— Яна! — строго произнёс он, смотря на девушку. — Ты что тут устроила? Почему поднимаешь голос на моего партнёра и гостя этого дома?
Его голос звучал так, как будто он был готов устроить настоящую проповедь о хороших манерах и уважении. Мне же стало спокойнее в его присутствии.
— Я не хочу видеть его здесь! — голос Яны был полон обиды. Честное слово, как ребёнок! Кажется, раньше она такой не была. Откуда столько дерзости?
— Помолчи, хватит! После поговорим! — прервал её Борис Анатольевич, поворачиваясь ко мне с виноватым выражением лица. — Извините, Сергей Константинович. Надеюсь, такое больше не повторится. Да, Яна?
Девушка тихо засопела, смотря на меня исподлобья. Она должна понимать своё неустойчивое положение в доме, разве не так? Недовольно буркнув «не повторится», она резко развернулась и ушла, не оглядываясь.
Я так и остался стоять, смотря ей вслед и не понимая, что сейчас вообще произошло.
— Простите её, Сергей Константинович. Это всё гормоны, ещё и недавняя смерть матери, — он громко вздохнул.
Гормоны, свадьба… Она беременна⁈ Я удивлённо уставился на Кмтопумова.
— Так вы скоро станете дедушкой?
Он кивнул с улыбкой.
— Только это пока секрет. Пётр на седьмом небе от счастья. По всем признакам должен быть мальчик. Да и я сам рад, что уж скрывать. Но то, что произошло сейчас, и правда перебор. Надо поговорить с сыном, чтобы следил за своей невестой.
— Можете уверить его, ноги моей не будет на данном мероприятии, — хмыкнул я.
— А жаль! Но ничего не поделать. Ещё раз прошу прощения.
Я кивнул и снова попрощался с ним. На этот раз мужчина лично довёл меня до выхода. Наверное, беспокоился, чтобы Яна очередной фокус не выкинула.
Глава 26
В этот раз на остров я попал через прокол. На глаза аборигенам не попался, но всё равно ощутил неладное. Стойкий запах гари, от которого сразу же запершило в горле.
Пробираясь сквозь заросли, я не знал, что найду. Что вообще могло произойти на изолированном острове? Обычный пожар? Случайность?
Впереди показалось свободное пространство, тонкие струйки дыма утремлялись вверх от остатков стен деревни. Хижины так же были разрушены и местами обгорели. Среди разрухи слышались стоны, всхлипы и поверх этого властные голоса на незнакомом наречии.
Взгляд сразу же упал на людей, которых связывали верёвками, их лица были полны боли и ужаса. Избитые и напуганные, местные жители вели себя покорно, не смея поднимать взгляд. Их я сразу же узнал по орнаментам на одежде. А вот более воинственное племя носило более короткие юбки с орнаментом, в котором преобладали полосы. Сложно было судить о их расе, так как были измазаны в чём-то белом. Но черты лица такие же вытянутые заострённые, как и у местных.
Захватчики вели себя дерзко и жестоко, как и принято подобным личностям. Пинали всех и каждого, угрожающе прикрикивали, смеялись. Только сейчас, какое-то время понаблюдав за происходящим, заметил трупы. То в одном месте конечность торчит, то в другом. Сильно раненых добивали своими копьями. От всей этой жестокости душа начала сжиматься от дискомфорта.
Мог ли я помочь хоть чем-то? Один против двадцати пяти мужчин? Опять же, они такие же люди. В конце концов, я не убийца. Да и зарёкся вроде не вмешиваться в дела местных. У них своя жизнь, у меня своя. Одно дело спасти девочку от хищницы, другое — ввязаться в полноценный бой с чужаками. А вдруг они маги? Мой потенциал четвёрка, сейчас же фактически едва перевалил за двойку. Да и что потом?
Я понимал, что не следует выставлять себя на показ. Разве не лучше ли, если на острове вообще никто не будет жить?
Медленно, следя, что под ногами, я начал отступать обратно в лес. Не хотелось бы рисковать напрасно и погибнуть здесь. Героические поступки хороши в книгах, но не когда это твоя жизнь.
Я постоянно поглядывал на пепелище, вскоре оно скрылось за листвой. Не успел выдохнуть, как услышал свистящий звук. В затылке кольнуло и мир померк.
