– А по-моему, очень даже можно, – Сизин снова позвонила в колокольчик. Сокол заверещал, словно от боли. – Так что прикуси язык, дерзкая птичка.
– Шесть звонков тоже работают. Звони шесть раз, и тогда я смогу прибыть не торопясь.
– Нет. Дело срочное.
Птица щелкнула клювом.
– Твою мать! Я же сокол, принцесса. Я довольно быстро летаю.
– Сейчас ты здесь. И ты мне нужен.
– Это так не работает. Я раб колокольчика, а не твоих капризов!
Сизин потрясла колокольчиком, выставив его за перила, и вытянула шею, думая о том, на какую улицу он упадет.
– Я знаю, как все работает, Безел. Колокольчик – то же самое, что и половина монеты, так что не дерзи своей госпоже.
Сокол сделал пару шагов по перилам, царапая песчаник острыми когтями.
– Что ты предлагаешь на этот раз?
– Еду, разумеется. Вино. Можешь жить в гнезде столько, сколько хочешь. Я даже уберу оттуда почтовых птиц.
– И это все?
– Пару самок в неделю.
– Лучше три, – надулся Безел. – В день. Еще что-нибудь?
Сизин скрестила руки на груди.
– И я буду звонить шесть раз.
– И что тебе нужно на этот раз?
– Чтобы ты как можно быстрее нашел мою мать.
– Значит, она не умерла? Говорят, она умерла.
– Вряд ли! О такой трагедии ты наверняка бы услышал.
– Принцесса, до того как ты грубо меня вызвала, я был в Сколе. Хочешь – верь, хочешь – нет, но Дальние Края не следят за жизнью Аркийской империи и твоей королевской семьи.
– Возможно, что зря. Но мы отвлеклись от темы. Моя мать не умерла, а просто ушла. В записке, которую она оставила, говорится, что она отправилась на восток, вот я и подумала, что она заскучала по родине, или же ей надоел отец с его убежищем. Мне нужно точно знать, что с ней. Мне нужно знать, где она, собирается ли она вернуться, и есть ли у нее планы, которые я еще не разгадала.
Сокол вздохнул.
– Вы, аркийцы, вообще никому не верите, да?
– Я, разумеется, просто обеспокоена благополучием моей семьи.
– Точнее – своим собственным, – закудахтал Безел.
Сизин захотелось отвесить соколу оплеуху – да такую, чтобы его разорвало в клочья. Он был не только полуживым, но и полубезумным. Наглость Итейна не шла ни в какое сравнение с дерзкими речами Безела. Высокомерную заколдованную птицу семь лет назад подарил Сизин ее бывший жених, принц Филар. Этот глупец с Разбросанных Островов даже не знал, на что способен колокольчик, а она не потрудилась вернуть вещицу, когда отвергла его предложение руки и сердца.
С тех пор отец постоянно вел войну с княжеством Филара, а птица стала шпионом Сизин.
– Ты исполнишь мой приказ?
Безел прижал крыло к клюву, словно задумавшись.
– Как твой отец относится тому, что его жена ушла? – спросил он. – Полагаю, он все еще в своем убежище?
– Император заперся у себя и по-прежнему не выходит. Ничего не изменилось, если не считать того, что теперь его указы передаю я.
– Твой отец – мудрый человек. Говорят, что вы, королевские особы, рождаетесь с кинжалами в руках.
Сизин постучала ногтем по серебряному колокольчику.
– Так говорят не зря, птица. Ну что, мы договорились?
Безел наклонил голову; его глаза-бусины неотрывно смотрели прямо на нее.
– Да. Но ты дашь мне четырех самок. В день.
С этими словами он камнем упал с перил, и Сизин потеряла его из виду, но слышала его резкий крик, поднимавший с насестов облака голубей и попугаев.
Сизин снова посмотрела на пыльный горизонт; теперь, когда острые глаза Безела удалось купить, она наконец смогла немного расслабиться. Вздохнув, она почувствовала, как бурчит у нее в животе.
Итейн прав: интриги действительно пробуждают аппетит.
Глава 7. Башня вдовы
Воля господина – закон. Тень должна делать то, что прикажет хозяин или хозяйка. Если тень отказывается повиноваться, хозяин вправе покарать ее. Список рекомендованных мер воздействия можно получить в Палате наказаний.
«Кодекс порабощения», статья 12, параграф 1
– В шеренгу СТАНОВИСЬ!
