь ты смеешь задавать вопросы? Это не случается просто так! Почему? Что тебя к этому подтолкнуло?
Разговор несла совсем не та волна, на которую надеялся Оуден. А ему-то казалось, что это Седар властный и своевольный! Но его предшественник был куда хуже… и опасней.
Дело было не в самом Оудене, за себя он не боялся. Но ведь в истоке этого разговора Ноэль! Феррис не должен выйти на нее. Вроде как он ничего не мог ей сделать: она же среди пришельцев, их сейчас совет опекает! Но Оуден прекрасно помнил, что у меров порой куда больше власти, чем у совета.
Ему нужно было уйти от этого разговора, не вызывая еще больше подозрений, а он не знал, как. Однако хитрить не пришлось: помощь оказалась неожиданной. Над кораблем пролетел испуганный крик:
– Ящеры! Ящеры у правого борта!
Значит, они все-таки появились – и в этот миг все остальное стало неважным.
Оуден знал, что кто-то умрет сегодня. Кто-то всегда умирает, такую жертву они приносят за временное спасение от ящеров. Возможно, это будет он… И тогда отвечать на трудные вопросы уже не придется.
* * *
Страх внутри толпы чем-то похож на лесной пожар. Вряд ли на Левиафане поняли бы это сравнение, но Альда и не собиралась им говорить. Ей хватало того, что знала она сама.
У них была реальная причина для страха, тут не поспоришь. Но, оказываясь внутри толпы, страх разрастался, увеличивался еще до того, как у него появлялась движущая сила. Это ослабляло.
О таком думала не только Альда. Капитан Лукия велела ей созвать на палубу всю команду «Северной короны» – на этот раз без исключений.
– Что мы будем делать, капитан? – взволнованно спросила Ноэль. – Что-то же делать надо! Мы должны помочь им, сами они не справятся!
А вот это уже было любопытно. Совсем на нее не похоже! Как только на горизонте появлялась угроза, Ноэль обычно первой выкапывала ямку и прятала голову в песок. А тут вдруг – почти воительница, хоть и трясется при этом от страха! Альда даже планировала прочесть ее мысли, но решила, что это будет неоправданной наглостью.
– Вообще-то, мы обязаны соблюдать нейтралитет! – заявил Стерлинг. – Это внутренние дела колонии!
Зато он ведет себя как типичный Стерлинг… Хоть что-то в этом мире неизменно!
– Не совсем, – возразила Лукия. – Есть основания утверждать, что нынешние проблемы колонии связаны с нашим появлением. А значит, инструкция позволяет нам как вмешаться, так и остаться в стороне.
– С чего это они вдруг связаны? – взвился Стерлинг. – Лично я им ничего плохого не делал!
– Отставить пустую болтовню, Витте. Сейчас – строго по делу.
– Тут либо сидеть ровно, либо вмешиваться по полной, – указал Рале. – Я имею в виду, с раскрытием способностей специального корпуса. Судя по тому, что я слышал об этих ящерах, по-другому с ними справиться на получится.
Вот тут он был прав. Альда не спешила верить словам, она уже успела проверить память многих жителей колонии, стараясь найти информацию о ящерах. Все подтвердилось! За те годы, что люди жили на Левиафане, им ни разу не удалось даже ранить этих существ, не то что убить. Отсюда и возник миф о том, что они бессмертны.
Но в это Альда верить отказывалась. Любая форма жизни смертна – это еще на первом курсе академии преподают. Вопрос только в живучести и долголетии. Уже понятно, что, если экипаж «Северной короны» будет полагаться на простое оружие, ничего толкового из этого не выйдет. Но если они перестанут сдерживаться… Кто знает, к каким переменам это приведет!
Они должны колонии. Даже если ошибка Кигана была случайной, это не отменяет их долг перед «Посейдоном».
– Ситуация неоднозначная, – признала Лукия. – У нас есть два варианта действий, и с точки зрения инструкции они имеют одинаковую силу. Поэтому я выношу этот вопрос на открытое голосование.
– За! – тут же выкрикнула Ноэль. – То есть, я – за вмешательство…
Да что с ней такое сегодня?..
– Не ожидал от тебя, Толедо! – нахмурился Стерлинг. – Я, разумеется, против этого безрассудства!
– За, – буркнул Киган.
Альда только кивнула. Рале вообще ничего не говорил, но Лукия и так знала его ответ. Вроде как большинство проголосовало «за», и все же… Большинство не всегда имеет значение. Теперь решающую роль играло то, что скажет Триан. Именно он был главной боевой силой в их команде. Да и потом, если представитель Легиона выступит резко против, им тоже придется отступить… Наверно.
