Потеряшка. Дикие земли лаори (СИ) - Мазуров Алексей Михайлович

С женой мы живем до сих пор, и совсем недавно отпраздновали 25-летие совместной жизни. Как это ни странно сейчас, для моего вечно разводящегося поколения любили друг друга, став за это время не только друзьями, но и просто родственными душами. Так, всё, иначе опять в тоску понесет. Ведь именно расставание с женой, детьми и первым внуком как раз и являлось для меня самой страшной утратой. Дня не проходило, чтобы я о них не вспоминал, жутко скучая буквально каждую минуту. Как я не сошел с ума в первые дни, когда осознал, что возможно, и это скорее всего, я их больше не увижу, я не знаю. А что переживают они, даже боюсь представить. Но это та боль, которую мне придется нести всегда, в том случае, если мне не повезет вернуться. Сами мысли о возвращении я постоянно гнал от себя, так как не представлял, как, а если постоянно думать об этом, то так и до поездки крыши вниз додуматься можно.

В тот день, 16 июня 2016 года, 64 дня назад, я с утра, проводив жену на работу, а младшую в институт, собирался поехать на рыбалку. Взяв несколько дней в счёт отпуска, я освободил себе четверг с пятницей, и понедельник со вторником. Таким образом, у меня на рыбалку было шесть дней, ну за вычетом двух полудней на дорогу, полноценных пять. Ехать я собирался на озеро Селигер в Тверской области, а там уже доплыв на резиновой лодке до какого-нибудь островка, обосноваться на всё время на нём. Такой тип отдыха, удавался мне крайне редко, так как все свои отпуска мы тратили на поездки за границу, и поэтому я аж дрожал в нетерпении, предвкушая его.

Для меня отпуск, как и любая долгожданная поездка, всегда начинался уже со сбора чемодана. Именно в этот момент, в душе начинался небольшой вихрь ожидания праздника, тебя что-то словно заводило изнутри. Эти моменты, сбор чемодана, поездка в аэропорт, или отъезд от двора на машине, именно первые моменты перед поездкой для меня были самыми любимыми. Как будто ты собираешься сделать шаг в неизведанное, и постоянно подгоняешь себя, торопишься насладиться им. Непередаваемое чувство.

Жена со мной на рыбалку не ездила, не находила прелести в том, чтобы жить почти неделю в палатке на природе, но и относилась с пониманием, никогда не запрещая, а даже поощряя такое мое увлечение. Как любила говорить - мужчина без увлечений и игрушек, неполноценный. Да и рыбу я всегда привозил, что позволяло считать меня добытчиком, эдаким пещерным человеком. В наш век инфантильных мужчин, хипстеров и так называемых "бруталов" ей нравилось видеть и находить во мне черты, подтверждающие, что ей достался "настоящий мужчина".

Я довольно безалаберный человек, так что хотя и планировал поездку на рыбалку заранее, все-таки всё основное пришлось собирать и проверять в последний вечер. Поэтому и притащил в дом все свои снасти и удочки, чтобы осмотреть их перед рыбалкой и подготовить к тому, чтобы по приезду можно было сразу начать ловить. Как же я благодарил Бога за эту свою безалаберность, когда оказался здесь. Я "поплавочник", люблю рыбалку на удочку, иногда лишь разбавляя ее спиннингом. Так как основное (лодка), было уже у меня в машине, то оставалось погрузить удочки, спиннинг, рюкзак с палаткой, притороченной сверху и сумку со снастями и прочими мелочами. Я постарался ухватить все за один раз, чтобы не ездить с 10-го этажа дважды, и весь эдак раскоряченный погрузился в лифт, держа всё необходимое в руках и на спине. В общем выглядел я как очень жадный краб.

Самого момента переноса, как такового то и не было. Вот я стою в большом, так называемом грузовом лифте, моргает свет, и я уже стою на поляне возле леса, на берегу реки. Солнце светит, птички поют, в реке что-то плещется и никого вокруг. Да и не Селигер - это явно, там все-таки озеро. Я тихо сел. Так как потери сознания не было ни на мгновение, я четко понимал, что со мной приключилось что-то из ряда вон.

