Огненный зверь - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5"

— Мы все понимаем, сэр.

— Я этому рад и потому собрал вас здесь. — Элдридж окинул всех присутствующих хмурым взглядом. — Итак, джентльмены, на наши плечи ложится ответственность по проведению расследования. От настоящего момента и до моего особого распоряжения… я подчеркиваю: до моего особого распоряжения все разговоры об утечке не должны выходить за рамки нашего круга. Только мы четверо конкретно здесь, в Сопотском Оазисе, знаем об этом расследовании. Конечно, мой визит к Юзефу Складковскому заставит зашевелиться и его. И он со своей стороны будет вести следствие. Либо делать убедительный вид, что таковое ведется. О результатах он будет докладывать лично мне. Однако, как вы понимаете, доверять этому человеку в сложившихся обстоятельствах мы не можем. Вообще никому из местных нельзя доверять, эти поляки крайне ненадежные люди. Но и с другими нашими советниками не обсуждайте суть нашей встречи. Ваша задача на ближайшие сорок восемь часов — провести внеплановый аудит по тем структурам, которые курирует каждый из вас. Не надо выделять только те элементы, что относятся к «Сопотскому проекту»; проверяйте все подряд. Однако, как вы сами понимаете, наиболее пристальное внимание надо уделить именно тому, что касается проекта напрямую. Также в течение пяти часов необходимо очертить круг подозреваемых. То есть людей, задействованных в проекте, людей, имеющих отношение к связи с контрольной группой, ну и так далее. И я напоминаю, что лица в этот круг должны отбираться по объективным критериям, невзирая на ваши личные симпатии и мнения о надежности той или иной персоны. Никакой лояльности! Подозреваются все. И руководитель проекта… как его…

— Новак, — напомнил Уилсон.

— Да, Новак. И шеф местных служб безопасности Складковский. Работы у нас очень много, но на кону стоит все. Поэтому я требую от вас максимальной отдачи. Далее, мне нужно знать полный состав контрольной группы «Портал». Имейте в виду, что их тоже нельзя вычеркивать из списка подозреваемых. Насколько я знаю, в эту группу из представителей Ост-Европейской компании входит Стюарт Монтгомери?

Морис Оукли кивнул:

— Да, это так.

— И он единственный британец в группе?

— Единственный, сэр. Он руководит секцией охраны. Секция состоит из местных.

— Что ж… Задача вам понятна?

Советники закивали:

— Так точно, сэр.

— Отлично. И имейте в виду, время на отдых необходимо минимизировать. Нам, повторяю, предстоит очень много работы. Если возникают вопросы и требуются пояснения, не откладывайте ни на секунду и обращайтесь ко мне. Для вас я доступен в любое время дня и ночи.

— Все понятно, мистер Элдридж, — снова закивали гости.

— Ну вот и славно. А теперь за работу.

Жуткий гул в голове, сдобренный пульсацией висков. Ощущение тошноты и мерзкий привкус во рту. Все это навалилось на Егора, как выскочившая на затерянной лесной дороге банда отморозков. Таким было его пробуждение. И оттого возвращение в реальный мир из потусторонней вселенной глубокого сна было настолько болезненным, что вызывало лишь одно желание — снова уснуть и больше не просыпаться никогда.

Чуть позже пришло и осознание того, что брата больше нет. Что всю семью своего брата он похоронил вчера. Эти мысли, естественно, не прибавили желания жить.

В голову приглушенной барабанной дробью врывались неразличимые слова незнакомых и едва знакомых голосов. Он тихо застонал и попытался повернуться на бок. Резко ударил в нос запах овечьего тулупа, которым он был накрыт. Разлепив присохшие друг к другу веки, Егор с трудом понял, что лежит на большой каменной печи в своем доме.

— О, зашевелился, кажись, — послышался голос Мустафы.

