"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Вязовский Алексей

— А зачем это конгрессменам? — неверяще посмотрел Василич.

— Да им бабкок занесли, — усмехнулся Месяцев. — То, что во всем мире называется коррупцией, в Америке называют лоббизмом. С этого даже налоги платят. Представляешь! Налоги со взяток!

— А потом? — жадно спросил Василич.

— А потом он создал благотворительный фонд, который назвал «В гробу карманов нет»…

— К-как? — Василич даже поперхнулся. — Что за название такое дурацкое?

— И в этот фонд передал акции Сибнефти и СНК, — продолжил как ни в чем не бывало Месяцев, — а объединенную нефтяную компанию назвал «Наша нефть». Там еще доли иностранных акционеров были, но они, как узнали, что прибыль на благотворительность пойдет, акции тому же фонду и продали. Хлыстов сказал, что недра по конституции принадлежат народу, а потом выкупил ТНК, Лукойл и Юкос, и туда же их акции передал.

— И они захотели продать? — подозрительно посмотрел на товарища Василич.

— Конечно, захотели, — удивленно посмотрел на него Месяцев. — Что бы и не продать, если у тебя все равно лицензию отзывают. Приходит пожарник, а у тебя огнетушитель не той марки. А вместе с ним приходит корреспондент федерального канала.

— Ага, я, кажется, понял, как теперь тут дела делаются, — кивнул Василич.

— Каждый гражданин России является пайщиком, — продолжил Месяцев, — и каждому на сберкнижку копеечка капает. Продать долю нельзя. Пока живешь, владеешь и получаешь долю с прибыли. Уехал из страны больше чем на 180 дней, погранцы сообщают в фонд, и договор с тобой расторгается. Насчет этого есть специальный пункт. В общем, заправляется народ только на «Нашей нефти». Из принципа, потому что у каждого там доля есть и бензин дешевый.

Генерал достал из кошелька красную пластиковую карту, показал товарищу. Тот повертел ее в руках и пробормотал:

— Надо будет оформить.

Тут официанты принесли кофе, и разговор ненадолго прервался.

— Ну и зачем ему это? — подозрительно посмотрел на генерала товарищ, когда кофе был выпит. — Хлыстов теперь нищий, что ли? Он что, совсем умом тронулся?

— Ну, сначала все так тоже подумали, — пожал плечами генерал. — Посмеялись и пальцем у виска повертели. Да только зря. Хлыстов один хрен самый богатый человек России.

— Но как?

— А так, — поднял палец в потолок Месяцев. — Его банк «Единая Россия» все эти операции проводит. А это значит, что каждый гражданин там имеет счет. Кстати, тоже зайди туда с женой, оформи. Деньги небольшие, но зато каждый квартал. Его банк половину экономики обслуживает. Там такие остатки на счетах, что у него себестоимость денег почти нулевая. Он сейчас дешевую ипотеку запускает для бюджетников. А эти дома, хм… его собственная строительная компания возводит. Дошло теперь, откуда деньги?

— С ума сойти! — Василич даже галстук ослабил. — Чудно это все…

— Да ты самого главного так и не понял! — жестко сказал Месяцев. — Он же теперь неприкасаем! После того как он на заложников обменялся и лишился пальцев, на него люди молиться готовы. Он икона, в такую его мать! За него тебе любая бабка глаза выцарапает. Он себе такую броню нарастил, что ее из танка не прошибить. И Первый канал тоже его. А на носу следующие выборы… И теперь все ждут, когда он выйдет в программе «Время» и скажет, кого он лично считает достойным человеком. И я тебя уверяю, кого он назовет, тот и станет следующим президентом.

Месяцев перешел на шепот и доверительно сказал:

— Слухи ходят, наш шеф тоже хотел, но не прошел кастинг… Но я тебе этого не говорил.

— А кто же этим фондом рулит? — жадно спросил Василич. — Там же такая кормушка…

— Даже не мылься, — развеял его мечты генерал. — Сама Елена Геннадьевна Хлыстова тем фондом руководит. А ее коррумпировать, как ты понимаешь, не получится. У нее и так все есть.

— Да она же продавщица бывшая, — наморщил лоб Василич вспоминая. — Я вроде так слышал. Кто еще за бандита пойдет?

