Список обреченных (СИ) - Волховский Олег

— С точки зрения властей хуже некуда, — улыбнулся Альбицкий. — С моей: все прямо наоборот.

— Вы так улыбаетесь, что я не могу поверить в то, что вы говорите.

— Я не знаю, как вы все это оцените. Надеюсь, что поймете, хотя, наверное, осудите.

— Если я осужу, точно нужна коррекция. Так. Вариант «все ужасно». В этом случае и наказание будет, к сожалению. Но пройденный курс коррекции — это мощное смягчающее обстоятельство. Приговорят, но не по максимуму точно. Андрей, вы в принципе собираетесь сдаваться властям?

— Не властям России.

— Понятно. Но и в этом случае лучше все делать официально. За границей будут переснимать, скорее всего. А может быть и не будут, когда узнают, кто психолог. У меня есть некоторая международная известность в узком кругу специалистов. Давайте так: вы все-таки подпишите согласие, а потом, как решите. Я могу стереть его с моих носителей.

— Хорошо, давайте так.

Олег загрузил нужный файл, передал телефон назад.

— Трубка корпоративная, так что здесь есть все, что нам надо, хотя оформлена на Лешу. Прочитайте текст и подписывайте. Большой палец правой руки к красному квадрату в правом нижнем углу.

— «Я осознаю и соглашаюсь с тем, что карта нейронов моего мозга будет снята, сохранена и исследована», — прочитал Андрей. — «Я понимаю и соглашаюсь с тем, что известная мне конфиденциальная информация может стать известной психологу, проводящему обследование, а также всем лицам, которые могут получить доступ к нейронной карте».

— Не «может стать известной», а станет известной, — заметил Олег. — И не «могут получить», а получат.

На заднем сиденье молчали.

— Все-таки я поражаюсь тому, как люди, натворив дел, пугаются всякой ерунды, — заметил Олег. — В конце концов, результат можно сохранить только в облаке и молчать о том, что мы снимали карту. И никто до нее не доберется.

— Я подписал, берите!

И смарт перекочевал вперед.

Машина свернула на Кутузовский, точнее на очередную коллатераль под ним. Хотелось вынырнуть наверх, к солнцу, под весеннее небо. Но бортовой компьютер докладывал, что Можайка стоит, и эстакада над ней тоже.

— Андрей, я, конечно, все увижу на карте, — сказал Олег. — Но хочется знать, чего ждать.

И Олег задал тот самый вопрос:

— Сколько человек вы убили?

Глава 2

Альбицкий хмыкнул.

— Лично я ни одного.

— «Лично я» — роскошная оговорка.

— Олег Николаевич, ну, давайте, я не буду сразу все выкладывать. До Лесного городка, ладно?

— Хорошо. Пусть не все сразу. Вы собирались отстреливаться при задержании?

— Да.

Олег вздохнул.

— Не знаю, насколько это оправдание, но я практически уверен, что меня постараются пристрелить, если найдут, — сказал Андрей.

Машина вынырнула на поверхность в районе Переделкино, и Олег в последний момент успел заметить впереди полицейский кордон. Останавливали выборочно, но густо. Рядом с кордоном уже стояли две желтые машины такси, одна серая каршеринговая и ничем не примечательная легковушка.

— Андрей на пол! — коротко скомандовал Олег.

«Тахион» величаво, как корабль, шел на автопилоте по скоростной полосе. Значит, и полиции послушается на автопилоте. Рука Олега была дернулась, чтобы переключиться в ручной режим, но он сдержал порыв. Так можно только выдать себя.

— Интересно, почему они стоят здесь? — спросил он, когда они миновали кордон.

— Транспортная развязка. Видимо, кордоны на всех значимых выездах из города.

— Или вдоль всего пути до моего загородного дома. Какова вероятность, что это по вашу душу?

— Не нулевая, прямо скажем.

— А что вас выследили?

— Я был предельно осторожен. Насколько я понимаю, в Благовещенском мало камер.

— Мало с функцией распознавания лиц. Богатые люди не очень любят публичность. Много частных. Но с них надо еще получить записи. Если только где-то у метро засветились.

— Надеюсь, что нет.

