— Может, и многие… Я не работал, не знаю! — опробовал отвертеться ассистент, свалив всё на главного.
— Хранение, ношение, незаконное приобретение и применение оружия. Ничего из этих слов не обостряет твою память?
— Ладно, может, я и спёр пару приборов, собрал сам, что мог и предложил. Только вот мамочки сыночек-корзиночек не спешили довериться непонятно кому. Предпочитая по несколько лет в очереди у профессора стоять.
— И тогда тебе в голову пришла гениальная мысль: что, если простимулировать мозг здоровому человеку. Так? — подтолкнул я его.
— Да не было там никакой мысли вначале. Просто поспорили с Мариной, что мне никакое облучение не поможет. Я тогда бухой был, не особенно соображал, что будет, — нехотя ответил Владлен. — А когда понял, что сработало, было уже поздно. Но об этом я точно никогда жалеть не стану.
— Ого, то есть ты ещё и на себе это испытал? — присвистнул я. — А после у тебя родился гениальный в своей тупости план, стимулировать головы преступникам и киллерам. Так?
— После того как вы меня поймали, может он и дурацкий… А до этого казался гениальным, — самодовольно усмехнулся Владлен. — Я столько денег в жизни не держал, сколько всего за пару сеансов получил. И от братков в том числе. У меня среди клиентов даже воры есть!
— Как здорово, что ты нам всё это обязательно расскажешь. Но не сейчас. Пока нужно съездить на турбазу и проверить твои слова. Князь, вы с нами?
— У вас и самих огневой мощи хватит. Так что я лучше займусь своими делами, — с улыбкой ответил я, стараясь не обращать внимания на вибрирующий телефон. — До скорой встречи.
*Указанные выше исследования проводились в СССР в период с 20−30х годов, и позднее. Включая программу подготовки космонавтов. Слава великим учёным и экспериментаторам.
Глава 17
— А, проснулся! — выйдя из здания, я тут же снял трубку и с облегчением услышал голос Ильи. — Как наше ничего?
— Сайт поднялся. Хотя вернее будет сказать, что телекомовцы, наконец, поняли, что ддосят сами себя и прекратили заниматься фигнёй, — довольно проговорил Илья. — А вот что мы теперь будем делать с почтой и фоточками — ума не приложу.
— Ты выражайся яснее, в чём проблема?
— В том, что их уже сейчас около двадцати тысяч штук, и некоторые по мегабайту! Если скачивать на домашние компы, это нам встанет в двенадцать тысяч минимум, — недовольно проговорил Илюха. — Да ещё и непонятно, какого они содержания, я несколько писем посмотрел, там вплоть до обнажёнки есть. Почти порно.
— Прекрасно, просто прекрасно… — проговорил я, прикрыв глаза. В принципе можно было пустить это дело на самотёк, но денег у меня сейчас столько не было. — А нельзя их как-нибудь сжать? Уменьшить объём перед выкачиванием?
— Я попробую написать алгоритм, но там всё равно будет дофига. Проще в Москву с дисками слетать и вернуться, реально дешевле будет, — пояснил Илюха.
— А ещё дешевле, чтобы местный админ записал нам диски и отправил срочной посылкой самолётом. Сможешь договориться?
— Думаю да. Смогу, — через несколько секунд ответил Илья. — Только нужно будет все данные зашифровать.
— Отлично, тогда займись этим, рассчитываю на тебя, — с облегчением сказал я, после чего созвонился с Аней.
— … и куда ты сбежал? У нас тут аврал, девочкам все телефоны оборвали, — недовольно проговорила подруга. — Если так пойдёт, на подготовку к сессии времени вообще не останется.
— Лучше скажи, сколько заказов.
— Под сотню уже. На стандартную золотую модель. Ещё двенадцать ждут согласования индивидуального дизайна, — с трудом скрывая радость, ответила Аня.
— Погоди. Это что получается? Мы богаты?
— Сказочно! Сегодня банковский день уже закончен, и переводы будут идти от трёх до недели, но нам уже отправили платёжки по факсу. На общую сумму двадцать три тысячи долларов! — прокричала в трубку довольная девушка. — Это в два раза больше, чем у нас было в начале!
— Только пока это исключительно бумажки, а не реальные деньги, — аккуратно спустил я её на землю, не став добавлять, что деньги то как раз были у меня, а не у «нас».