— Смотри не ляпни где-нибудь, — укоризненно глянул на него Месяцев, — а то очень неудобно получится. У нее отец доктор наук и академик. Очень уважаемая семья. И она весьма культурная дама. Ну, почти всегда. Когда не злится… Случай один расскажу, обхохочешься… Это два года назад было. Тогда еще не все поняли, что это за благотворительный фонд такой.

Олег Викторович Цапко с наслаждением выпил горячий чай с лимоном. Положительно, день был хорош. Да и весь месяц тоже. Он прикупил квартирку в Испании и сыграл свадьбу дочери в хорошем московском ресторане. Потратился, в общем. Но ведь не зря он директор пансионата для престарелых и инвалидов. Тут копеечка, там копеечка, вот и рублик складывается. А инвалиды… Да им все равно подыхать. Половина — бывшие зэки, а вторая половина — старики одинокие, от которых собственные дети отказались. Никому до них нет дела. И пожаловаться они не могут, вмиг огребут от завхоза и парочки крепких санитаров. Тут у Олега Викторовича полный порядок, контингент к ногтю взят. Сладостные мысли прервал шум мощных моторов во дворе, и директор с изумлением рассматривал три тонированных Геленвагена, откуда вылезли плечистые парни в кожаных куртках. Они открыли заднюю дверь средней из машин, и оттуда вышла прелестная женщина в такой шубке, что у Олега Викторовича глаза на лоб вылезли. Это точно не нутрия и не норка, а других видов меха он и не знал. Здоровенный парень открыл перед дамой дверь, и она проследовала внутрь.

— Чего это она здесь забыла? Родственник у нее тут, что ли? — удивился директор и погрузился в свои мысли.

Олег Викторович почти уже забыл про странную посетительницу, но машины внизу и не думали уезжать и негромко фырчали мощными моторами. Февраль все же, греются. Вдруг дверь открылась, и в его кабинет зашла та самая дама, которая вблизи оказалась еще красивее. А еще в ее ушах загадочным блеском сияло как минимум по карату…

— По карату? — удивился Василич. — Ты же говорил, у них денег куры не клюют. Я думал, там хотя бы пять карат будет…

— Елена Геннадьевна считает, что пятикаратники — это для жлобов, — пояснил Месяцев. — Ей не нужно таким способом свой статус подчеркивать. Не перебивай. Так вот…

— Почему у вас люди лежат в луже мочи? — звенящим от ярости голосом спросила дама. — Где памперсы для взрослых, которые передал наш благотворительный фонд? Мы профинансировали установку пластиковых окон, и где они? Дует из всех щелей! Где функциональные кровати и антипролежневые матрасы? Да где, в конце концов, телевизоры в палатах? Их точно привезли сюда!

— А вы, собственно, кто такая, дамочка? — недоуменно поднял бровь директор. — И по какому праву тут распоряжаетесь? Тут государственное учреждение, и я вам никаких отчетов давать не обязан.

— У вас ветеран войны лежит в третьем блоке, — прошипела дама, и теперь она не казалась Олегу Викторовичу такой красивой. Фурия просто. — Его не переворачивали несколько недель. У него в пролежне голая кость торчит! Его матрас разложился от мочи, а панцирная сетка врезалась в тело!

— Я сейчас милицию вызову! — побагровел Олег Викторович и взялся за трубку. Но та молчала.

А вот дама смотрела на него и презрительно улыбалась. Видимо, она знала, почему не работал телефон.

— Семен! — крикнула она, и в кабинет протиснулся двухметровый громила, который посмотрел на Олега Викторовича так, что у него поджилки затряслись. А дама пояснила.

— Семен служил в Афганистане. И в одной из палат у вас лежит ветеран Афганистана без ног…

— Он алкоголик! — поспешно ответил директор пансионата. — Он просто ненормальный алкоголик.

— В общем, так, — дама сморщила тонкий аристократический носик и повернулась к громиле. — Семен, ты с ребятами остаешься здесь. Разберитесь тут, но я очень прошу, постарайтесь хоть в этот раз никого не искалечить. Нам скандалы не нужны. Это всегда так неприятно!

— Вы уедете, Елена Геннадьевна? — преданно посмотрел на нее громила.