Хруст костяшек о кость доставил ей такое удовольствие, что она даже не почувствовала, как зубы Чахана содрали кожу. Рин явно что-то ему сломала, и это было чудесно. Чахан завалился навзничь, как соломенное чучело. Рин бросилась вперед, чтобы стиснуть его горло, но Катай обхватил ее сзади.
Молотя руками по воздуху, Рин попыталась вырваться.
– Отпусти!
Но хватка лишь стала крепче.
– Успокойся.
Чахан сел и выплюнул сломанный зуб.
– А она еще утверждает, что не собака.
Рин снова набросилась на него, но Катай ее оттащил.
– Отпусти!
– Хватит, Рин…
– Я убью его!
– Нет, не убьешь, – рявкнул Катай, толкнул Рин на колени и заломил ей руки за спину. А потом ткнул пальцем в сторону Чахана. – А ты – заткнись! Немедленно прекратите, вы оба! Мы одни, на вражеской территории. Разделимся – и погибнем.
Рин попыталась вырваться.
– Отпусти, и я его…
– Ой, да брось, пускай попробует, – сказал Чахан. – Спирка, которая не может вызвать огонь. Боюсь, боюсь.
– Но твою тощую цыплячью шею я все-таки сломать могу, – огрызнулась Рин.
– Заткнись уже! – шикнул Катай.
– С чего бы это? – осклабился Чахан. – Потому что она вот-вот расплачется?
– Нет. – Катай мотнул головой в сторону леса. – Потому что мы не одни.
Из леса выехали всадники в капюшонах. Они сидели на огромных боевых конях, таких здоровенных лошадей Рин видела впервые в жизни. Одежду всадников она не опознала. Не зеленый цвет ополчения, а меха и кожа, но дружелюбными всадники не выглядели. Они прицелились из луков, так туго натянув тетивы, что с такого расстояния стрелы наверняка проткнули бы тела насквозь и вылетели с другой стороны.
Рин медленно поднялась и потянулась за трезубцем. Но Чахан схватил ее за руку.
– Лучше сдаться, – прошептал он.
– Зачем?
– Уж поверь.
Рин выдернула руку.
– Это навряд ли.
Но хотя она и сжала в руке трезубец, Рин знала, что они в ловушке. С такого расстояния от смертоносных стрел из длинных луков не увернешься.
Со стороны реки послышался шорох. Гесперианцы увидели всадников. И попытались сбежать.
Всадники развернулись и выпустили стрелы в сторону опушки. Те вошли в снег с влажными шлепками. Рин увидела, как Аугус упал с исказившимся от боли лицом, вцепившись в древко с оперением, торчащее из левого плеча.
Но всадники не собирались никого убивать. Основная часть стрел вонзилась в почву под ногами миссионеров, задев лишь нескольких гесперианцев. Остальные упали от ужаса. Они сгрудились в кучу и подняли руки, так и не пустив в ход аркебузы.
Два всадника спешились и вырвали оружие из дрожащих рук миссионеров. Те не сопротивлялись.
Мозг Рин лихорадочно работал. Она смотрела на эту сцену и пыталась придумать выход из положения. Если они с Катаем добегут до берега, течение отнесет их вниз по реке – возможно, опередив лошадей. А если задержать дыхание и нырнуть поглубже, они скроются от стрел. Но как добраться до воды, прежде чем всадники выстрелят? Глаза Рин обшаривали поляну…
«Руки вверх!»
Никто не произнес приказ, но Рин его слышала – резкая команда громко отдалась в голове.
Мимо просвистела стрела-предупреждение, почти вплотную к виску. Рин пригнулась и швырнула в нападавших комом земли. Если удастся их отвлечь, хотя бы на несколько секунд…
Всадники снова нацелили луки на нее.
– Не надо!
Чахан выбежал прямо перед лошадьми, размахивая руками над головой.
Над поляной раскатился эхом глухой звон гонга, такой громкий, что у Рин загудело в висках.
Перед ее мысленным взором пронеслась вереница образов, врезавшись из чужого разума. Она увидела себя стоящей на коленях и с поднятыми руками. Утыканной стрелами и истекающей кровью. Вокруг расстилался головокружительный пейзаж – широкая степь, пустынные дюны… И раздавался топот многочисленных ног, все обратились в паническое бегство от рыщущих всадников, стремящихся к разрушению…
А потом она увидела Чахана, он стоял перед всадниками, сжимая кулаки, и каждой клеточкой тела излучал ясную мысль: «Мы пришли с миром, мы пришли с миром, я один из вас, мы пришли с миром». Рин поняла, что это не просто борьба в мире духов.
