Диктатура Кошмаров (СИ) - Горъ Василий

— Вика тут, во дворце. Завтракает с батюшкой. А Лиза с вечера уехала в столичное поместье Максаковых. Праздновать день рождения двоюродной сестры. Вернется в воскресенье утром. А где твои красотки?

— Висят в Сети… — со вздохом соврал я. — Выбирают наряды для первых выходов в Зиму и скупают все, на что падает взгляд.

Татьяна рассмеялась и призналась, что тоже любит такое веселье, а ее муж провел меня через сканер, кивнул Конвойному, изображавшему статую, и ткнул в сенсор лифта.

Следующие несколько минут я поддерживал разговор ни о чем, дурел от количества благородных бездельников, слонявшихся по дворцу в девятом часу утра субботы и изображал особо продвинутую марионетку. В смысле, бездумно здоровался с теми встречными и поперечными, которых советовал поприветствовать БИУС, а остальных, в основном, игнорировал. Добравшись до приемной Императрицы, переключился в более благожелательный режим и одарил дежурную фрейлину теплой улыбкой. А после того, как оказался в кабинете, пожелал на удивление бодрой и деловитой государыне доброго утра, заметил в ее взгляде заметно усилившееся чувство вины, сел в «свое» кресло, дождался включения глушилки и пожал плечами:

— Людмила Евгеньевна, мои планы на ноябрь были приблизительными. То есть, я понимал, что и вашему супругу, и вашему сыну иногда придется возвращаться в Большой Мир по самым разным причинам, поэтому был готов и не к такому. Говоря иными словами, сдвиг расчетных дат прорывов на три и пять дней нисколько не напряг.

Воронецкая поиграла желваками, повелительным жестом выставила «сладкую парочку» в приемную, дождалась щелчка дверного замка и снова посмотрела на меня:

— Вы великодушны. И это радует. Но конфликт между Бессоновыми и Громовым, случившийся на аукционе и задержавший Мишу на лишние сутки, был подготовлен моей невесткой, решившей поиграть в мисс Марпл. Я узнала об этом чуть позже, чем хотелось бы, но все-таки узнала. И повозила эту дуру мордой по столу… в том числе и в буквальном смысле этого выражения. Так что результаты ее «расследования» никуда не ушли, а желание выяснить, где и как вы тренируете избранных, пропало… на какое-то время. Да, Володя поможет ей уняться, но я все равно считаю, что мы, Воронецкие, выполнили договоренности не в полной мере, прошу прощения за недостаточный уровень контроля за деятельностью Лиды и даю слово, что ей скоро станет не до вас…

О «левых» телодвижениях супруги Цесаревича я знал поболее Людмилы Евгеньевны. И о «цепочке случайностей», благодаря которым расследование «женщины-детектива» ушло в своих рассуждениях не в ту степь — тоже. Но делиться с Императрицей информацией, полученной от Дайны, естественно, не собирался. Равно, как не собирался и задавать уточняющие вопросы. Но хозяйка кабинета почему-то решила, что во мне должно было проснуться любопытство, и желчно усмехнулась:

— Она понесет. В ближайшие дни. И весь первый триместр беременности будет мучиться от сильнейшего токсикоза. А делать аборт никто не позволит!

Тут я счел возможным пошутить. Дабы переключить разговор в менее серьезный режим:

— А вы знаете толк в наказаниях!

— Знаю… — без тени улыбки подтвердила женщина, царапнула ноготками правый подлокотник своего кресла и все-таки пошла у меня на поводу: — Вы, как я уже говорила, великодушны. И мне полегчало. Настолько, что появилось желание узнать, как там мои мужчины.

— Узнаете… — твердо пообещал я, посмотрел на часы и весело добавил: — От силы минуты через четыре. Ибо через три я открою «окно».

— Через три, говорите? — зачем-то переспросила она, дождалась моего кивка и криво усмехнулась: — Что ж, значит, есть время пожаловаться. Итак, числа третьего-четвертого ноября я внезапно сообразила, что стала намного сильнее своих телохранителей, сочла это неправильным и решила отправить в Пятно хотя бы одну из смен. Поднимать ранги, нарабатывая опыт реальных боев с крайне неуступчивыми противниками. Как выяснилось позавчера днем, эти двадцать человек благополучно высадились с дирижабля рядом с границей «шестерки», с боями дошли до середины «троечки», с невероятным трудом отбили логово у одного-единственного медведя, владевшего оглушением, и…

не решились идти дальше! Повторю еще раз: не решились идти дальше отрядом, состоявшим из семи Князей и тринадцати Богатырей!!!

