— Будем через два часа, плюс-минус десять минут, товарищ подполковник.
— Хорошо, ждите, — положив эту телефонную трубку, он взял другую и набрал домашний номер Иванова. — Алло, Костя, быстро одевайся и езжай в сторону 18-го километра автодороги Подлесное — Рябиновск. Я сам туда прибуду чуть позже и уже со взводом охраны.
— Понял, а как же я там буду находиться? У меня и документов, соответствующих допуску, нет.
— Костя, ты — сам ходячий документ, понял? — и повесил трубку.
Через полчаса Иванов подъехал к месту рандеву. Нашёл по одиноко стоящей на обочине машине — в ней находились Колывановы, в тот момент завтракающие бутербродами и кофе из термоса. Увидев Костю, вышедшего из «люкса», Елена открыла дверь и активно замахала рукой, приглашая к ним.
— Привет, что, не успели позавтракать?
— Мгм, — ответил Сергей, активно жуя бутерброд. — Гныали ак на пжар.
— Ну, судя по легенде операции, скоро должна прибыть охрана.
— А ты не знаешь, что нам обломится в контейнерах?
— Если бы! — фыркнул Костя. — Этого даже Остапов может не знать. Точнее — кое-что, что заказывали, точно будет, а всё остальное, возможно, на усмотрение руководства ТАМ, — показал он пальцем вверх. — Главное, чтобы нас не оттёрли от этих плюшек, иначе нам труба.
Спустя четверть часа показалась колонна из двух ЗИЛ-151, «УАЗика» и Остаповской «Волги». ЗИЛы остановились поодаль, и из них сразу высыпали солдаты, а машины руководства остановились между «Жигулями» — Иванова и ведомственной.
— Товарищ подполковник, а почему у объекта гражданские? — насупился Юрченко.
— Майор! Это не просто гражданский, а главный фигурант, из-за чего весь сыр-бор. У него подписка на три нуля, понял?
— Ого… тогда виноват, не знал.
— Итак, Костя, ты сюда ездил? Признавайся, — Остапов незаметно подмигнул ему.
— Как можно, Александр Петрович, — деланно удивился Иванов. — Я ж вами и генерал-майором Сусловым проинструктирован на предмет чего-то необычного.
— Он уже генерал-лейтенант.
— Ну, я же не знал, — развёл руками Костя.
— Как думаешь, что там?
— Что в записке было указано, то я вам и передал. Больше ничего не знаю.
— Генерал запретил вскрывать груз без его участия. Это он не в курсе, что пришло сразу два контейнера, а то бы вообще на вертолёте прилетел. Вот куда это всё переть… ума не приложу…
— М-да… один сплошной госсекрет, — поддакнул ему майор.
— А давайте ко мне в новый гараж? — предложил Костя, следуя заранее обговоренному плану. — Он туда как раз войдёт, а второй к шурину — у него такой же гараж имеется.
— Не боишься наплыва гостей из нашего ведомства? — усмехнулся подполковник.
— Так не какие-нибудь незваные гости?
— Тоже верно… Ладно, осталось придумать, как погрузить это дело на платформы и привезти в город, — он посмотрел на майора. — Тебе ничего не говорили о транспортных платформах?
— Доводили, — кивнул он. — Через полтора часа будут здесь, и автокран.
Там же. Двумя часами позднее
Две бензопилы «Дружба» позволили за сравнительно короткий промежуток времени расчистить путь до обоих контейнеров. Обшарпанные, грязно-зелёного цвета, те стояли почти впритык на поляне в лесополосе. Проредить деревья, организовав небольшую просеку, было решено для подъезда техники. Сначала на место подъехал автокран, а уж потом и первая платформа. «КрАЗ» долго разворачивался, примеряясь к узкому проезду, и, наконец, осторожно заполз внутрь. К тому времени водитель автокрана уже подготовился к подъёму груза и завёл стропы на крепёжные узлы контейнера. Послание потомков аккуратно оторвали от земли и плавно погрузили на платформу. Ещё несколько минут потребовалось, чтобы закрепить груз, и «КрАЗ» осторожно начал выезжать обратно. Водителю второй платформы было легче — тот просто следовал колее, накатанной собратом. На второй контейнер потребовалось вдвое меньше времени.
— Тарщ подполковник, так куда едем? — поинтересовался Юрченко.