Аккуратно положив на траву всё, что у меня было в руках, я также сидя снял рюкзак, и достав из сумки нож, прицепил его на пояс, сделав это практически машинально, только отметив для себя, что нож я достал правильный. Из всех моих ножей, а беру я их на выезды на природу всегда несколько штук, в этот раз под руку попался купленный пару лет назад в поездке по Испании, в том самом Толедо, толедовский же кинжал. Небольшой, с хорошей сталью и правильной рукоятью. Но про ножи я могу говорить и писать долго, это настоящая моя страсть, их у меня дома около пятидесяти штук всех возможных типов и размеров. В основном легендарных моделей и производителей, хотя и простых, сделанных знакомыми слесарями, или попросту купленных на московском Клинке, и изготовленных мало кому известными мастерами, тоже хватало. Сидел я долго. Осматривался и пытался понять, что меня окружает, прислушивался к своим ощущениям, телу, запахам. Было страшно, очень, и в первую очередь из-за того, что я не понимал, что происходит, и вместе с тем ощущал, где-то внутри себя, что я влип. Поборов первый приступ страха я встал на ноги и огляделся. Я находился на берегу реки, шириной метров 150-200, на её левом, если брать течение берегу. В этом месте берег был сравнительно невысок, возвышаясь на метра полтора-два от воды, спускаясь в том месте где я стоял, к реке небольшим пляжиком, метров 10 длиной, с пологим спуском и желтым песком на берегу. По сторонам пляжа высились заросли камыша, вдаваясь в воду не более чем на два-три метра, что говорило о том, что дно уходит на глубину достаточно резко. На берегу пляж переходил в овальную поляну, со всех сторон окруженную смешанным лесом и кустарниками. Я не специалист, но деревья напоминали земные, практически полностью их копируя, и это меня немного успокоило, дав мне надежду, что я все-таки на Земле, просто меня перенесло куда-то, так сказать, по горизонтали. Оказалось, зря давало, так как тут я повернулся и посмотрел назад и вверх, и понял, что таким надеждам хана, так как рядом со светилом, полностью похожим на Солнце, только левее и ниже, по виду так у самого горизонта, в небе находился еще и какой-то громадный спутник, раз в несколько больше нашей Луны. Вид был я бы сказал впечатляющим, такой своеобразный полукруг, протянувшийся от поверхности до поверхности занимая собой чуть ли не треть неба. Первая же мысль, которая пришла мне в голову была - "Это какие же тут приливы".

Я опять сел. Осознал. Глубоко осознал. Даже всплакнул немного, при мысли "ну за что мне все это". Потом уминал всё в голове какое-то время, пытаясь спасти свой мозг тем, что это мол глюки, что мерещится мол. Не получилось, но немного успокоился. Снова встал, собрал свои вещи и подтащил их к огромному дереву, по мне так раките, растущей на берегу реки. Подобные деревья росли у нас в деревне, правда таких размеров не достигали, но тоже были большими. В одном из них в дупле жил удод, с голубым хохолком, мы его еще Василием звали, а в других, тоже в дуплах и стволовых трещинах, мы ловили летучих мышей. Хорошие деревья, раскидистые, с большими крепкими ветвями, на них спать можно, если соорудить гамак, или привязаться. Что мы пацанятами и делали, когда мамы нас отпускали на ночь. Поляна, где я оказался, была светлая, кое-где усыпанная зарослями земляники, ну так я ее окрестил, так как ягоды выглядели, пахли и на вкус были как земляника, а я всё-таки не удержался и попробовал несколько штук, предварительно обнюхав их и лизнув. Подумав, я понял, что скорее всего, если мир микроорганизмов и бактерий здесь разительно отличается, а он скорее всего отличается, то просто попив воду я все равно могу умереть, так как мой организм не имеет иммунитета к местной биосфере. Поэтому заморачиваться я не стал, и слопал несколько ягод. Вкусные кстати, и опять же можно сделать вывод, что попал я примерно в тот же период начала лета, что и был на Земле, в момент моего переноса, либо помутнения рассудка. Хотя я понимал отчетливо, что это не так, голова работала хорошо, тело себя ощущало живым, и тактильные ощущения были достаточно правдоподобны. Это был явно не глюк.