Фантом. Инженер системы 1 (СИ) - Ан Игорь

Снова вернулся к перечислению в уме достоинств станции и ее создателей. Советским инженерам, словно предвидя подобную моей ситуацию, на уровне подкорки при обучении вбивали необходимость использовать в конструкции станции неубиваемые системы. И, по счастью, эти инструкции продолжали выполнять.

Даже при модернизации. Даже после развала страны, спустя почти пятьдесят лет.

Умерло от старости поколение инженеров и преподавателей, но перед смертью они воспитали достойных преемников, гордо несущих этот долг.

Этого не понимали западные партнёры, когда присоединились в начале тридцатых к проекту «Новой реальности», но полностью поддерживали китайцы, работавшие с «Роскосмосом» с самого начала стройки тысячелетия.

Шутка ли — космический лифт. Не теоретические расчёты, не сюжет фантастического произведения — реальность. «Новая реальность».

Эта старая школа инженерной мысли теперь дает мне шанс выжить. Мне даже вспомнились забавные приписки, сделанные чернильными ручками в техдокументации красивыми, каллиграфическим почерком: «На случай, если всё полетит к чёрту».

Что же, их час настал.

Понять бы ещё, что прямо сейчас творилось на станции: сквозь натянутый страховочный фал время от времени проходила вибрация, будто от колоссальной силы ударов. Но у меня не было даже предположений, что это может быть. Я упорно тащил свою тушку к шлюзу, а время неумолимо работало против меня.

Когда до обшивки «Новой реальности» осталось рукой подать, металл прямо напротив вдруг изогнулся. Неужели взрыв? Услышать, я ничего не услышал, но через трос страховки вновь ощутил вибрацию. В этот раз — куда сильнее.

— Что за?..

Удар. Ещё один…

Двумя сильными рывками я подтянул себя к станции. Оттолкнулся ногами и отлетел на безопасное расстояние. Глупо после того, как долго тащил себя к ней? Но что-то внутри меня подсказало, надо быть подальше от этого места.

Глядя, как от жутких ударов изгибает корпус «Новой реальности», я испытывал незамутнённый, просто-таки хтонический ужас. Вспомнилось сообщение о высокоуровневом осколке или чём-то там еще… Тело оцепенело, взгляд замер… и только дышал я всё ещё медленно и размеренно. Сказалась подготовка. Тот секундный момент слабости был исключением.

А потом обшивка лопнула — словно кусок фольги. Наружу одним стремительным движением выбралось ОНО. То, что судя по остаткам залитой кровью формы, ещё недавно было итальянкой-симпатяшкой Мартиной.

Её руки удлинились раза в три, получив по два дополнительных сустава. Огромные когтистые пальцы мяли металл, а растущие из спины щупальца надёжно держались за корпус станции.

Вместо лица была лишь раскрывшаяся тремя лепестками пасть, полная треугольных зубов, а на жгутиках покачивался десяток глаз.

Космический вакуум твари был нипочём.

Она протянула лапу, схватившись за трос страховки… мой трос!

— Нет! Сука, нет!

…и потянула к себе.

В голове билась паника, но тело двигалось само: быстро, чётко, без ошибок. Я чуть развернулся, чтобы спиной быть к ближней части неизвестного поля. До него в той стороне десяток метров. До другой стороны — километры пустоты.

Нажал на рычаг у пояса. Никакой электроники, чистая механика и химия для экстренных ситуаций.

Пиропатрон отстрелил страховочный фал, а импульс отбросил меня назад. Пуповина оборвалась, и теперь я медленно отдалялся от станции, глядя, как беснуется оставшееся без добычи чудовище. Рассудительный голос в голове повторял: запасы кислорода на два часа, перегрев достанет тебя меньше, чем через полчаса, без страховки ты не вернешься.

Но иди оно всё лесом!

— Я просто так не сдохну!

Глава 2

Последний герой

Чёртова тварь, видящая добычу буквально на расстоянии вытянутой руки, подобралась — и прыгнула следом, оттолкнувшись от стены станции. Толкнулась с такой мощью, что помяла обшивку.

