По задумке, эта фраза должна была сразу расположить Гелия к ней, указания на противоречия на самом верху и намеки на понимание всегда срабатывали. Но не в этот раз. Профессор продолжал задумчиво смотреть на нее. Наверное, он просто старый и не понял. Надо говорить помедленней. Держат пенсионеров, а потом возись с ними, этого уже пора вперед ногами выносить. Нет, нельзя так думать, запретила себе Эльвира, у нее в конце концов широкие взгляды, а не демоны знают что. Она набрала воздуха в грудь, сбавила темп и сменила тактику.
— Профессор, мы не просим сейчас немедленных решений.
Пауза. Почему он не предложит даже сесть? Сам сидит.
— Мы просим подумать, как мы вместе сможем справиться с этой проблемой. Мы уверены, что с вашей помощью у нас это получится.
Еще пауза. Никакого интереса, никакого эффекта. Ладно, придется переходить к делу.
— Видя ваши возможности, мы просим вас поспособствовать эффективности нашей общей организации. Прямо сейчас нам требуется снабдить всех наших работников программой для сбора результатов тестов по всему региону. Вы сами знаете, как важна предельная точность при переносе! И не каждый готов ее обеспечить.
— Вы имеете в виду установку копий из единого источника? Простое клонирование? — наклонил голову профессор.
— Ну какое же оно простое, — заворковала вестница прогресса №2.
— Оно простое. Если ваш собственный центр не может выполнить такую работу, его надо разогнать, — профессор стукнул по полу откуда-то взявшейся палкой.
Проректор прикрыл глаза, а Эльвира вздрогнула. Из-за задержки финансирования все операции в их собственном центре были заморожены, а сотрудники отправлены по домам до разрешения ситуации. Она никак не ожидала, что здесь будет сидеть упертый старый дуб. И взмахнула руками.
Лабораторный планшет, угол которого она зацепила, провернулся и заскользил к краю стола. Профессор поднялся. А проректор, ахнув, бросился ловить планшет. Эльвира поняла, что все идет не по плану, и ринулась помогать. Они столкнулись руками с проректором, и планшет, как рыбка, скользнул к краю стола и слетел на пол. Но не разбился.
Эльвира резво подскочила к упавшему планшету, — какой длинный, наверное, специально, — подняла его и протерла стекло рукавом своего пиджака из омнифайбера. Ткань пиджака нежно прижалась к экрану, поглощая частицы пыли. Конечно, не стоило использовать для этого дорогую вещь, но в такой момент стоило чем-то пожертвовать.
— Вот! Даже не разбился! Ничего не случилось! — выложила она планшет на стол.
Однако никто ее вклада не оценил. Проректор стоял с опрокинутым лицом, а старый профессор, нацепив рабочие очки и согнувшись пополам, пытался разглядеть что-то на полу. Она замолчала.
— Что там было? — осторожно спросил проректор.
— Выпускная работа, — мрачно сообщил Гелий, распрямляясь.
— Хорошая?
— Да, — подтвердил профессор, встав из-за стола.
— Да что же такое произошло? — затребовала объяснений Эльвира.
Гелий вздохнул и присел на край стола, не снимая очков и не выпуская из рук трости.
— Там была программа, свежевыращенная, — пояснил проректор.
— В единственном экземпляре, — мстительно добавил Гелий. — И вы ее уничтожили.
— Да что ж они, такие хрупкие? — не поверила Эльвира.
— Пока не прошли финализацию, да, — ответил проректор. — Зато в этом состоянии с ними легко работать. Собственно только в таком виде с ними и можно работать.
— Ну ничего, — ободряюще посмотрела на них вестница. — Сделаете еще одну.
Во взгляде Гелия смешались ненависть с недоумением.
— Это была работа нашего лучшего лаборанта. Это его выпускная работа, он делал ее год.
— Ну хорошо, хорошо, — замахала руками Эльвира. — Доля моей вины тут есть. Пусть он тогда нам всё откопирует, и мы зачтем ему эту операцию вместо вот выпускной работы. В виде исключения. Смотрите, как всё замечательно устроилось!
Гелий застучал тростью по полу, в глазах его заполыхал огонь.