Я изумленно выгнул бровь, и государыня взорвалась:

— Это еще не все! Смена просидела в захваченном логове двенадцать дней, ибо снаружи, видите ли, лило, как из ведра. За это время все Богатыри и один Князь взяли следующий ранг, а еще двое Князей не смогли пройти пятую трансформацию, «откатились» до Бояр и основательно пережгли энергетику. А на тринадцатое утро вся эта толпа рванула обратно. Из-за того, что ночью, во время прорывов, умерли все четверо оставшихся Князей, имевших глупость проигнорировать мои настоятельные рекомендации рубиться друг с другом или со зверьем на пределе сил, а медитировать как можно меньше. Итог рейда бесит до невозможности: смена телохранителей, искренне считавших себя элитой Одаренных Империи, еле-еле справилась с медведем-«троечкой», не рискнула заходить в «двоечку» толпой из двадцати человек, без малого две недели била баклуши в какой-то грязной норе и сбежала в «нулевку» вроде как из страха перед побочками очередной трансформации, хотя к этому времени срыв в очередную мутацию не грозил ни одному человеку! Да, теоретически я могу порадоваться обретению Кошмара и чертовой дюжины новых Князей, но как-то не получается: при любой попытке представить процесс дальнейшего усиления Конвоя перед глазами появляется одна и та же картинка — толпа горе-вояк, забившихся в дальний конец медвежьего логова, «героически» стучащих зубами и дожидающихся причины, которая оправдает их возвращение в Большой Мир!!!

В монологе Воронецкой хватало слабых мест, но до открытия прокола оставалось всего ничего, и я «заметил» всего два:

— В сезон дождей медвежья нора — далеко не худшее убежище, так что вашим воякам еще повезло. Далее, большая часть личного состава тех смен, с которыми мне приходилось сталкиваться — чистой воды «городские», так что, на мой взгляд, посылать их в Пятно в это время года, да еще и без пары-тройки хороших лесовиков, не стоило…

— В этой группе было двое лесовиков. Но их никто не слушал!!! — гневно рявкнула Людмила Евгеньевна, сообразила, что на мне срываться не за что, извинилась и продолжила в разы спокойнее: — Игнат Данилович, я понимала, что посылаю телохранителей не в дворцовый парк, поэтому перестраховалась — еще на этапе отбора кандидатов потребовала выяснить, до какого ранга каждый отдельный телохранитель раскачал защиту разума, прочитала соответствующий доклад и зачислила в группу только тех, кто уже довел это умение до насыщения. А позавчера днем, анализируя отчеты «героев», пришла к выводу, что мне систематически лгут и считают это нормальным!!!

— Ну да: если у всех двадцати вояк имелась полноценная защита разума, то оглушения бы не проходили…

— … толпе из двух десятков высокоранговых Одаренных этот паршивый мишка был бы на один зуб, а регулярные тренировки в парах спасли бы от незавидной участи шесть человек!!! — в сердцах взвыла Воронецкая, затем заявила, что прогнала эту толпу через медикаментозные допросы и получила совсем другую картину, заметила, что я встаю, и торопливо «закончила жаловаться» выводом, предсказанным Дайной еще в последних числах октября: — В общем, теперь, когда вы помогли понять, какой может быть нормальная дрессировка Одаренных, мы с Володей радикально изменим критерии отбора в Конвой, и никаких «городских» в нем больше не будет!

Я дал понять, что полностью согласен с этим начинанием, активировал «восьмерку» и ничуть не удивился, «увидев», что Император и Цесаревич перешли во дворец по-боевому. То есть, до предела разогнав восприятия, влив максимальный объем Силы в кольчуги и марева, «разогнав» усиление тела и пребывая в готовности сорваться в рывки. А еще через несколько мгновений не удержался от улыбки: не обнаружив по эту сторону плоскости сопряжения ни одного врага, Воронецкие почти не расслабились. То есть, переключились в режим ожидания учебно-тренировочных неприятностей. Поэтому все время обмена любезностями с Людмилой Евгеньевной автоматически отслеживали мое местоположение хотя бы периферическим зрением и были готовы в любой момент сорваться в рывок, уйти в сторону и контратаковать!