На нём, конечно, написано «QAZAQ air», но кто сказал, что ему не место на выставке? Никто ведь не знает, что здесь должно быть, а чего не должно.
Так или иначе, это решение гораздо умнее, чем попытка спрятать самолёт в одном из ангаров. Если кто-то будет искать, на чём улететь, ангары станут первым местом для поисков.
— Загружаемся рюкзаками и готовимся к выходу! — приказал Проф, когда Щека и Фазан вернулись.
Вешаю себе на спину рюкзак с упакованным мясом — там килограммов 60–70, не меньше, взвожу «Витязь» и ставлю его на предохранитель.
— В походный порядок, — приказал Проф. — Студик — веди нас!
Выстраиваемся в нужный порядок, предназначенный для отражения внезапных нападений, и двигаемся к зданию терминала.
Тут тоже разруха — все окна разбиты, мебель перевёрнута, и всё в пыли и грязи. Также замечаю следы попыток поджога.
Человеческих и звериных следов не обнаруживаю — тут, похоже, никого не было уже очень давно.
Пересекаем терминал и выходим на парковку. Здесь вообще какая-то дичь — машин много, но большая часть с выбитыми стёклами, будто кто-то целенаправленно ходил и дубасил по ним битой.
Здесь преимущественно легковые машины, но есть один минивэн…
— Вон бусик, — указал Щека на белый автобус. — Может, на нём поедем?
Подхожу к минивэну и вижу, что у него проколоты все колёса, а ещё кто-то повыбивал все стёкла и украл руль. Не вариант.
— Да, лучше автобус, — согласился Проф.
Это автобус на электричестве, что я понял по здоровенной надписи на борту: «ЭТО ЭЛЕКТРОБУС».
— Справишься? — спросил Ронин.
— Как-нибудь разберусь, — сказал Фазан и сел в водительское кресло.
Он начал разбираться с управлением, а мы загрузили всю поклажу и расселись по местам.
— Всё, разобрался, — сказал Фазан.
— Поехали, — приказал Проф. — Студик, становись у Фазана и смотри через дверь.
Фазан открыл переднюю дверь, и я встал на подножку. Стекло — это мой криптонит…
Ронин как-то сказал, что в тепловизорах используют какой-то арсенид галлия, который прозрачен для инфракрасного излучения, но он крайне дорог и в быту практически не встречается.
Едем в Люберцы, о которых я только слышал, что это такой район в Москве.
— Да твою, сука, мать… — процедил Фазан, объезжая сгоревшую машину, стоящую посреди дороги.
Все тротуары забиты мятыми в хлам тачками, которые сталкивались туда бульдозерами или танками.
Кто-то расчищал трассу — наверное, чтобы доехать до Жуковского. Скорее всего, это были военные, которым нужно было топливо с аэропорта, но они взяли дизель и бензу, потому что керосин остался в баках.
Город пуст и холоден, разруха повсеместна, некоторые дома сгорели дотла, на дорогах россыпи разнокалиберных гильз, а в стенах зданий и в асфальтовом покрытии выбоины и сквозные отверстия не только от автоматических пушек и крупнокалиберных пулемётов, но и воронки от снарядов. Здесь шла настоящая война.
Человеческие кости встречаются, но все они изгрызены и переломаны челюстями зверья. Кто-то основательно подъедал лежавшие здесь людские тела, не брезгуя даже костями…
— А это Октябрьский проспект! — сообщил Фазан. — Добро пожаловать в Люберцы, леди и джентльмены! Скоро мы увидим знаменитейшую экспозицию, изображающую отлитых из бронзы Расторгуева и Дусю!
— А что за Дуся? — совершил ошибку Щека.
— О-о-о, хорошо, что ты спросил! — обрадовался Фазан. — Дуся — это агрегат! Наверняка вы, зумеры, никогда не слышали эту великую песню группы Любэ, которая начинала свой славный творческий путь именно здесь, в Люберцах. А вот, прямо сейчас, по правому борту…
— Контакт, два часа!!! — заорал я, увидев тепловое пятно. — Четвёртый этаж! Гранатомёт!!!
Фазан резко нажал на тормоз и я не удержался, вывалившись из автобуса.
Гранатомётчик выстрелил и граната взорвалась где-то рядом, а я ощутил острейшую боль в левой пятке.
— А-а-а-а!!! — заорал я и поддался инстинктам.