— Мы уходим, уходим, — проректор схватил за локоть Эльвиру и потащил ее к выходу.
Гелий продолжал стучать тростью.
— Я хорошее решение предлагаю! — донесся ее голос уже из коридора.
Профессор чувствовал, как кровь прилила к вискам. Угробить такую работу! Обидней всего было осознавать, что он сам повел себя как идиот. Во-первых, не вернул программу в хранилище перед тем, как начать разговаривать с армией вторжения. Во-вторых, хотя можно считать, что это во-первых — оставил открытой дверь. Кстати, она до сих пор открыта. Надо закрыть. Профессор собрался с силами и шагнул к двери.
В этот момент дверь еще приоткрылась и туда всунулась блондинистая голова.
— Драсьте, мне кажется, это у вас убежало…
Студент, показавшийся в дверном проеме, держал на вытянутых руках планшет, на котором крутилась потерянная программа. Студент подошел ближе. Гелий опустил на глаза очки и пригляделся. Почти всё цело, только проблемный кусок обломан, как и ожидалось. Ненадежный фрагмент. Но с этим можно работать! Да, пожалуй, можно. Возможно даже получится помочь лаборанту успеть к выпуску. Ну-ка посмотрим.
— Кладите планшет на стол, молодой человек. Оценим размер ущерба, — потребовал Гелий. К нему постепенно возвращалось присутствие духа.
* * *
Я вышел из библиотеки и пошел куда глаза глядят, втайне рассчитывая, что хаотично проложенный путь наведет меня на мысли. Нет, понятно, что в числе прочего надо было связаться с Глебом и взять готовые варианты, но было у меня чувство, что этого не хватит. А еще, между прочим, надо было на что-то жить, если все пройдет хорошо. Об этом я уже два дня не думал, а напрасно.
За то время, пока я тусил в библиотеке, на улице прошел дождь, от которого осталась свежесть и сбитый тополиный пух крупными кусками. Когда я был маленький, мы любили его поджигать, за что регулярно огребали от взрослых. А сейчас все приличные, никому такое и в голову не придет. Наверное. Или зажигалок больше никто не носит.
Я опробовал свою карточку на входе в инженерный корпус. Двери распахнулись и впустили меня внутрь. Я прошел по коридору, рассчитывая увидеть какие-нибудь интересные установки, но нашел только несколько открытых аудиторий, где малочисленные отличники пытались получить последние советы перед экзаменами. Это было неинтересно. Потом я попытался так же попасть в медицинский корпус, но тут уже дверь меня не пустила. Интересно! К инженерам можно, к медикам нельзя? В чем-то логично.
Потом я добрел до главного административного корпуса, но внутрь не пошел, а свернул левее и нашел кафе, где группа студентов ожесточенно спорила о том, насколько Север влияет на повестку Юга. Я дослушал до места, где они договорились, что никак, а синхронизация по ключевым вопросам происходит случайно. Ну да, ну да, случайно. Хотя в каком-то смысле всё на свете случайно, я и сам не планировал здесь быть. Но уже очень хотел остаться.
Тут я заметил указатель с надписью «Инкубатор», а под ним еще один — «Музей». Схожу-ка я туда.
Музей с инкубатором находились в одном корпусе, отдельный вход в инкубатор наверняка существовал, но я не стал его искать и пошел напрямую через музей. В музее было тихо, хранитель на входе вежливо осведомился, нужна ли мне экскурсия, или я по табличкам разберусь. Я заверил его, что справлюсь сам. По началу даже вставил наушник в ухо, чтобы настроиться на звуковое описание каждого экспоната, но вскоре соскучился, потому что ничего особо нового голос в ухе мне не сообщил. Поэтому я вынул наушник и быстро досмотрел экспонаты. Все они относились к тематике инкубатора и демонстрировали модели программ от начала времен до наших дней.
Пожалуй, главным открытием для меня было отсутствие радикальной разницы между началом экспозиции и ее финалом. Нет, разумеется, все стало в разы сложнее, но базовые структуры остались прежними. Вот кристаллы претерпели значительные изменения, новые версии были гораздо компактней и попсовей, что ли. Не было ни одного, который бы не блестел. Штош, маркетинг никто не отменял, все должно быть красиво.