Это разговор.
Каким-то образом всадники могут общаться, не шевеля губами. Они передавали образы и фрагменты намерений, не прибегая к обычному языку, напрямую в мозг. Рин посмотрела на Катая, чтобы убедиться – она не сошла с ума. Он вытаращился на всадников, его руки дрожали.
«Не сопротивляйтесь», – прогремел первый голос.
Со стороны гесперианцев послышалось яростное невнятное бормотание. Аугус согнулся пополам и закричал, сжимая голову ладонями. Он тоже слышал.
Что бы ни сказал Чахан, его ответ убедил всадников в отсутствии угрозы. Предводитель отряда поднял руку и пролаял приказ на неизвестном языке. Остальные опустили луки.
Предводитель проворно спрыгнул с лошади и шагнул к Чахану.
– Здравствуй, Бектер, – сказал Чахан.
– Здравствуй, кузен, – ответил тот.
Говорил он по-никански, но резко и коверкая слова. Звуки получались такими, будто он сдирает мясо с костей, словно не привык говорить вслух.
– Кузен, – повторил Катай.
– Мы не гордимся этим родством, – прошептала Кара.
Бектер стрельнул в ее сторону улыбкой. Обмен мыслями произошел слишком быстро, и Рин не успела ничего разобрать, хотя и уловила суть – что-то мерзкое и грубое, сочащееся презрением.
– Да пошел ты, – сказала Кара.
Бектер обратился к своему отряду. Двое спрыгнули с лошадей, заломили Чахану и Каре руки за спины и поставили на колени.
Рин схватила трезубец, но прежде чем успела пошевелиться, земля вокруг оказалась утыканной стрелами.
– Третьего предупреждения не будет, – гаркнул Бектер.
Рин бросила трезубец и подняла руки над головой. Катай последовал ее примеру. Всадники связали Рин руки, подняли на ноги и подтащили к Бектеру. Теперь все четверо стояли перед ним на коленях в одной шеренге.
– Где он? – спросил Бектер.
– А поконкретнее? – уточнил Катай.
– Бог ветра. Его земное имя – Фейлен, насколько я знаю. Мы его преследуем. Куда он делся?
– Наверное, спустился вниз по течению, – предположил Катай. – Если умеешь летать, то догонишь.
Бектер не обратил на его слова внимания. Он осмотрел Рин, иногда задерживая взгляд, так что она поежилась. В голове мелькали непрошеные туманные образы – оторванные конечности и разорванная плоть.
– Это и есть спирка? – спросил Бектер.
– Ты же не тронешь ее, – сказал Чахан. – Ты поклялся.
– Я поклялся не трогать тебя. Но не их.
– Они под моей защитой. И на моей территории.
– Ты давно отсутствовал, кузен, – рассмеялся Бектер. – Наймады ослабли. Договор расторгнут. Сорган Шира решила разобраться с этой сумятицей.
– Под защитой? – повторила Рин. – Договор? Кто эти люди?
– Хранители, – прошептала Кара.
– Хранители чего?
– Людей вроде тебя, маленькая спирка.
Бектер стянул капюшон.
Рин отпрянула от отвращения.
Его лицо было покрыто коростой ожогов и похожих на канаты шрамов, от щеки до щеки тянулось подобие гористого пейзажа. Бектер улыбнулся, шрамы в уголках губ искривились, и он стал выглядеть еще кошмарнее.
Рин плюнула ему под ноги.
– Неприятная встреча со спирцем, да?
Бектер опять улыбнулся. В ее голове всплыли новые образы. Горящие люди. Залитая кровью земля.
Бектер наклонился так близко, что Рин ощутила на шее его дыхание, жаркое и вонючее.
– Я выжил. Он – нет.
Прежде чем Рин успела ответить, затрубил охотничий рог.
За ним последовал топот копыт. Рин обернулась через плечо. К поляне приближался еще один отряд всадников, причем более крупный, окружая их.
А потом всадники посторонились, пропуская вперед миниатюрную худенькую женщину, ростом Рин по локоть.
Походка у нее была в точности как у Чахана и Кары. Осторожная, как у птицы, словно она была небесным созданием, ступающим по земле по чистой случайности. Белые косы падали до пояса, в них были вплетены ракушки и кости.
