Захожу в парк и прохожу мимо памятника «50 лет Новокузнецку» — уже тысячу раз хожу здесь, но каждый раз смотрю на барельеф, где изображены брутальные трое мужчин и одна женщина.
С другой стороны тоже есть барельеф, но на нём изображены четверо мужчин, двое из которых в шахтёрских касках.
Чёрный камень, из которого сделаны барельефы, наверное, символизируют каменный уголь Кузбасса…
— … ночи длинные… нелюбимые… — подпевал я песне.
Останавливаюсь у бюста Юрия Гагарина, изображённого в шлеме скафандра.
Вижу бегуна в спортивной одежде и в наушниках — за ним бежит здоровая собака неизвестной мне породы. Видимо, он и пробежку проводит и собаку выгуливает…
Качаю головой в такт следующей песне Кадышевой, «Виновата ли я», а затем замираю, когда собака догоняет бегуна и впивается ему в левый бок клыками.
Мужик орёт, перебивая песню из наушников, а собака рычит и грызёт его. Он пытается отбиться и у него получается ударить собаку по голове, но она не отцепилась от него, а затем они упали на парковую брусчатку.
Я отошёл от ступора и даже начал делать рывок в их сторону, но затем вижу, как из кустов выходят ещё две собаки. Снова замираю, боясь привлечь к себе их внимание.
Бегун пытается отбиться, кричит и зовёт на помощь, а затем на него накидываются те две собаки — одна хватает зубами за правую руку, а другая впивается ему в горло.
На брусчатку брызжет тёмная кровь, которая сразу же триггерит меня — я, наконец-то, отмираю и начинаю медленно пятиться назад.
Захожу за бюст Гагарина, а затем, держась под его прикрытием, отхожу подальше.
Когда чувствую, что дистанция достаточна, разворачиваюсь и бегу изо всех сил.
«… виновата ли я, что люблю⁈» — вопросила Кадышева.
На ходу вытаскиваю телефон и мелко трясущимися пальцами набираю «112».
«Вы позвонили в Единую службу экстренного реагирования», — сообщил мне механический голос. — 'Все операторы заняты.
Пожалуйста, оставайтесь на линии…'
— Женщина, не ходите туда!!! — остановил я женщину с детской коляской. — Там три собаки напали на человека!!!
Та посмотрела на меня недоуменно.
— Я в полицию звоню! — сказал я. — Уходите скорее — они недалеко!
Женщина кивнула и резко развернула свою коляску, из-за чего ребёнок в ней жалобно хныкнул.
Раздался длинный гудок, а затем произошёл сброс вызова.
— А⁈ — посмотрел я на телефон в своих руках. — Да как⁈
Думаю, что делать.
«Госуслуги!» — вспомнил я.
Открываю «Госуслуги» — видел там возможность сообщить о проблеме.
Вижу раздел «Обращения», выбираю «Животные», «Опасное поведение»… Что-то вроде «жалоба на бездомных собак».
Врубаю голосовой набор текста и начинаю диктовать:
— В парке Гагарина собаки напали на человека — одна ему горло прокусила! Произошло три минуты назад! Прошу выслать скорую и полицию!
Телефон перевёл речь в текст, я нажал «Отправить» и прочитал надпись «Отправлено».
Задыхаюсь от быстрого бега, но продолжаю копаться в «Госуслугах», чтобы проверить, ушло ли обращение.
Жалоба № 20250806110314 отправлена.
Тема: агрессивные животные без владельцев. Категория: отлов и безопасность.
Статус: «Зарегистрировано на портале».
Ответ придёт в течение 10 рабочих дней.
— Ахуеть… — выдохнул я и убрал телефон в карман.
Наверное, надо было как-то помочь тому мужику…
Но как⁈
Там три здоровенные собаки!
Вытаскиваю телефон и снова пробую дозвониться до 112. И снова сброс вызова после автоматического сообщения.
Добегаю до дома, влетаю в подъезд и вижу рыжую кошку, царапающую когтями дверь квартиры № 38. Она замечает меня, яростно шипит и сразу же кидается в атаку.
В панике отшатываюсь и выставляю перед собой руки.
Когти ослепительно больно царапают мне правое предплечье, а затем в него же впиваются клыки.
— А-а-а, блядь!!! — воплю я, а затем начинаю бить кошкой об стену подъезда.