— В Рябиновск. Я поеду первым и включу мигалку, а замыкающим будет экипаж старлея Колыванова. Костя! Ты едешь вперёд и постарайся открыть ворота у обоих гаражей. Чем меньше времени затратим на разгрузку, тем меньше зевак придёт полюбопытствовать.
Иванову хватило времени впритык — он лишь развёл двери своего гаража, как на улице показалась кавалькада машин. Хорошо, что у него были ключи от Мишкиного гаража — под удивлённые взгляды бригады отделочников во дворы обоих домов заехали две крупногабаритные машины и выгрузили что-то громоздкое. Внешний вид напоминал обычные грузовые контейнеры. А из двух тентованных «ЗИЛов» сразу же выпрыгнуло по меньшей мере два десятка человек, которые оперативно образовали кольцо по двум дворам.
— Товарищи, продолжайте свою работу и не мешайте нам, — Остапов вышел к столпившимся у Мишкиного дома отделочникам. Я ещё у вас подписку возьму, чтобы о том, что вы сейчас видели, никому и никогда. Всё ясно?
— Ясно… понятно… — нестройно ответили те.
Тем временем. Кабинет директора Рябиновской средней школы № 12
Сизов Виктор Сергеевич занимался рутинной работой — систематизируя те накладные и наряды, что остались после летнего ремонта школы. Он с тоской думал о том, что выделенных средств от РОНО[1] хватило лишь на частичную покраску и побелку. Со средствами на серьёзный ремонт всегда помогали шефы — Рябиновский радиозавод, но их ещё попросить нужно. В этот момент дверь его кабинета открылась, и внутрь вошли две молодые женщины, одна из которых была одета в форму.
— Доброе утро, Виктор Сергеевич, — поздоровалась та, что в форме.
— Здравствуйте, — он удивлённо рассматривал незнакомок. — Извините, а кто вы?
— Юрист радиозавода, Ирина Сергевна Шмелёва.
— Комитет госбезопасности, отдел идеологии, старший лейтенант Звонцова, Юлия Андреевна, — чекистка показала свою красную корочку, после чего директор школы сразу посерьёзнел и сгруппировался в кресле.
— Присаживайтесь, товарищи, — пригласил он. — Что вас привело к нам? Кто-то из наших учеников совершил нелицеприятный поступок?
— Нет, здесь вопрос скорее в плане дальнейшего сотрудничества, — улыбнулась Ира.
— Я весь во внимании, — Сизов скрестил пальцы на руках.
— Вы должно быть осведомлены, что некая часть молодёжи подвержена тлетворному воздействию западных музыкальных субкультур? — спросила его Юля.
— Слышал, — кивнул он. — Более того, даже рейд проводили по изъятию пластинок на «костях».[2] Да что толку — всё равно слушают, — директор махнул рукой.
— Не можешь предотвратить — возглавь и направь в нужное русло, — усмехнулась Звонцова.
— Да я понимаю, — вздохнул Сизов. — Только где ж я возьму толкового руководителя вокально-инструментального ансамбля? Ставка есть, а человека такого уровня днём с огнём не сыщешь, — развёл он руками. — Да и хорошие инструменты больших денег стоят, а у нас даже на общешкольный ремонт их не хватает. Вот опять к вам, товарищ Шмелёва, приеду клянчить, на завод.
— А если будет и то, и другое? — Юля внимательно смотрела на директора.
— Помилуйте! Да я его с грабушками возьму! А кто он?
— Мы, — коротко ответила Ира. — Наверху есть мнение, что пора перебить отвратительные тексты песен западных групп на те, что понятны нам по смыслу и соответствуют идеологическому формату.
— Я только обеими руками «за». А у вас есть музыкальное образование?
— У нас обеих есть опыт. Я была гитаристкой в студенческой группе, а Юлия — барабанщицей. Да и репертуар кое-какой имеется.
— Да? Тогда вообще никаких проблем.
— Но у нас есть одно условие… — Ира загадочно посмотрела на него.
— Слушаю вас.
— Вы же понимаете, что вполне возможно не удастся набрать группу только из учеников вашей школы?
— Вы хотите получить разрешение на привлечение учащихся других школ?
— Не только. Возможно, несколько человек из инструментально-механического техникума.
— Не волнуйтесь, товарищ Сизов, Комитет проверит всех на благонадёжность, — поспешила его заверить Юля.