Рев полковника оглушил меня еще до того, как нам разрешили выйти из телеги. Времени жаловаться не было: кто-то дернул за веревку, и я упал лицом в грязь.
Пока я пытался осмотреться, меня заставили встать и втолкнули в ряд. Я слишком погрузился в свои грезы и не заметил, как мы прибыли в жилище Хорикс. Я посмотрел вверх, на узкую пирамиду, которая вытянулась в небо. Пять граней – я считал. Окна башни, глубоко утопленные в камень, были похожи на старые шрамы от оспы. Наклонные стены прерывались немногочисленными балконами. Я заметил несколько где-то в середине и еще один рядом с вершиной шпиля. На нижних балконах сидела стайка хихикающих ярко-зеленых попугаев.
Нас привели на двор, закрытый огромными каменными плитами, установленными на простые колонны. Здесь в каждом углу парили призраки в серых одеждах слуг. На одеянии каждого было вышито черное перо – символ рабства.
Перед нами стоял лысый дородный мужчина; его кожа блестела от жира и пота. Он явно обожал шелка и поэтому был закутан в них с ног до головы. На его груди и под мышками расплылись темные пятна. Его предплечья украшали многочисленные браслеты, сделанные из панцирей жуков и костей.
Рядом с ним находился призрак с пустыми глазницами – тоже лысый, но состоящий из одних углов, словно ограненный драгоценный камень. На его острых плечах висел серый балахон, также с черным пером и – предположительно – гербом вдовы. Он изучал нас, новичков, и хотя у него не было глаз, я почувствовал на себе давление его взгляда. Вероятно, при жизни он еще мог видеть. Его гримаса подсказала мне, что мы не слишком ему понравились.
– Что за отбросы госпожа купила на этот раз, полковник?
– Для наших целей они прекрасно подойдут, Ямак. Не морщи лоб, ты и так у нас уродец. – Калид бросил толстяку свиток. Тот неуклюже поймал его и передал призраку.
– Зачитай его, Векс.
Призрак откашлялся.
– Джеруб.
Немного помедлив, я поднял руку. Мне не нравилось играть новую роль, но, если честно, я совсем не хотел, чтобы меня снова избили. Кто знал, что существование после смерти может быть настолько безрадостным?
– Бела?
Женщина из Скола подняла руку.
– А ты, значит, Мамун.
– Мфгхм.
Ямак всплеснул руками.
– Твою ж мать! У него еще голос не наладился!
– Успокойся, – сказал Калид.
– Векс, одень их. Вот этому дай шарф, а парнишке – шапочку.
– Уборка?
– Пока да. Мальца отправь на кухню.
– Понял.
Калид отпустил наши веревки, и мы пошли вслед за Вексом. Ямак остался, чтобы о чем-то пошептаться с полковником.
Внутри башня оказалась величественной и просторной; в огромных каменных плитах были вырублены коридоры со сводчатыми потолками и широкие лестницы.
Мы пошли по самой роскошной из них, и я впервые порадовался за свои призрачные мышцы. Я не чувствовал ни обычного жжения в слабых лодыжках, ни боли в толстых боках, и, если не считать того, что теперь нужно было управлять ногами, состоящими из тумана, к чему я уже привыкал, мне все казалось легко.
По дороге Векс рассказывал нам о том, что находится на каждом этаже.
– Вы будете называть меня «Векс». Я командую всеми призраками, которые служат в доме, и подчиняюсь напрямую господину Ямаку, главе этого дома. Поэтому вы будете выполнять мои приказы. Вот здесь проход на нижние балконы. Тал Хорикс – еще ее называют «вдова Хорикс» – рассчитывает на то, что ее тени будут работать превосходно. Ее вы будете звать «тал» или «госпожа». Склады и кладовые здесь. Она ненавидит лень, дерзость и оправдания. Комнаты для живых слуг – здесь. Говорить вы должны только в том случае, если вам задали вопрос. Отвечайте громко и четко: тал Хорикс не любит, когда бормочут себе под нос. Здесь помещения для охраны. Трогать вдову запрещено; она ненавидит прикосновения призраков. Ей даже смотреть на вас сложно. Поверьте, уж я-то знаю. Вот здесь – первая и вторая библиотеки. Если запутались, вспомните единственное золотое правило: выполнять приказ без сомнений и колебаний. Этого от вас требуют Догматы. Вдова всегда соблюдает их и Кодекс порабощения. А вот и кухня.
