"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна

Виконт недовольно дернул плечом.

— Мутное оно, пророчество это, — пробурчал он, — Кто сказал, что тут есть хоть слово правды?

— Сказал тот, кто написал, — отозвался Винсент, мрачновато улыбаясь, — К тому же, знаешь, пророчества редко лгут. Чтобы не имел в виду тот, кто его писал, боюсь, это вполне может сбыться. Вопрос только, что…

— Винсент, — Роман, совершенно не слушающий собеседника, неожиданно поднял взгляд, прекращая изучать пророчество, — А ты не думаешь, что вот это «камень точит вода» — не обязательно фигуральное выражение? Может быть, речь о камне на браслете?

— И о воде под днищем корабля, — невесело и довольно недоверчиво откликнулся хранитель памяти.

Девушка зевнула и, открыв глаза, совершенно бездумно воззрилась на уже давно знакомый высокий потолок. Вставать, не взирая на осознание важности этого действа, да и необходимости все же добраться до старика-мага из деревни, решительно не хотелось.

Все вокруг дышало умиротворением. Комната, очищенная усилиями самой Татьяны при переменной помощи каждого из обитателей замка, включая даже кошку, от пыли и вековой грязи, сейчас была залита солнцем, что придавало ее облику тепла и уюта. Рядом с девушкой, устроившись поверх одеяла и обняв ее поверх него же рукой, мирно спал хозяин замка. Вчера, когда препирательства касательно проливания его крови были все-таки прекращены и мир восстановлен, Эрик внезапно сообразил, что отныне ему, пребывающему в амплуа человека, как-то не комильфо ночевать, сидя на стуле в холле. Помимо же чисто эстетических и не соответствующих правилам дворянского этикета соображений, граф де Нормонд сообщил, что более не находит этот способ ночного отдыха особенно удобным и предпочел бы спать лежа в кровати. Татьяна, не раздумывая, предложила свою комнату и, после некоторых препирательств и даже совершения путешествия в свои старые, никем не приведенные в порядок покои, молодой человек все-таки согласился.

Правда, спать он лег, само собою разумеется, полностью одетым, да и одеялом укрываться гордо отказался. Девушка, вспомнив о заверениях Романа касательно матримониальных планов его брата, тихо фыркнула и, подумав, что если виконт окажется прав, то после свадьбы таких вольностей Эрику позволено не будет, демонстративно смирилась со своей тяжелой долей.

Где-то в ногах тихонько мурлыкала, убаюкивая саму себя, Тиона, внося свою нежную нотку в общее умиротворение нового утра.

Татьяна, осторожно повернувшись набок, с улыбкой взглянула на безмятежно спящего графа.

Тот лежал, обнимая ее одной рукой, подложив другую под щеку и, тихонько дыша, улыбался во сне. Девушка, чувствуя, как улыбка ее против воли становится еще шире, аккуратно протянула руку, убирая с высокого чела молодого дворянина несколько непослушных прядей светлых волос. Сейчас граф де Нормонд уже совершенно не казался тем таинственным, холодным и пугающим существом, что было встречено ею по прибытии в этот замок, нет — ныне Эрик походил скорее на самого себя из трехсотлетнего прошлого, казался столь же живым, веселым и умиротворенным. Словно бы и не было тех страшных лет, что пронеслись над ним, словно бы и не происходило в стенах замка никаких трагедий…

Глядя на спокойно спящего графа, Татьяна вдруг с особенной остротой ощутила свою ответственность перед ним и за него. Кажется, Роман некогда то ли говорил, то ли намекал, что брат его изменился к лучшему именно после знакомства с ней, и сейчас в лице последнего девушка находила подтверждение этим словам. Или это сказал не Роман, а Винсент… Впрочем, какая разница? Главное, что Эрик Стефан де Нормонд, потерявший после страшной трагедии смысл жизни и получивший лишь равнодушное существование, сейчас снова нашел то, ради чего ему стоит жить. Даже тогда, когда хранитель памяти вернул ему воспоминания, он не обрел былой легкости, прежнего наслаждения жизнью, это вернуло ему зелье Альберта, так благородно подаренное Людовиком.