Приходить в сознание было мучительно. Меня тошнило, голова раскалывалась, а во рту и горле разверзлась пустыня. Я закашлялся, ощущая боль, иглами вонзившуюся в мозг. Застонал от неприятных ощущений и попытался обхватить многострадальную голову руками, но не смог. Запястья связаны спереди, ноги свободны. Подо мной что-то жёсткое и дико неудобное впивалось в бок.
Продрав глаза, тут же закрыл их из-за слепящего солнца. Вокруг меня слышались всплески, кашель, стоны, вздохи, а также изредка властные выкрики. Наконец, привык к освещению и смог осмотреться, сев. Видимо, это не голова кружилась, а эффект от раскачивания лодки. А может всё и сразу. По затылку меня приложили знатно.
Итак. Мы посреди океана, остров виден полоской. Даже если прыгнуть, мне не доплыть. Дело не в связанных руках, я банально не пловец-марафонец.
Кроме меня в лодке находились двое «в белом», в разных концах. А между ещё пятеро таких же пленников, как я. Двое из них гребли. До этого в бок мне впилась чужая нога, на которой лежал. Ещё один мужчина без сознания.
Монеты. Мои карманы были пусты. Благо, они находились в мешочке на поясе одного из пленителей. Рюкзак таже лежал под ним, под лавкой. Первопредок или не наблюдал за мной, или тактично молчал. Но скорее первое, так как от едкого комментария он бы не сдержался.
Плыли мы медленно, в сторону от острова назначения. Видимо, здесь присутствовало течение. Ближе к вечеру наконец прибывали на другой тропический остров. Пятно света местного светила ещё не опустилось в воду, но было на подходе, в окружении начали преобладать розово-оранжевые оттенки.
Мне пришлось сменять гребцов, так что руки начинали побаливать от непривычной разминки. Нас выгрузили на берег, а лодки встречающие оттянули подальше от воды, после чего накрыли ветками с большими сухими листьями.
Всех пленных согнали в общую кучу и связали между собой. Видимо, чтобы не разбежались. Нас всех рассматривали, что-то говоря и улюлюкая. Я, естественно, приковывал к себе внимание больше других. Людей было много, если встретили двое, то после набежало гораздо больше, не меньше тридцати женщин и мужчин, детей почти не было, лишь подростки и совсем младенцы на руках. По крайней мере убедился, что раса у них идентичная пленным.
Я вёл себя покорно, внимательно осматривался, запоминая, где и что находится. Даже отсюда мне удалось ощущать место прокола. Отчасти это из-за того что был на него настроен. Так что ориентир имелся, смысла паниковать не видел. Пока что никто не использовал явной магии, что успокаивало. Но я понимал, что расслабляться не стоило.
В итоге мы пришли в поселение открытого типа с такими же круглыми хижинами. Всех пленников засунули в небольшие клетки по три человека. Стоять там было невозможно, только сидеть, и даже поджав под себя ноги тесно. Пленники с любопытством рассматривали меня, но больше ничего не предпринимали. Собственно, большинство были женщины, мужчин лишь пятнадцать, включая меня. Это из того, что успел насчитать.
Клетки выставили в ряд, видимо, чтобы все желающие могли любоваться «добычей» бравых воинов.
Вскоре начался праздник, местные зажгли большой костёр и начали готовить какое-то копытное. Разделали быстро на моих глазах на большие куски, которые нанизали на прокопчённая палки и подвесили над огнём. Поначалу народ просто бродил без чёткой цели, но когда сгустились сумерки, подошло время ритмичной музыке на местных вариантах барабана и духовых.
Плясали завоеватели очень долго. За всё время никто даже не подумал дать нам воды или еды. Возможно, другие просили нечто подобное, языка я не знал, но получали усмешки. В туалет тоже не пускали, мои соседи воспользовались промежутками между прутьями. Они время время от времени переговаривались, но без энтузиазма.
Я умудрился стащить свои монеты. В темноте и суматохе мужчина не заметил, как его мешочек прохудился. Как и мои соседи, к слову. Либо сделали вид, что не заметили. Монеты сначала думал прикопать в песок, но потом всё же аккуратно направил их в карман. Все пять штук, обычно я пользовался лишь одной, максимум тремя.
