НЛО майора Казанцева (СИ) - Рясной Илья

Мы сблизились с ним на расстояние пары метров и выстроились в ряд. Он, часто мигая, окинул взором нашу компанию. И вперился в меня своими глазищами. Смотрел долго, упорно и молчаливо. Я не отводил глаза.

Потом рептилоид обратился к Астру:

- Я внял твоей просьбе. Она разумна, но накладывает большую ответственность.

- Если не получится, мы расплатимся жизнями, - смиренно произнес капитан.

- Вероятность этого очень велика. Вы вряд ли вернетесь из сферы риска. И жизнь будет слишком маленькая плата за вашу неудачу!

Рептилоид резко обернулся к нам спиной. И направился вперед. Наклонился и осторожно поднял камень размером чуть поменьше футбольного мяча:

- Я вручаю тебе это сокровище. Используй его со смыслом.

Астр принял из его рук шар крайне бережно. И тут потусторонний сиреневый свет на миг вспыхнул ярче и озарил лицо капитана, которое показалось мне каким-то алчным.

- И до прибытия в сферу риска тебе, капитан Астр, нужно решить, что делать с полуразумным источником возмущений, - рептилоид совсем по-человечески кивнул на меня.

- Мы положимся на вычисления, - произнес капитан. - Нет никого, кто сделает их лучше, чем наш штурман.

- Хорошо… Не сделай ошибки… Да ждет тебя удача на твоем пути, - торжественно объявил рептилоид.

- Да будет так, - отчеканил Астр…

Глава 20

Мы двигались в какую-то «сферу риска». Если попытаться сдуть многозначительный туман, то все оказывается просто, как пять копеек. Наша отважная «каравелла» держит курс во вражеские территориальные воды. И ждут нас там не с хлебом-солью, а с суковатой дубиной.

За время пребывания на корабле я почти ничего не выведал о жизни инопланетных цивилизаций, об их взаимодействии и конфликтах, о галактических расах. Так, обрывки каких-то сведений, которые не дают даже малой части общей картины. Из них я только и сделал вывод, что Млечный Путь кишит разумной жизнью. И она мало похожа на то, что люди себе воображали.

Вообще, у меня сложилось ощущение, что жизнь в Галактике не сахар, а обстановочка достаточно конфронтационная. Цивилизации или их объединения, как и питекантропы на земле, стремятся к одному – расширить ареал своего обитания и захватить богатые угодья.

- Вы воюете? – напрямую спросил я.

- Войны? – мне показалось, что Астр возмутился. – Вы дикари. Для вас главное война. Мы не воюем. Мы продавливаем наше присутствие. Невидимое присутствие и влияние.

- В чем оно заключается?

- Информация, энергия. Взаимоотношение с Вечностью и монадами. Это наша информация, энергия и взаимоотношение.

- Серый туман?

- Да.

- В который вы погрузили Землю.

- Да. Это ваша борьба сумо – кто вытеснит со своей площадки противника и воцарится там.

Как я понял, по последствиям эта «борьба сумо» порой хуже ядерной войны. Влияние «серых» замыкает целые миры в пространстве тумана, из которого нет выхода. Цепи перерождений монад, не ведущие никуда, замкнутые в своем кластере. Невозможность вырваться из круга, даже когда пришло время. Замкнутость и теснота.

- Значит, вокруг вас враги? – спросил я.

- Соперники, - аккуратно поправил капитан…

Вроде бы все это копошение где-то перекликается с идеями земных мыслителей о верховенстве Разума. Да, это была Вселенная Разума во всей его бесконечной устремленности к вершинам познания сущего. Именно такую цель определяет Астр, описывая движение их цивилизации. Но как-то далековато это было до пронизанного гуманизмом и верой в человека Великого Кольца, описанного лауреатом Нобелевской премии по литературе Иваном Ефремовым.

Этот космос был каким-то душным. Даже тот клочок реальности, который я видел, создавал стойкое ощущение дисгармонии. Стесненное пространство соперничества, а не общего дела, прогибало его. Что-то здесь явно шло не так.

Неужели Разуму суждено вечно крутиться в этой проклятой парадигме соперничества, манипулирования и доминирования?..

