Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей

– Это еще почему? Когда я совершаю промахи, ты, значит, можешь проходиться по поводу моего умственного развития, а я – нет? Это дискриминация, знаешь ли.

– И по какому признаку я тебя сейчас дискриминирую? – невнятно донеслось из глубин панели управления. – Да и вообще, я по документам старше тебя на целых тридцать две секунды.

– На твоем родильном блоке часы спешили. Ладно. Как успехи?

– Если ты не будешь меня отвлекать – я смогу возобновить питание центрального компьютера. Знаешь, я одного не могу понять, какого швампа вырубился задний мост? Топливный отсек не поврежден, двигатели тоже в порядке, а энергия не проходит. Я чувствую непонятное излучение, похоже на какую-то природную аномалию.

– Может, мы сели в залежах мартизовой руды?

– Если ты прав – мы в заднице… Корабль мы сами не вытянем.

– А толку его вытаскивать? В гипер уйти не сможем, а на плазме до первой более-менее цивилизованной станции лететь швампову тучу времени, мы четырежды успеем состариться, прежде чем до нее доберемся… Надеюсь, тут имеется съедобная органика, а то запасы еды почти кончились. Благодаря некоторым…

– Тебе бы только повод дать для нытья.

– Не горю желанием провести здесь остаток жизни.

– Я, представь себе, тоже. Но если я сейчас смогу починить эту гору металлолома, у нас появится возможность отправить сигнал SOS…

– Который благополучно приведет сюда полицию или разведывательный патруль. А если «повезет», то и личную охрану Папы, которая разыскивает нас несколько лет без передыху.

Управляющий блок затих. Через какое-то время Йорг из него вылез и, усевшись на ложемент, принялся демонстративно дезинфицировать руки с помощью одноразовых салфеток. Все это время он молчал и на брата старался не смотреть.

– Твое молчание можно перевести как: «Я был не прав, прости меня, пожалуйста?», – с ехидцей поинтересовался Ян.

– И не надейся... Ты как хочешь, а я ждать дальше не намерен, – устало вздохнул Йорг. – Двигательный и топливный отсеки в порядке, командный блок тоже цел. Надо еще обшивку проверить. Как выбираться будем? Люк наверняка блокирован…

– Проколупаем дырку с помощью лазера? – кисло предложил Ян.

– Я сделаю вид, что этого не слышал. – Йорг сложил использованные салфетки в утилизатор. Машина жалобно пискнула, сообщая о недостаточном напряжении в сети. Йорг что-то тихо бормотнул себе под нос, затем встал и направился к выходу из рубки.

– Ты куда?

– К лифтовым шахтам, – не оборачиваясь, пояснил Йорг.

– Черт, я о них не подумал...

Йорг не счел нужным комментировать.

– Зонд, оказывается, соврал, – зябко повел плечами Ян, выпуская изо рта очередное облачко пара. Вокруг стояла тишина. Ни шороха, ни ветра… Они крутились возле корабля с добрых полчаса, однако внешних повреждений так и не обнаружили. По крайней мере там, где корабль не закопался в землю. – Сколько он передавал? Двадцать семь тепла по Цельсию?

– Не нуди. Включи лучше терморегулятор на «Секпелте»[2] и прекращай есть мои несчастные мозги, ими и так успел позавтракать наш корабль.

Ян, вопреки желанию поступить вразрез с высказыванием брата, настроил броню на обогрев. Не самый лучший вариант траты энергии, учитывая, сколько съело мускульное усиление, когда пришлось вручную сдвигать аварийный люк. Оставалось надеяться, что корабль заработает – иначе без заряженной брони они замерзнут тут к кошачьей матери.

– Учись довольствоваться малым, жизнь ведь штука такая, никогда не бывает всего вдоволь, – наставительно произнес Ян.

– Тихо! Я, кажется, что-то нашел.

– Мозги?

– Все. Хватит ерничать. С той стороны идут те самые колебания, – Йорг махнул рукой в сторону небольшого заросшего густым кустарником скалистого холма, расположенного в паре десятков метров к западу.

– Что за колебания? Это же пустынная планета, никакой цивилизации. Я тебе уже говорил про мартизову руду?

