Я моргнул, не веря своим глазам. В общем зале собрались мои друзья-курсанты, включая Феликса, Андрея и даже сурового сержанта Баранова, который какого-то лешего допустил нарушение дисциплины.
— Поздравляем с совершеннолетием! — раздался радостный голос Феликса Юсупова, и в следующую секунду он дёрнул за нитку хлопушки. Сухой хлопок раздался в комнате, и цветное конфетти посыпалось на пол.
Курсанты хором закричали:
— С днем рождения, Алексей!
Я остолбенел, по-прежнему не опуская руки, в которой едва не зажёг заклинание. Да они меня разыграли, черти лохматые! Я переводил взгляд с одного лица на другое, пока наконец не выдохнул.
— Вы что, издеваетесь? — прошипел я. — Я же чуть не поджарил половину из вас, идиотов!
Феликс расхохотался и хлопнул меня по плечу:
— Спокойнее, Леш! Мы знали, что ты воспримешь всё всерьёз, но ведь это был лучший способ устроить сюрприз. Видел бы ты свою физиономию!
Я покачал головой, пытаясь подавить улыбку. Конечно, они спланировали всё до мелочей. Небось еще и воспользовались моим отсутствием и, пока я отлеживался в Военмеде, развили бурную деятельность тайком от меня.
Баранов, стоящий в углу с каменным лицом, неожиданно заговорил:
— Господа, я и так позволил вам слишком много. У вас всего один час. Поблажек завтра не будет — подъем по расписанию. И чтобы прибрали здесь все за собой!
Баранов жестом пригласил за собой коллег, и те отправились в сержантскую. А курсанты дружно расступились, открывая вид на здоровенный торт, стоящий на столе.
— «Черный лес», — я расплылся в улыбке. — Откуда вы узнали, что это мой любимый?
— Татьяна Иоанновна рассказала, — улыбнулся Андрей.
На торте разноцветными огоньками горели восемнадцать свечей, и это зрелище неожиданно тронуло меня. Сколько лет меня не поздравляли товарищи?
Я уставился на Феликса:
— Ты что сделал с Барановым? Загипнотизировал?
Юсупов усмехнулся ещё хитрее:
— Это секрет, Алексей. Все, ставьте чайник, ребята! Тащите кружки! Тортик не должен дожить до утра!
Ребята принялись суетиться, а Феликс с Андреем занялись нарезкой торта. Шум в комнате был таким, что казалось, будто в казарме происходит небольшое народное гуляние. Я стоял в центре, оглядывая всё это безумие, и невольно улыбался.
Это действительно было неожиданно. Конечно, я предполагал, что кто-то из одногруппников вспомнит о моей дате и поздравит, но такого размаха не ожидал. И это было чертовски приятно.
— Ну давай, Леш! — крикнул Андрей, размахивая ножом для торта, словно жезлом. — Задувай свечи и загадывай желание. Но загадай что-нибудь важное. Совершеннолетие наступает только раз в жизни!
Я подошёл к столу, где стоял огромный торт. Кондитер явно потрудился: шоколадные стружки покрывали верхний слой, вишни ровным кругом венчали композицию, а свечи горели синим, зеленым, желтым и красным огоньками.
— Да не верю я в эти желания, — пробормотал я, хотя внутренне всё равно ощутил лёгкое волнение. — Человек сам кует своё счастье.
— А ты всё равно загадай, — настаивал Феликс, его глаза сверкали от азарта. — А вдруг и правда сбудется?
— Давайте быстрее! — подбодрил меня кто-то с конца комнаты. — Чай стынет!
Я глубоко вздохнул, позволив себе на мгновение забыть обо всём, и склонился над тортом. Ребята замерли в ожидании. Кто-то даже начал отсчитывать:
— Три… Два… Один!
Я сдувал свечи медленно, ровно. Пламя дрогнуло, а затем разом погасло под взрыв ликования и аплодисментов. В комнате приятно запахло дымком.
— Теперь точно сбудется, — сказал Феликс, подмигивая. — Только не забудь нас потом поблагодарить.
Комната снова наполнилась движением. Кто-то нёс кружки с горячим чаем, кто-то пристраивал тарелки с кусками торта, а кто-то просто шутил и смеялся, заполняя пространство настоящим, живым теплом. Казарма, где ещё пару часов назад стояла тишина, вдруг превратилась в настоящий праздник. Ребята вовсю наслаждались легальной возможностью пободрствовать ночью.
