Закон хабара - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"

Я аж поперхнулся. Да уж, со стороны оно всяко виднее. Критиковать других все горазды. А если задуматься, то мы зачастую осуждаем то, чего в нас самих воз и маленькая тележка.

– Ладно, – сказал я. – Давай попробуем обойтись без крови.

И изложил свой план.

Иван почесал подбородок – мой жест, когда я в чем-то сильно сомневаюсь.

– Ну, допустим, – сказал он. – Можно попробовать. Если сразу не пристрелят, то есть вероятность, что сработает. Небольшая. Я б поставил на то, что завалят.

– Я тоже люблю советоваться с самим собой, – кивнул я. – Обычно выходит с таким же результатом, как сейчас. Или получится, или пристрелят.

– Аналогично, – хмыкнул Иван.

…Мы вышли из зарослей, держа руки перед собой открытыми ладонями к боргам. Мол, стрелять не надо, мы с миром и все такое. Самый неприятный момент в таких ситуациях, когда потенциальный противник смотрит на тебя поверх прицела и прикидывает, нужен ты ему со своим миром или на фиг не сдался. И что ему интереснее – рисковать своей шкурой, если ты задумал неладное, или потратить пару патронов и не морочиться.

Но я надеялся на лучшее, так как на мне была борговская униформа, а стрелять в своих в любой военизированной организации как-то не принято – можно самому нарваться на очень крутые разборы, вплоть до расстрела.

И здесь оно сработало. В нас не стреляли.

До блокпоста оставалось метров десять, когда из-за мешков высунулась та самая голова в фильтрующей маске и глухо произнесла.

– Стоять нах. Пароль.

– Реактор.

Пароль я прочитал в КПК Шатуна – видимо, командир отряда не отличался хорошей памятью и фиксировал нужную информацию в папке «Заметки».

– Это вчерашний пароль, – сказала голова. – Сегодняшний назови.

– Слышь, брат по оружию, не шелести особо, – слегка повысив голос, сказал я. – С задания иду, где связь ни хрена не ловит.

– А чо за задание?

– Секретное, – рыкнул я. – Если интересуешься, спроси у командования, может, расскажут популярно.

– Харе орать, – примирительно сказала голова. – Ну, допустим. А это кто с тобой?

– Братан мой. Наконец уговорил его в «Борг» вступить. Щас у кузнецов заказ заберем и на базу его отведу, в вербовочный пункт.

– Похоже, не брешет, – сказал второй голос снизу, похоже, принадлежавший пулеметчику, державшему нас на прицеле. – Морды у них одинаковые. Близнецы, что ли?

– Ага, – сказал я. – Однояйцевые.

За укрытием заржали.

– Чо, прям одно на двоих?

Иван, до этого молчавший, произнес, явно свирепея, – по ходу, его эта беседа достала:

– Я вот сейчас вам туда гостинчик закину, яичко ребристое да зеленое, так у вас своих вообще ни одного не останется.

– Ты это, говори, да не заговаривайся, – рассердился пулеметчик. – А то дерну за спуск случайно, на нервах, потом извиняться поздно будет.

– Ладно, Микола, не бесись, – хмыкнула голова в маске. – По базару понятно, что наши: какие еще психи под пулемет встанут и начнут права качать. Идите сюда.

Мы подошли ближе. Обладатель головы в маске, похоже, командир блокпоста, вышел навстречу.

– Наши-то наши, но чет я ваши рожи не припомню, – сказал он, прищурившись. – Какое подразделение и кто командир?

– Тебе не надоело? – поинтересовался я. – Шатун командир. Устраивает?

– Шатун? – напрягся борговец. – Я всех шатуновских пацанов знаю, а тебя, по ходу, первый раз вижу. Ну-ка, назвал номер подразделения…

Больше тянуть было нельзя, так как номер своего отряда Шатун, видимо, помнил и в папку с заметками не внес. То же, видимо, понял и Иван, так как, вскинув автоматы, мы выстрелили одновременно, вбив борговца двумя короткими очередями вглубь блокпоста. Конечно, он сильно ошибся, приказав нам подойти ближе, – тем самым мы вышли из зоны поражения пулеметов и, один за другим вбежав внутрь укрытия, положили из автоматов двух пулеметчиков и снайпера, вместо «калаша» рефлекторно схватившегося за винтовку, практически бесполезную на короткой дистанции.