Мне удалось выжить лишь потому, что я ждал чего-то подобного. Да что там — именно на это я и надеялся. Аварийный баллон со сжатым воздухом на поясе: такие нужны для ситуаций, когда космонавт по какой-либо причине отстыковывается от станции — вот мой план!

Длинной струёй газа меня отбросило вбок, и тварь без толку пронеслась мимо с умопомрачительной скоростью. Кривые когти скользнули в сантиметрах от шлема и, казалось, я даже заметил отблеск солнца на острых кончиках.

Шумно выдохнув, я бросил взгляд на удаляющуюся фигуру, смешно и неуклюже размахивающую когтистыми лапами. Теперь смешно… Она крутилась, стараясь развернуться, но безжалостная инерция уносила её в тёмную бездну. Если не случится какого-нибудь чуда, то там она и сгинет. Застынет в безвоздушном пространстве, превратившись в промороженный кусок чёртова мяса.

Я ещё раз дёрнул рычаг на баллончике, и сжатый воздух снова рванул из сопла, разворачивая меня к станции. Короткие и томительные секунды полёта, ещё один импульс — и рука наконец ухватилась за поручень, а пальцы свело судорогой.

— Жив… И все же, я жив!

Пролезать сквозь дыру, пробитую тварью, я не рискнул — не хватало ещё об острый край распороть скафандр. Тащиться до узкой щели, что появилась в том месте, где голубая стена рассекла станцию — только зря тратить драгоценное время. Не порву скафандр, так умру от перегрева. После победы над монстром такая смерть будет слишком тупой и бесславной.

Настолько шустро, насколько позволяла конструкция громоздкого скафандра, я принялся передвигаться по поручням к шлюзу. Открыл, используя аварийную систему. Да чего уж, никакие другие сейчас и не работали.

Кромешную темноту обесточенной станции рассеивали тусклым светом химические светильники. Пришлось отыскать ручной химический фонарь. Не хватало еще без света напороться на что-то острое.

Логика подсказывала, нужно спешить, и сделать это без нормального освещения невозможно. Но иррациональный страх требовал спрятаться и отсиживаться в темноте. Зачем? Если бы на станции был еще один монстр, он уже проявил бы себя. Вряд ли я остался бы незамеченным. Смог бы, он уже бы до меня добрался. А во мне просто говорит трусливый кролик. Это он хочет спрятаться в норку и не показывать оттуда носу. Хрен ему, а не норка! Придушив, едва успевший пискнуть во мне страх, я переломил пластиковую палочку.

Свет разгорался медленно, словно химическая реакция никак не хотела идти. Наконец в моей руке тускло засветился фонарик, озарив вымазанный черными разводами коридор, ведущий от шлюза к комнате контроля выхода в открытый космос. Шлюза, как такового, не осталось. Тварь разворотила его полностью.

Я осмотрел место хранения скафандров и убедился, что электроника сдохла на всех. У меня оставалось всё меньше времени. Пассивная система терморегуляции недолговечна. На всякий случай я засек на часах время. По моим прикидкам двадцать — двадцать пять минут у меня еще было. Потом рекуперативный гель напитается влагой окончательно, и снизится её отвод. Ткань намокнет и станет хуже регулировать теплообмен, я начну потеть, что еще усугубит ситуацию. А в конечном счете я перегреюсь и умру.

Пришлось потрясти головой, чтобы выбросить оттуда мысли о смерти.

«Новая реальность» погибла, выплюнув в космос сквозь пробоину весь запас воздуха. Выходного шлюза не было, а значит нет возможности легко сменить скафандр — «переодеться». Первым делом я закрыл переборки, изолируя уничтоженный шлюз. Так себе затея, но иметь за спиной открытый космос меня не радовала еще больше. Не станция — решето, сифонит из всех щелей, но большое открытое пространство, находящееся за спиной, неожиданно вызвало приступ агорафобии.

Восстановить атмосферу на станции ещё можно, но пока есть запас времени, нужно проверить коллег. Вылезать прямо сейчас из скафандра не хотелось. Теперь он казался мне почти броней. Да и в образовавшимся на станции вакууме без него не походишь. Сделаю, что смогу, а потом займусь перезагрузкой тушки в новый скафандр. Мысли, как это сделать у меня были.