— Короче, — попросил я. — Что было дальше?
— Получилось не очень хорошо — наши тела стали деформироваться, изменяться, уродоваться. Сила стала более нестабильной. Мы начали ее терять и решили, что если найдем вселенную, где отсутствует АнтиСила, то мы сможем изменить себя обратно, отыграть изменения. Пришлось сменить еще немало вселенных, в одной из которых мы столкнулись с Роззумами и жестоко воевали с ними. Пришлось бежать, и они шли за нами следом. Тогда-то наш научно-исследовательский потенциал и превратился в из исследовательского в милитаристический — нам нужно было как-то спасаться от этой напасти. Роззумы педантичны и последовательны — приходя вслед за нами в очередную вселенную, они пожирали ее. А мы бежали дальше, пока не добрались до вашей вселенной. К этому моменту мы создали Сферы — ты видел одну из них внутри Монолита. Это устройства, которые способны черпать Силу в любом месте и пускать ее на подпитку наших сущностей. Это помогло остановить распад биологических тел, но ситуацию не исправило. В галактике юужань-вонгов мы научились изменять свои тела, обретая новые формы. Ты видел мое обличье Йунь-К’аах — оно было самым первым из тех, что я придумала для себя.
— А каково же твое настоящее обличье? — поинтересовался я.
— Не думаю, что вам стоит это видеть, Император, — произнесла Дочь. — Разумные, которым мы показывали их, сходили с ума, вырывая глаза. Пусть обличье и уродливо, оно все равно несет в себе огромный отпечаток энергии. Да и принять его я не могу — у меня недостаточно сил в этом теле, чтобы изменять свою физиологию.
— А то, что ты демонстрировала префекту Да’Гаре? — вот уж умеет она в тупик поставить.
— Это Техника Силы, имеющая название как Фантом Силы, — пояснила она. — Она ваша, местная, из этой галактики. Я почерпнула ее из бесед с Ашшей и Рачи Ситрой — последняя узнала о ней изучая голокрон Дарта Вективуса, между прочим. Весьма мудреная, изворотливая, но прагматичная способность. Позволяет создавать любой предмет, образ — со всеми присущими ему атрибутами.
— Получилось весьма впечатляюще, — заметил я. — Но почему его увидел Да’Гара? Юужань-вонги не чувствительны к Силе.
— Конечно, они от нее отрезаны, — подтвердила Дочь. Порывшись в карманах, она достала небольшой фиолетовый камешек. Нет, жемчужину… — Это модернизированный мной кристалл-светляк юужань-вонгов. С его помощью я научилась чувствовать Да’Гару, да и остальных пленников-вонгов на борту тоже. Пришлось потренироваться, чтобы достичь подходящего результата. Потому фантом показался ему реальным — потому что воздействие было не на самого юужань-вонга, а воплощением перед его глазами.
— Никакого прямого воздействия на разум префекта, — задумчиво произнес я. — Занятный подход. Интересный способ.
— С Силой вообще нет ничего невозможного, — заметила Йунь-К’аах. — В разумных пределах, конечно. Сильно выматывает, кстати.
— Хорошо, — подытожил я. — Рассказывай вашу историю дальше.
— Дальше — все, как я сказала Да’Гаре. — Целестийцы испытывали оружие. Тогда как раз появилась концепция создания боевых машин — дроидов. Именно после того, как мы обнаружили цивилизации построившие Силентиум и Абоминор. Наши вожди решили использовать их, стравить между собой, чтобы понять, какой подход более прагматичен — идеальная геометрия Силентиума или хаос и разрушение Абоминор. Кстати говоря, последние самостоятельно уничтожили своих создателей — это и стало причиной их выбора нами. Мы натравили их друг на друга, подкинув Силентиум «доказательства» того, что именно Абоминор виновны в звездной вспышке, уничтожившей их создателей. Юужань-вонги, если можно выразиться, стали случайными жертвами — мы о них вообще ничего не знали и считали, что они станут разменной монетой в конфликте. Никто не предполагал, что могущественный отпечаток в Силе, который исходил от них — это аура их живой планеты, а не самого народа. Результаты оказались… Неожиданными.
— Юужань-Тар помог им победить дроидов, — припомнил я.