Кошка ревёт и продолжает ожесточённо царапать мне руку, а я бью ею об стену и бью…
Наконец, когда боль стала невыносимой, начинаю соображать и берусь за шею кошки, с целью содрать её с руки.
Сжимаю шею левой рукой изо всех сил и ощущаю, как хрустит плоть. Кошка обмякает, а я снимаю её с руки и ору от боли.
— А-а-а, сука, дочь шлюхи… — промямлил я, очень сильно жалея себя.
— Мальчик… — раздался женский голос из-за 38 квартиры. — Ты как?.. Она ушла?..
— Какой ушла… — простонал я. — Она мне руку разодрала…
— Её больше нет? — приоткрыла дверь пожилая женщина.
— Нет… — ответил я. — Я её… убил…
— Заходи — быстрее, — открыла дверь женщина. — Я перевяжу тебе руку.
После недолгого колебания, прохожу в квартиру.
Обстановка в квартире небогатая, в зале, куда я прошёл, на стене висит старый ковёр, а в остеклённом шкафу стоят фарфор и хрусталь, скорее всего, советских времён.
— Садись на диван, — сказала женщина. — Тебя как зовут?
На вид ей, если прикидочно, где-то сорок лет, она чуть полноватая, на лицо миловидная, но уже стареющая, с морщинами.
В чёрных волосах не видно седины, или она её красит, а серые глаза смотрят на меня цепко, оценивающе.
— Костя, — ответил я. — На седьмом этаже живу.
— Зинаидой Кирилловной меня зови, — улыбнулась она. — Так, посмотрим, что у тебя с рукой.
— Что это вообще за кошка⁈ — спросил я, протягивая руку.
— Это моя, — ответила Зинаида Кирилловна и приподняла юбку, показав исцарапанные ноги. — На меня она тоже напала.
Они все в зелёнке, а на щиколотке правой ноги бинтовая повязка.
— Может, она бешеная⁈ — не на шутку испугался я.
— Нет, — покачала головой Зинаида Кирилловна. — Я её прививала практически от всего, и она с рождения не выходила на улицу.
— Тогда что это?.. — спросил я. — Ай!
Женщина протёрла раны ватой со спиртом, а затем использовала зелёнку, обработав ею края ран. Царапины на моей руке узкие, но почти все глубокие — больно, капец…
— Обрабатывай их спиртом и старайся не мочить, — сказала мне Зинаида Кирилловна. — И купи зелёнку, если получится.
— Ага, спасибо… — поблагодарил я её. — Тогда я пойду…
— Иди, — улыбнулась она и проводила меня до двери.
«Кошмар какой-то», — думал я, ожидая лифт. — «Кошка…»
Лифт приехал и из него выскочил крепкого телосложения мужик, вытащивший за собой большой чемодан с выдвижной ручкой и на колёсиках.
Он быстро спустился по ступенькам и выбежал из подъезда.
Пожимаю плечами и захожу в лифт.
Облегчённо выдыхаю только после того, как закрываю дверь на оба замка и задвижку.
— Дом, милый дом… — сказал я, нажимая на кнопку включения компьютера. — Ох, поесть не купил…
Открываю компьютерную версию Телеграма и вижу сотни сообщений. Больше всего непрочитанных от новостного канала — более 999.
Перехожу по закреплённому сообщению и вижу заблюренное видео, на котором, походу, на человека напали собаки. За блюром видно кровь, вывалившиеся внутренности, а также бессильно распростёртые руки.
В описании написано: «Фулл в приватном ТГ-канале „Секира 18+“ — заходите, не пожалеете».
«Уроды», — подумал я. — «Уже купили рекламу у новостников, а новостники тоже уроды, раз продали».
Это трэш-канал, от которого я отписался сегодня утром.
Знаю я эти каналы…
Привлекают трафик на чужом горе, а потом рефералку казика раскручивают — конченые уроды.
Нахожу другой новостной канал, на котором не обнаруживаю рекламы треш-каналов и смотрю последние посты.
«Во всех городах России участились случаи нападения домашних и диких животных на людей», — прочитал я пост. — «Зафиксированы тысячи подобных случаев — животные начали проявлять аномальную агрессию, в том числе и травоядные виды. Также замечены единичные случаи мутации — объяснения этому нет и представители властей не дают по этому поводу никаких комментариев».