В общем, как не играй словами, а наш корабль плыл в сторону врагов. В зону риска. И не видно у чужиков особой убежденности по поводу того, что выберемся оттуда живыми.

А еще чужики продолжали математически высчитывать, нужен я им живой, или лучше меня сбросить в корону ближайшей звезды. И этот постоянно висящий над головой дамоклов меч нервировал достаточно сильно.

Однажды, когда я забавлялся в каюте просмотрами судового журнала, голос корабля объявил, что капитан вызывает меня по насущному делу. Так и сказали - «насущное дело». Звучало с одной стороны приятно-старомодно, но с другой – тревожно. Ни разу чужики не говорили мне о каких-то насущных делах.

Ничего не попишешь. Дело так дело.

Я проследовал за струящейся передо мной по полу изгибистой световой неоновой змейкой-указателем. Та поводила меня по коридорам, да и уперлась в металлическую стену.

- Что за черт, - произнес я.

И тут загорелся овал входа, а потом часть стены обыденно растворилась.

Ба, знакомое место. Та самая лаборатория, где Астр со штурманом препарировали останки «птицелюдей», случайным свидетелем чего я стал.

Я невольно отступил назад. Стало как-то зябко. В этом закутке корабля творились самые дурные дела. И визит сюда не означал для меня ничего хорошего.

- Бояться не надо, - произнес Астр, стоящий прямо передо мной в проеме. – Заходи.

Ну а куда же я денусь с летящего корабля? Даже если подниму здесь бунт, никаких последствий, кроме того, что буду выглядеть смешным и нелепым, это не повлечет.

Как ни печально звучит, но здесь я в полной власти чужиков. У них все. Корабль с защитными средствами. Астородесантники с ментальными способностями. Браслет на моем запястье, который способен брать под внешний контроль мое тело. А противопоставить этому можно только удачу, интуицию и расписанный где-то наверху путь Старьевщика. И сейчас, если хочу оставить себе хоть малейший шанс на выигрыш, приходится играть пока по их правилам.

Поэтому я послушно шагнул в лабораторию, ощутив, что меня начинает бить нервная дрожь.

В помещении в своем кресле, опустив руки в управляющее желе, развалился штурман.

Астр указал мне на полупрозрачное кресло. Я уселся в него. И тут же ощутил себя скованным. Руки я еще был в состоянии поднять. Но подняться из кресла – никак.

Из потолка выдвинулись какие-то иглы, трубки, они были нацелены на меня, как автоматные стволы. А над самой головой зависла мелкоячеистая сеть, по которой пробегали электрические искры.

- Нам нужно небольшое исследование с твоим участием для окончательных выводов, - пояснил Астр. – Не беспокойся. Если результат будет не в твою пользу, ты уйдешь тут же на новое перерождение без боли и страданий.

Вот же сволочь серая!

- От тебя ничего особенного не требуется, - продолжил капитан почти ласково. - Отвечай на вопросы. Быстро. Не задумываясь. Главное ответить. Ты согласен?

- Согласен, - буркнул я.

Дальше началось что-то среднее между викториной и тестом для слаборазвитых детей, нуждающихся в психокоррекции.

- Твой любимый цвет? – бубнил штурман.

- Серый! – отвечал я.

- Сколько лучей имеет звезда падения?

- Двадцать восемь, - кидал камешки я невпопад, хотя слыхом не слыхивал ни о какой такой звезде.

- Переменная функция астрономического разбегания в туманности Ориона?

- Ноль восемь.

- Сколько высших в пантеоне Богов Тринадцатой планеты Доминанты Оранжевого Тумана?

- Одиннадцать.

Десятки, сотни вопросов. На большинство из них я не только не знал ответов, но не мог понять и самой сути вопроса. Но я отвечал. Не задумываясь, лепил, что придет в голову.

Астр стоял в центре лаборатории, неотрывно глядя на меня. Штурман развалился в своем кресле. Перед ним в воздухе висели ряды символов, которыми он манипулировал легкими движениями тонких пальцев.

Потом послышались ритмичные переливы. Вспыхнул тоже ритмичный синий и красный свет. Ритмы менялись. Звуки становились грубее. Сознание мое рушилось в какую-то бездну. Но я продолжал автоматически отвечать на нелепые вопросы.