Почти над ухом раздалось недовольное, очень громкое кошачье мяуканье. Татьяна, вздрогнув от неожиданности и пробудившись от глубоких, довольно приятных размышлений, повернула голову на звук, встречаясь глазами с пробудившейся вслед за хозяйкой Тионой. Во взгляде кошечки явственно читалось горячее желание незамедлительно позавтракать, причем, судя по всему, неважно, чем именно — хоть быком, хоть мажордомом, хоть самой девушкой. Учитывая же, что ни первого, ни второго в пределах видимости явно не наблюдалось, Татьяне несомненно грозила опасность.

Тио вновь издала полный негодования звук и, окинув хозяйку оценивающим взглядом, прищурилась, явно прикидывая с какой бы части ее тела начать.

— Тише ты! — девушка, абсолютно не ощущающая нависшей угрозы, недовольно нахмурилась, — Разбудишь же…

Несколько недовольный вздох, коснувшийся ее слуха, дал понять, что желаемого результата кошечка все-таки добилась. Граф де Нормонд, взъерошенный после сна, в измятой одежде, зевающий и выглядящий сейчас абсолютно не по-дворянски, приоткрыл глаза, сонно взирая на негодующую кошку.

— Похоже, она намекает на завтрак, — задумчиво пробормотал он и, сделав над собою видимое усилие, сел, приглаживая разлохмаченную шевелюру.

— Ага, — Татьяна, согласно кивнув, тоже села и недовольно нахмурилась, — И, судя по взгляду, завтраком была избрана я.

Эрик хмыкнул и, куснув себя за губу, безуспешно попытался утаить улыбку. Причем, чем та была вызвана угадать было бы сейчас достаточно сложно — причиной могли быть и слова девушки, и желания кошечки, и даже вид самой Татьяны, после сна выглядящей не менее взъерошенной и помятой, чем блондин. Как бы там не было, а улыбку скрыть у графа не получилось.

— Тогда, чтобы спасти тебя от опасности, эту дикую хищницу необходимо как можно быстрее накормить, — силясь не допустить в голосе излишне веселых ноток, да и вообще, похоже, старательно изображая если не холодного монстра, то очень благородного аристократа, проговорил он. Татьяна, быстро глянув на собеседника, хмыкнула. Лохматый аристократ, сидящий сейчас рядом с нею на кровати во вполне домашнем, уютном виде, и пытающийся, тем не менее, держать марку, зрелище являл собою не менее забавное, чем она сама, и вместе с тем несколько смущал, заставляя призадуматься, — быть может, эта попытка хранить благородное амплуа вызвана тем, что он пока не чувствует себя в ее обществе достаточно расслабленно?..

— Тебе незачем играть в благородного графа рядом со мной, — говорила девушка негромко, но старалась придать словам как можно больше веса, — Ты вполне устраиваешь меня просто в образе Эрика.

Блондин, не отвечая, тонко улыбнулся. Слова девушки были ему приятны, натура, привыкшая некогда к восторгам, адресованным скорее его титулу, нежели самой сущности, была польщена, однако, сообщать об этих чувствах молодой человек не пожелал.

— Я запомню, — уклончиво отозвался он и, указав взглядом на Тиону, прибавил, — Что ж, пойдем искать Романа, чтобы покормил ее? Как сказал Винсент, обязанности мажордома теперь выполняет он.

— Да, и я бы не сказала, что Роман был с этим согласен, — усмехнулась Татьяна и, чуть качнув головой, неожиданно задумалась, вспоминая события вчерашнего дня, — Кстати, мы же просили найти его что-нибудь насчет нашего прошлого мажордома… Любопытно, нашел ли он? Или вообще не искал?

— Думаю, ты все-таки несколько недооцениваешь его, — граф, чуть улыбнувшись, нарочито неспешно поднялся на ноги и, бросив мимолетный взгляд в зеркало, предпринял довольно невнятную попытку пригладить растрепанные волосы, — Роман это, конечно Роман, но если речь идет о вещах серьезных, он способен сделать то, что нужно. Я думаю, вопрос скорее в том, не пожелал ли он скрыть то, что обнаружил, дабы не тревожить нас…

— Да… — девушка, следуя примеру молодого человека, в свой черед спустила ноги с постели, — Может, он и прав, если это так. Вчера был не слишком удачный день для того, чтобы узнавать неприятные новости, — она ненадолго задумалась, совсем поднимаясь с кровати и, пожав плечами, прибавила, — Если они, конечно, неприятные.