Инстинкты же побудили меня применить способность, и я пролетел пятьдесят метров, врезавшись в стену здания.
Очухиваюсь и вижу, как в брусчатку передо мной врезаются многочисленные пули. Это резко отрезвляет и я начинаю быстро соображать.
Переползаю за пирожковоз, стоящий на парковке и вытаскиваю из подсумка РГН. Я нахожусь прямо под зданием, из которого по нам выстрелили, поэтому у меня есть отличная возможность убрать эту суку и её друзей, если они в той же квартире…
Выдёргиваю предохранительную чеку, отпускаю скобу, даю взрывателю взвестись и бросаю гранату в окно, из которого вновь высунулся гранатомёт.
Бросок получился трёхочковым и победоносным — дымящая граната залетела в окно, кто-то громко и с отчаяньем заорал, а затем раздался взрыв. Гранатомётчик наполовину вывалился из окна и мы встретились взглядами. Я не стал медлить, снял «Витязя» с предохранителя и дал очередь прямо в морщащуюся морду этого урода.
Уведомления привычно смахиваю, а затем достаю из подсумка Ф-1, выдёргиваю чеку и бросаю её в то же окно. Согласно инструкции, противоречащая абсолютно всем фильмам, которые я видел ранее, граната редко убивает всех наповал, поэтому желательно закидывать ещё одну, если не уверен. А я капец как не уверен…
И инструкция из интранета оказалась правдивой — когда в квартире оказалась вторая граната, снова раздались крики и поднялась суета.
Тем временем, перестрелка продолжалась. Вторая группа противника стреляла откуда-то со стороны моста — наша команда укрылась за правым бортом автобуса и отстреливалась, а я думал, что можно сделать…
Выглядываю из-за пирожковоза, и по мне сразу же отрабатывает один из вражеских стрелков.
— Студик, на мост! — приказал Проф.
— Принял! — ответил я.
Да, это же отличный вариант — завладеть высотой и приблизиться к противнику…
Выскакиваю из-за пирожковоза и применяю способность. Взлетаю на мост и сразу же падаю на брюхо. Ограждение моста начало трепать пулями — над моей головой зажужжал свинец в цельнометаллической оболочке.
Переползаю к Мерседесу ML и укрываюсь за его колесом.
Две гранаты потратил — это прямо много для одного боя. Но ситуация была особенной, поэтому не потратить их я не мог.
Вооружаюсь СВТ-40 и осторожно выглядываю из-за капота Мерса.
Вижу пулемётчика, который палит по автобусу короткими очередями. Он очень тёплый, видный очень хорошо. Беру его на прицел и стреляю. Череп взрывается горячими брызгами и тело падает на пол.
Сразу же ныряю за Мерс, после чего по машине начинают садить из всех стволов. Пули рвут корпус и безнадёжно портят двигатель, но это не моя машина, ха-ха-ха…
Ползу влево, к Газели, навсегда застывшей в трёх метрах от Мерса.
Ненавязчиво выглядываю из-за её капота и вижу, что противники продолжают палить по Мерсу и автобусу. Пулемётчиком стал какой-то другой стрелок, и я беру его на прицел.
Мощная винтовочная пуля врезается ему куда-то в шею, разбрызгав в стороны горячую кровь, а я сразу же укрылся за двигательным отсеком и колесом Газели.
Как я понял, противник осознал, что потери слишком велики, поэтому решил отступить.
— Они отступают! — сообщил я по баофенгу. — Настигать их⁈
— Нет! — ответил Проф. — Контролируй направление! У нас проблемы!
— Что случилось⁈ — спросил я.
— Щека ранен! — ответил Проф. — Не отвлекайся — мы со всем справимся!
— Студик, я выдвигаюсь к тебе, — сообщил мне Фазан.
Он подбежал к мосту, забрался на чью-то брошенную машину и вскарабкался на мост.
— Что с Щекой? — спросил я сразу же, как он присел за Газелью.
— Осколками сильно порезало, — ответил он. — Кажется, калорий должно хватить.
— Хорошо, — кивнул я. — Противники в последний раз были на первом этаже — где окна открыты или выбиты.
— Они точно съебались? — уточнил Фазан.
— Точно, — кивнул я.
Он высунулся и посмотрел на здание.
— Убрал кого-нибудь? — спросил он.
— Двоих точно положил летально, — кивнул я. — Остальные решили не играть с судьбой.