С великим трудом Ветров повернулся на бок. Некоторое время пытался сфокусировать взгляд, наконец увидел большой стол. Странное дело, у него было только два постояльца, а теперь за столом шестеро человек. В глазах троится, что ли? Не похоже. Люди все разные. И незнакомые, если не считать Мустафу и Ивана, которые помогли с похоронами семьи брата. Вот сидят, судя по одежде, три рейтара. И одна из них — молодая женщина. Женщина-рейтар? Такое бывает? Может, показалось? Нет. Точно. Молодая женщина… без одного глаза, об отсутствии которого красноречиво говорила черная повязка. Еще какой-то человек лет тридцати с лишним. Одет в новенькую униформу. Вообще весь его аккуратный, ухоженный вид намекает, что это даже не житель резервации. Человек из Оазиса? Нет, это слишком невероятно…

Мустафа и Иван сидели с одной стороны стола, склонившись над какой-то большой бумагой, тихо переговаривались и делали пометки карандашами.

— Нет, нет, — проговорил Булава. — Не там. Вот здесь…

— Точно? — с сомнением переспросил Засоль.

— Точно. Вот высотка, видишь? Примерно километр на запад, а не на юг.

— Ах да, и то верно. — Мустафа перевернул карандаш и ластиком стер свою пометку.

Внес новую, с поправкой. Видимо, этот большой лист бумаги — карта.

Аккуратный незнакомец, заметив, что хозяин дома зашевелился на печи и открыл глаза, сразу придвинул к себе большой граненый стакан и бросил в него белую таблетку, тоже не маленького размера. Прозрачная жидкость в стакане моментально побелела и зашипела. Со стаканом в руке незнакомец подошел к Егору.

— Доброе утро, — сказал он с акцентом. — Выпейте это.

— У-убери… — простонал Ветров, морщась от тошноты и прикрывая глаза ладонью. — Ты кто такой… вообще…

— Я Малон. Пожалуйста, выпейте.

— Какой… еще… на хрен… баллон…

— Малон. Малон Тахо. Выпейте. Вам сразу легче станет, поверьте. Это вода и лекарство, не имеющее вкуса. Ваши симптомы будут минимизированы.

— Что?.. Ты кто?

— Мэл, дай мне, — послышался приятный низкий голос подошедшей девушки.

— Я бы тебе дал… — хохотнул огромный рейтар азиатской наружности и тут же получил кулаком в плечо от сидевшего рядом с ним угрюмого брюнета.

Тахо вручил стакан Химере и отошел в сторону. Девушка положила свободную ладонь на руку, которой Ветров прикрывал глаза.

— Егор, — неторопливо и вкрадчиво произнесла она, — пожалуйста, посмотри на меня.

— Только не пугайся. — Снова тихий смешок азиата, затем звук удара кулаком по плечу. — Да задолбал уже, Артем!

— Ну, тогда заткнись… — угрюмо отозвался тот.

Егор медленно убрал руку и взглянул на странную гостью. Тут же почувствовал необычный, даже немного приводящий в чувство холодок в теле от ее пристального взгляда. До чего же она красивая. И какой красивый… глаз… Жаль, что один. Чертовски несправедливо, что он у нее всего лишь один…

Она осторожно положила ладонь на его лоб, и вдруг холод волнами пошел через всю голову, смывая и височную пульсацию, и невыносимую боль разрываемого медленной термоядерной реакцией мозга. В теле вдруг возникла невероятная эйфория, сулящая скорое избавление от всех этих жутких симптомов. Разум прояснился, зрение стало четче… И это она всего лишь положила ладонь ему на лоб…

— Выпей, Егор, — улыбнулась девушка.

Он теперь просто не мог этого не сделать. Не мог отказать в просьбе, прозвучавшей так…

Ветров приподнялся, осторожно принял из ее руки стакан. Обхватил ладонями, боясь выронить из-за телесной слабости. Сделал глубокий вдох и, сильно зажмурившись, выпил до дна. Странные пузырьки, попав в организм, заставили тут же встряхнуться, подергать головой и плечами. Но… неприятные симптомы жуткого похмелья действительно стали немедленно слабеть. Не исчезать полностью, но отступать куда-то глубоко.

— Спасибо, — выдохнул Егор, возвращая стакан девушке.

— Эх, Егор, Егор, — упрекнул его Мустафа. — Я же говорил тебе, четвертая будет лишней.

— Не помню ни хрена… — пробормотал хозяин дома в ответ, повесив голову.

— Надо думать, — хмыкнул Иван.

— Совсем ничего не помнишь, да? — прищурился Засоль.

Ветров тяжело вздохнул:

— Да нет… Про брата и его семью… помню… конечно. Кто все эти люди?

— Друзья наши. Мы тебе вчера про них говорили.