— Понимаете, мой дом плох только одним: нас там могут уже ждать. А проверить это мы не можем. Все-таки в наш век тотальной прозрачности скрываться от властей — совершенно тухлое дело.

— Мне нужно продержаться только до вашего защитного пакета документов.

— Все-таки решились идти до конца?

— Пока думаю.

— На пол! — скомандовал Олег.

У поворота на Внуково стоял очередной кордон. Набор остановленных машин был примерно тот же: такси, каршеринг и недорогие легковушки. Роскошное серебристое чудо за три миллиона евро никого не заинтересовало. То есть его, конечно, проводили восторженными взглядами, но остановить не подумали.

— Еще один кордон на пути к моему дому, — заметил Олег.

— Еще одна транспортная развязка, — ответил Андрей, возвращаясь на сиденье.

— Вы, как я посмотрю, оптимист.

— Стараюсь им быть. С переменным успехом.

Больше кордонов не попадалось до самого Лесного городка. За ним свернули направо к Психологическому Центру. Погода испортилась, небо потемнело, собрались тучи, зато стало прохладнее.

Олег снялся с автопилота. Конечный пункт их пути слегка отличался от забитого в программу.

Слева проплыли туи у входа в ПсиЦентр. Справа — дома сотрудников. Впереди показался лес.

— У леса большая парковка, — сказал Олег. — Насколько я знаю, в дальней ее части камер нет, правда, парковаться приходится на траве. Вы там останетесь в машине, а я схожу домой.

— Хорошо, — кивнул Андрей.

— Ключи я оставляю, мало ли что, — сказал Олег, заглушая мотор. — Ждите.

Олег вернулся примерно через полчаса.

— Все чисто, — сказал он. — Никаких нежеланных визитеров не было.

Они сели в машину, и через пять минут «Тахион» уже вполз в гараж под домом Олега и встал рядом с Фольксвагеном его жены.

Поднялись на первый этаж.

В холле их встретили Дима — ассистент психолога, долговязый улыбчивый парень, и жена Олега Марина, миловидная блондинка лет сорока.

— Это Андрей Альбицкий, — сказал Олег. — Тот самый. Я говорил.

Дима кивнул.

— Все уже готово.

— Может быть чаю? — спросил Олег. — Или не будем терять времени?

— Не будем терять времени, — сказал Альбицкий. — Если можно…

— Можно, — вздохнул Олег. — У нас потом будет время на обед.

Они вошли в комнату с окном, прикрытым светлыми жалюзи, и похожим на зубоврачебное, креслом. У окна стоял низкий столик на колесиках с двухэтажной стеклянной столешницей. Чуть левее, прямо напротив кресла — еще один стол побольше. На нем — компьютер с большим монитором, рядом компьютерное кресло. Часы на мониторе занимали пол экрана и показывали 15:15. У дальней стены — шкаф с медикаментами. Андрей покосился на потолок с прямоугольником биопрограммера с бестеневыми лампами по периметру.

— Садитесь, — сказал ему Олег и указал взглядом на кресло. — Пиджак снимите. Марина, водички принеси.

Надел светло-зеленый халат медика, взял резиновые перчатки.

Его помощник уже был одет по больничному.

Олег вынул из шкафа упаковку лекарства, белую с широкой красной полосой, положил на столик рядом с креслом.

Дмитрий приготовил ампулу с прозрачной жидкостью и шприц.

Полупрозрачный стакан на столике возле кресла был наполнен водой из пластиковой бутылки, Андрей скинул пиджак и повесил на стойку для одежды, оставшись в синей рубашке с длинными рукавами.

— Рукава закатайте, — сказал Олег, — будем моды вводить в вену.

Андрей помедлил, но подчинился.

Под рубашкой, на левой руке оказался кожаный футляр для ножа. Нож присутствовал.

— Так, господин Альбицкий, — вздохнул Олег, — все металлические предметы на стол у окна: финки, ножи, заточки, звездочки самурая, огнестрельное и газовое оружие, кольца, часы, браслеты, золотые цепи, нательный крест, если есть. Пытались что-нибудь готовить в фольге в микроволновке? Там пролетают такие красивые молнии. Вот здесь тоже самое будет от излучения биопрограммера.