Я сел на койку, рядом с Феликсом и Андреем, и откусил первый кусок торта. Насыщенный вкус шоколада и вишни мгновенно вернул меня в былые годы, когда матушка пекла точно такой же торт на мои дни рождения. На наши семейные праздники светлейшая княгиня всегда сама готовила десерты.
— Как вы вообще это провернули? — спросил я, разглядывая довольные лица друзей.
Андрей засмеялся:
— Это был сложный план, друг мой. Феликс договаривался с Барановым, я заказывал торт, а Лев вообще целый час фиглярствовал, чтобы отвлечь дежурного!
— Баранов в этом участвовал? — удивился я, глядя на Феликса.
Феликс скромно улыбнулся:
— Умение договариваться — ключ к успеху, Николаев. Я не подкупил его, если ты об этом, — уточнил он, заметив мой прищуренный взгляд. — Просто напомнил, что на его дежурстве никто не хочет праздников с драками или нелегальной выпивкой. А чай и торт — это же чистая невинность. Ну ладно, подкупил… Но чем — не скажу!
— Не на ту службу вы отправились, Феликс Феликсович, — заметил Аполло Безбородко. — Поступи вы на дипломатическую службу, империя бы все войны закончила.
Все рассмеялись, а я пристально взглянул на всех своих друзей. Порой не хочешь признавать, как важны те, кто стоит рядом. Стараешься не привязываться, потому что риск потерять их очень велик. Да, все там будем, но… Преобразователи, воины — у большинства из них век короче. И боль от утраты каждый раз настоящая. Не та, что притупляется раз за разом.
Но эти ребята уже заняли место в моем сердце. Мы всего полгода были под одной крышей, а я уже прикипел ко многим из них.
Час пролетел незаметно. Пока мы пили чай, разговаривали и шутили, прощаться не хотелось. Казалось, будто это был единственный момент спокойствия за последние месяцы — никакой тревоги, аномалий, интриг и угроз.
Лева похлопал меня по плечу.
— Ну что, Леш, теперь аттестация — и первое офицерское звание? А там — балы, красавицы, лакеи…
— И распределение на практику, — отозвался я.
Феликс захохотал:
— Ты даже совершеннолетие умудряешься не воспринимать как праздник! Николаев, ну ты даёшь.
Андрей поддержал смех:
— Вот поэтому он и командир. Никакой романтики, всегда начеку.
— Должен же кто-то прикрывать ваши задницы, — парировал я, подмигнув им. — К слову об этом. Сейчас Баранов всех нас разгонит. Давайте не усугублять ситуацию.
Праздник праздником, а с завтрашнего дня нас снова ждали учебные тревоги, тренировки и магические упражнения.
Сержант Баранов, видимо, всё это время стоял где-то за дверью, и ровно через час он появился в проёме, хлопнув ладонью по косяку:
— Всё! Веселье закончено, орлы! По койкам! Кто опоздает на построение — будет сдавать физнормативы мне лично.
Раздалось дружное ворчание, но ребята не спорили — все понимали, что позволенная поблажка была большим подарком. Баранов был строг, но справедлив, и если бы не он, этой вечеринки точно бы не было. И все же, чем его умудрился подкупить Феликс?
Я собрал упаковку от торта и помог Андрею убрать лишние кружки. Феликс с видимым сожалением уносил последние куски сладостей, завернув их в пергамент.
— Утром доедим, — объяснил он мне с серьёзным видом. — В казарменной столовой такое не подают.
Мы вернулись в спальную комнату, и я направился к своей кровати. Но ребята не спешили разбредаться по койкам. Вместо этого они столпились возле шкафа и с чем-то возились.
— Вы чего там?
— Мы тут подумали, — начал Андрей с широкой улыбкой, держа за спиной что-то завёрнутое в бумагу, — день рождения должен быть с подарками. Так что… держи.
— Подарки? Вы серьёзно? — пробормотал я, но уже начал улыбаться.
Андрей гордо развернул свёрток и вручил мне тяжёлую, внушительную книгу. Переплёт был из тёмной кожи с золотым тиснением, а на обложке красовалось название: «История Выборгской губернии» под редакцией профессора Анисимова.
— Ух ты! Анисимовская монография… Это же редкость! — воскликнул я, переворачивая книгу в руках.