– Говорил. Но я бы не стал так опрометчиво отбрасывать «цивильный» вариант. Ты же в курсе, что мартиз входит в состав многих сплавов, из которых делают детали для климатизаторов, георегуляторов и иного оборудования планетарного масштаба? Или прогулы в попытках соблазнить деву Матею во время занятия ОТСЗО не прошли для тебя даром?

– Спасибо, кэп. Я тоже учился в школе, и, как ни странно, даже в той же, что и ты, – раздраженно откликнулся Ян. Он не любил, когда кто-то об этом вспоминал. Даже, если это был Йорг, которому, в отличие от остального населения Галактики, позволялось более чем все. – Но я все же настаиваю на природном источнике помех. И еще, настоятельно рекомендую заткнуться, а то прилетит в лицо – сам не обрадуешься.

Ему тогда было… Сколько? Шестнадцать? Или семнадцать? Кажется, все-таки семнадцать. Он без памяти влюбился в молоденькую воспитательницу. Что ему, обычно холодному и собранному, было не свойственно. Он ходил за ней хвостом, дарил цветы и, прости Всевышний, посвящал стихи. Которые, правда, до адресата так и не дошли, подвергшись жесткой критике со стороны Йорга. Апогеем истории стал проваленный экзамен по Общей Теории Структуры Зонального Оборудования – эти занятия в своих любовных порывах он прогуливал чаще всего. И в конце концов получил причитающееся – неделю в карцере под стимуляторами. Монашке, когда узнали, что именно ее смазливое личико затуманило разум будущему гвардейцу Его Святейшества, тоже пришлось несладко. Девушку с позором отлучили от Церкви, а в ее личном деле появилась одна-единственная запись, позволявшая теперь работать только в публичных домах или службе эскорта, что, по сути, одно и то же. Ян до сих пор считал себя виноватым. Сильно. После того памятного случая он зарекся влюбляться и придерживался этого правила по сей день.

– Ладно, я переборщил. Давай замнем. Так вот, о чем я… А! Со стороны холма идут непонятные колебания. Я не могу разобрать. Слишком слабые. Попробуй сам просканировать местность.

Ян глубоко вдохнул и задержал дыхание, как учила Мать-настоятельница. Головой он прекрасно понимал, что для перестройки зрения это совсем не обязательно, монахиня всего лишь дала зацепку, чтобы он учился сосредоточиваться. Но привычка столь сильно въелась в подкорку, что он из раза в раз продолжал повторять этот трюк. Ландшафт почти не изменился, только цвета стали более насыщенными, а контуры предметов – светящимися и чуть расплывчатыми.

– Ты прав, я тоже что-то вижу. Волны то нарастают, то утихают. Не слишком похоже на природный источник. Надо проверить.

– Ну слава партизанам, ты тоже теперь это понял. Но сначала – на корабль.

– Зачем? – удивился Ян.

– За оружием же!

– За кого ты меня принимаешь? У меня все с собой, – Ян демонстративно похлопал себя по скрытым отделениям в броне.

– За себя, вероятно, – недовольно пробурчал Йорг. – Погоди, я за «Жалом» сбегаю. И никуда без меня не суйся, – пригрозил он и скрылся в аварийном люке.

Ян покачал головой, но предпочел не комментировать. Пора уже закругляться с пустыми спорами.

Вокруг неожиданно стемнело. Поднялся сильный ветер, и небо заволокло низкими почти черными тучами. Ян чуть прибавил силу обогрева, когда почувствовал, как защипало щеки. Он настороженно огляделся. Трава, кусты, листья на поваленном дереве, обшивка корабля – все покрылось тонкой серебристой коркой инея. Температура продолжала неуклонно падать.

Очень странное явление… И очень не к месту. Может, здесь всегда температура ночами уходит в минус? Ян слышал, что на неклиматизированных планетах такое бывает.

Вернулся брат. Он был растерян и напуган, пусть и старался этого не показывать. Но Связь… искусственно навязанная им ниточка, по воле генных инженеров соединившая души обоих. Йорг мог сколько угодно делать вид, что все в порядке, а Ян – что этому верит, но они оба знали – они будут чувствовать друг друга всегда. Чувствовать и ненавидеть. Не друг друга. Связь.

Они оба напуганы. Оба растеряны. И оба сейчас благодарили Единого, что им не нужно ничего друг другу объяснять.