— Да, — подтвердила собеседница. — И целестийцы разделились. Население Иоката решило, что пора бы сматываться, пока почувствовавшие вкус крови юужань-вонги, окончательно не разобрались со своими проблемами, не добили обе расы дроидов и не нашли нас. Но нашлись и те, кто решили «досмотреть до конца».
— Отец, — понял я.
— Ты же понимаешь, что его имя совершенно иное. Даже Юн’Юужань — не более, чем псевдоним, — произнесла Дочь. — Но если тебе так удобнее, то продолжай называть так. Да, в отличии от остальных целестийцев, он считал, что не технологии, а именно Сила дадут нам окончательное оружие для победы над Роззумами. Поэтому тот коллектив, что станет известен уже как Семья в вашей галактике, остался наблюдать. Мы собрали данные о юужань-вонгах, их возможностях и тактике. В то время, как остальные взяли курс на вашу галактику. В конечном итоге, Отец пришел к выводу, что наличие живого мира и симбиоз с ним, делают юужань-вонгов более могучими воинами, чем те, с кем мы имели дело раньше. Он отделил их от Силы, сказав при этом остальным членам группы, что притворялась богами этого народа, что юужань-вонги погибли. И ему поверили. Мы прилетели в эту галактику. Никто не знал, что Зонама-Секот, зародыш Юужань-Тара, выжил. Но думаю, что Отец все же догадывался — ведь мы очень торопились попасть сюда.
— Ладно, допустим, — произнес я. — По прилету, вы узнаете, что ваши сородичи, жители Иоката, создают здесь жизнь…
— Жизнь была здесь и до нас, — произнесла она. — Они лишь направляли с помощью Силы, ее развитие. Подход тот же, что и всегда — или обратить в рабов, или уничтожить. Подозреваю, что Отец сообщил жителям Иоката настоящее положение дел: что юужань-вонги сильны, опасны и отрезаны от Силы. Честно — я не знаю, почему они решили лететь в эту галактику, но исходя из своих воспоминаний, могу сказать, что Небесная Река наиболее близка к родине юужань-вонгов.
— И тогда между Отцом и жителями Иоката произошел раскол? — предположил я.
— Думаю, что так, — ответила она. — Я постигала Силу и мне было как-то наплевать на происходящее. Но уверена, что произошло это не сразу. Мнагал создали именно ученые с Иоката — Отец ненавидел возиться с биологическими экспериментами. Думаю, что именно катастрофа с Мнагал, вырвавшейся на волю, заставила целестийцев решить покинуть галактику. Как они погибли — я не знаю.
— Шару создали Великий Барьер, — произнес я. — И взорвалась планета Иокат.
— Что ж, туда им и дорога, — пожала плечами девушка. — Они за время нашего расставания придумали немало смертоносных ублюдков. Боги Иоката — огромные боевые дроиды. Это, кстати, развитие концепции Абоминор. Вечный Флот — армада кораблей, уничтожающих все живое. В свое время пришлось уже нам разработать оружие — корабль, способный уничтожить этот флот. Иначе бы они истребили всех наших рабов. Хотя, быть может, тот факт, что Вечный Флот истреблял органику в Неизведанных Регионах, как раз таки являлся следствием размножения Мнагал…
— Да не важно уже, — заметил я. — Скажи, тебя совсем не волновала судьба твоих сородичей?
— Нет, — призналась девушка. — К тому времени я уже стала воплощением Светлой Стороны Силы и как-то не задумывалась над происходящим. Да и мне больше нравилось метаморфировать в грифона, чем оплакивать тех, кого я толком и не знала. Отец сказал, что их с нами больше нет — я и Сын ему поверили. А почему не верить? Мы продолжили эксперименты, появилась Слуга — последняя выжившая из своего народа, которую ты теперь знаешь как Абелот…
— Стоп, — попросил я. — Погоди. В какой момент времени вы стали замечать, что Сила поглощает ваши сознания.
— Когда уже объединились в этой галактике со своими сородичами, — пояснила она. — Целестийцы тоже умирают, и именно мы заметили, что с Силой что-то не то. Что это более не простой источник энергии… Семья проводила эксперименты, искала ответ. И именно Отец разработал теорию, что Сила впитывает в себя сознания тех, кто умирает. Учитывая, что Сила не только в этой галактике, а во всей вселенной, что с прибытием юужань-вонгов, все народы будут истреблены или покорены, целестийцы решили, что будет поистине ужасно, если Сила станет разумной.