– Ничо такой план ты придумал, грамотный, – сказал Иван, меняя пустой магазин на полный. – Гранату сэкономили, ага. И без крови обошлись, от слова совсем.

– Ну, я надеялся, что они нас пропустят, – слегка смутившись, проговорил я.

– Угу, – кивнул Иван. – Если б этот алкаш не ступил, нас бы из двух «Печенегов» на раз-два-три превратили в консервы с маслинами.

Внутри блокпоста над трупами и правда стоял крепкий запах перегара, замешанный на вони свежего дерьма – командиру первые две очереди прилетели от нас из положения автоматов снизу, в живот, разворотив кишечник в кашу.

– История не знает сослагательного наклонения, – сказал я. – К тому же у этого стрелка на винтовке тепловизионный прицел. Пока мы бы в сорняках пулеметчиков отстреливали через амбразуры, этот тип по тепловым пятнам нас бы отработал через малые бойницы.

– Ладно, проехали, – отмахнулся Иван, как и я, не любящий признавать, что был не прав. – Пополняем запас патронов и двинули через болото.

– Сэр, есть, сэр, разрешите метнуться? – усмехнулся я.

– Никогда не думал, что у меня настолько омерзительный характер, – проворчал Иван.

– Это да, со стороны-то оно всяко виднее, – согласился я.

Путь по болоту оказался делом неприятным. Гать то ли со временем просела вниз, то ли изначально была проложена так, чтобы доставить путешественнику максимум удовольствия. А может, ее вообще не было и вешки повтыкали по обеим сторонам более-менее подходящего прохода через трясину.

Идти пришлось через топь, с трудом продираясь через полужидкое месиво, которое было нам уже выше колена. На блокпосту мы позаимствовали длинные шесты для опоры и прощупывания пути впереди себя, но помогали они слабо. Щупай, не щупай, один хрен вот-вот погрузишься в вонючую жижу по самые не балуйся, и как опора эти палки тоже так себе – чуть больше на него вес перенесешь, и тут же шест начинает погружаться в болото. А выдирать его обратно – удовольствие то еще.

– Напомни-ка, мы зачем туда идем? – проговорил Иван.

Я молчал, с трудом протаскивая ноги через грязь, которая, казалось, с каждым шагом становилась все плотнее.

– То есть борги говорили о каких-то кузнецах, – продолжал мой двойник, который бесил меня все больше и больше. – Но никаких ударов молотками не слыхать, хотя мы, надеюсь, скоро уже доберемся до середины этого месива. Ладно, может, у них перерыв, перекус, или поспать завалились. Но я по своему миру помню – от рабочей кузни вонь стоит за километр каленым железом и жженым углем. По поверхности болота эта вонь должна особенно распространяться, смешиваясь с испарениями. А тут только торфяная вонь тухлыми яйцами, и еще мертвечиной тянет. Но то понятно почему.

Оно и правда было понятно. На поверхности болота лениво покачивались местные аномалии – вон там колония голубоватых огоньков, похожая на разлитую лужу «ведьмина студня». Чуть подальше – область марева, смахивающая на «жару», затаившуюся в ожидании добычи. А вон там, судя по равномерно просевшей книзу болотной тине, гравиконцентрат расположился…

И обычное дело: там, где есть аномалии, присутствуют и артефакты. И те и другие есть не что иное, как отходы вселенной «мусорщиков», которые они выбрасывают в наш мир, а точнее, на свалки, которые мы, люди, называем Зонами… Вон «кольцо» валяется, бери не хочу, при желании можно шестом дотянуться и забрать аккуратно. А если неаккуратно, взорвется оно не хуже ящика с гранатами. Почти рядом с ним – «зуда», артефакт в целом бесполезный, но дорогой, потому что если хочешь досадить соседям, лучше средства не найти. А соседей у нас все любят с особенной нежностью за музыкальные колонки, утренние перфораторы, ночные пьянки и неизменную отзывчивость, оттого и без того немалая цена этого артефакта продолжает постоянно расти…

А вон там, похоже, «проводник». Артефакт уникальнейший, их за всю историю нашей Зоны только два раза находили. Хотя нет. Если меня глаза не обманывают, то уже три. Кто-то из сталкеров, прельстившись уникальным артом, сошел с гати и попытался дотянуться до «проводника», стоимость которого определялась не цифрой, а формулой «денег хватит до конца жизни и еще останется полмешка».