— Верно. А потом нужно будет из них вычесть обязательные расходы на производство, зарплаты, и неплохо бы ещё сделать так, чтобы нас не обокрали в процессе, — со вздохом сказала Аня. — Вот умеешь ты настроение испортить.
— Всегда пожалуйста. Рад вернуть тебя в реальный мир, — с усмешкой ответил я. — Хорошо, обрабатывайте заявки, я сегодня отдам корпуса на изготовление.
— Как скажете, ваше сиятельство, — притворно серьёзно ответила девушка. — Не против, если я к тебе зайду через полчасика?
— Тогда ювелиры и подождать могут, — с готовностью согласился я, и только потом сообразил, что надо бы куда-то деть тринадцатую. В конце концов, она не кошка и не хомячок, чтобы оставлять её наблюдать. Да ещё и интеллект вроде как у обезьяны прокаченный, вообще почти как ребёнок будет… нет, точно не вариант.
— Ну хорошо хоть на улице плюс пятнадцать, авось не замёрзнешь, — проговорил я, глядя на животинку. — Ладно, может, и замёрзнешь… Забежим на рынок.
— День добрый, курточки на младенцев есть? — зайдя в первый попавшийся вещевой киоск, спросил я.
— Сколько месяцев? — тут же воодушевилась продавщица.
— С самого рождения. На девочку, — ответил я, и она тут же, чуть не с головой, зарылась в своих безразмерных баулах, спрятанных под деревянной фанерой-прилавком.
— Вот замечательный комбинезон, самое то для прогулок по свежему воздуху, — достала она розовый костюм с капюшоном. Я примерно прикинул размер и кивнул.
— Годиться. Сколько с меня? — спросил я и полез за бумажником, а, услышав цену, лишь покачал головой. — Вот, держите, сдачи не надо.
— Вот спасибо! Если вам по размеру не подойдёт, вы приходите! Я поменяю! — воодушевилась женщина. — Но только лучше сегодня померить.
— Ну это просто. Сорока! — крикнул я, и обезьянка тут же подбежала, держа в зубах огрызок яблока. — Иди сюда, мериться будем.
— Ой, так ведь это макака! А одёжка для детей! — возмутилась продавщица, но увидев у меня в руке нож, тут же заткнулась. Хотя ничего такого я в виду не имел, просто померив верхнюю часть и убедившись, что она нормально подходит, распорол снизу, чтобы пролез хвост и жопу не закрывало.
В результате уже через пять минут довольная и согревшаяся обезьяна щеголяла в детском розовом комбинезоне, чем вызывала ещё больше внимания со стороны прохожих. Я даже устал отбиваться от предложений сфотографироваться с милой обезьянкой. Надо ей будет накидку сшить, или прямо на комбезе надпись сделать — «Фото за еду».
— Ого, как ты своего питомца приодел, — удивилась Аня. — Решил её у себя навсегда оставить? Я думала это временное явление.
— Пока ничего не решил, кроме того, что хочу хорошо провести с тобой время, а она пусть пока погуляет, благо тепло одета, — заявил я, поцеловав девушку, повисшую у меня на шее.
— Думаю, твой директор по маркетингу, и главная секретарша сумеют выделить в плотном графике пару часиков, — ответила Аня, и, выставив тринадцатую за порог, мы плотно занялись друг другом. А когда через два часа, уставшие, но довольные открыли окно, обезьяна куда-то пропала.
— Сбежала? — расстроенно спросила девушка. — Может, она замёрзла и решила спрятаться где-то на чердаке?
— Может быть. А может, кто-то из соседей впустил к себе. Она в любом случае не пропадёт, — ответил я, а самому было неприятно и немного тревожно. И это чувство только усилилось, когда я включил телевизор.
— … в эфире новости Кубани, — произнесла миловидная женщина-диктор в строгом костюме. — Вчера вечером в Сочинском заповеднике произошла поломка ограждения, в результате сбежало около тысячи обезьян. Была разгромлена лаборатория испытания вакцин и пропал сотрудник. Директор питомника, профессор Филимон Ченжерштейн, прокомментировал ситуацию следующим образом:
— … Это катастрофа не только для нас, но и для всего научного сообщества Российской Империи, и, не побоюсь этого слова, — мира! — воздев палец к небесам, говорил хорошо знакомый учёный. — Мы должны как можно быстрее вернуть наших питомцев, чтобы избежать жертв среди невинных животных…
