Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

В двадцать первом веке целование туфель творчески переродилось. Звёзды телевидения и прочая гомосятина обеих полов, рванула к большим деньгам и жирным кормушкам с такой силой, что целование туфли выглядело бы для них жалкой детской забавой.

Буду считать, что ещё одна гирька упала на весы моих предположений. Пол под ногами есть. А отзвука от хлопка я не услышал. Точно — иллюзия. Но какая же правдоподобная…

Активация артефакта меня просто-напросто усыпила, и я сейчас во сне наблюдаю то, что мне ментально проецирует ларс. Пока это у меня самая реальная версия.

Немного удивившись тому, какой я иногда во сне бываю умный, я перестал дёргаться, реагируя на всякие странности, и решил поиграть по предлагаемому мне сценарию. Благо ларсы, по общему мнению — сущности безобидные, а свободное время у меня есть в достатке.

— Да, по вашим меркам времени прошло немало. Человеческая раса сильно изменилась. Даже те люди, у которых остались хоть какие-то способности, теперь очень редко занимаются Концентрацией. Они перестали быть заметны в информационном поле планеты, а если кто там и появляется, то они пугаются и не идут на контакт, — попечалился дедок, скорбно кивая головой.

— Жизнь изменилась. Вряд ли кто сейчас месяцами и годами пытается добиться просветления и изнуряет себя попытками достучаться до Высшего Разума, — подумав, поддержал я его жалобы, — Разве что шаолиньские монахи ещё остались.

— Это те смешные и примитивные человечки, что живут в горах? — уточнил старик и посмотрел на меня, дожидаясь моего кивка, — Да, те появлялись иногда. На редкость неинтересные люди. С ними не о чем говорить. Они ничего не знают, в устройстве вашего мира не участвуют и никаких изменений в нём совершать не собираются. Были они у меня несколько раз. Ты вон не раздумывая пошёл мои коллекции смотреть. Что-то трогал, крутил, изучал. А они упали перед входом на колени и целый день там так и простояли. Да и давно это было. Полвека по вашим меркам прошло, как они перестали появляться.

— Хм, монастырь вроде на месте стоит, никуда не делся, — засомневался я, вспоминая фильмы про Шаолинь из первой жизни.

— Стены восстановили, а людей со способностями в монастыре не осталось. Вместо конфеты там теперь пустой красивый фантик, который выдают за сладости ради денег, — грустно поведал мне дед.

— Тогда мне интересно, почему я-то здесь оказался? — перешёл я к более приземлённой теме разговора. Мнение старика про шаолиньский монастырь идёт вразрез с моими представлениями. Я почему-то был уверен, что там существует старинная школа древних боевых и медитативных искусств, а не новодел, построенный для туристов. Хотя, моё мнение основывается всего лишь на двух-трёх художественных фильмах, а там-то режиссёры, вместе со сценаристами, что только не придумают, чтобы зрителя завлечь.

— Ты ярко светил магией, что само по себе заставило обратить на тебя внимание. Когда я стал наблюдать за тобой, то понял, что ты научился вытягивать Силу из странной энергии, получаемой от ваших механизмов. Кроме того, у тебя на полке есть нераскрытые книги, названия которых мне неизвестны и сам их язык я не могу определить, — дедок коротко зыркнул на меня и потянулся к чёткам, которые висели у него на поясе.

— На полках? — удивился я, пытаясь вспомнить, что у меня интересного есть из литературы в том же кабинете.

— Здесь, — постучал дед по своей голове скрюченным пальцем, — Здесь у тебя Знания, которые мне интересны. И ещё мне непонятна твоя тяга к переменам.

— Да какие там перемены, — огорчённо махнул я рукой, — Бьюсь, бьюсь, а толку мало.

— Сомневаешься значит? Напрасно. Я бы зря говорить не стал. Смотри, — старик махнул рукой и перед ним появилось изображение прозрачного глобуса, — С того времени, как я за тобой начал наблюдать твоё влияние на этот мир усилилось.

Дедок звонко щёлкнул пальцами, и на глобусе появились едва заметные цветные пятна. Ага, надо понимать, что это я так отметился. А цвета разные, чтобы отличать тот же спорт от музыки или магии.

Да, наверное я всё-таки соглашусь с теми учёными, которые придерживались мнения о том, что ларсы — это потомки ИСКИНов одной из великих цивилизаций. Это какой же объём данных нужно было прокачать, чтобы выделить статистику про меня и распределить её по очень приличной модели нашей Земли.

Я встал с кресла и подошёл к плавающему в воздухе изображению планеты. Оригинально сделано. Стоит начать всматриваться в отдельную точку, как она начинает менять масштаб. Словно лупу подносишь. О, и надписи тут на русском появились! Ну, ларсы, во дают! На десятки лет вперёд земных технологий ускакали, да ещё с каким качеством. Упс-с. Не на десятки… Приближая к себе мой город, я увидел, как по его улицам движется транспорт…

Обалдеть! Я ещё больше увеличил приближение и отчётливо увидел разбросанные окурки вокруг урны и струящийся дымок над одним из них.

— Нравиться? — с ухмылкой поинтересовался старикашка, потирая ладони.

Есть ему над чем посмеяться. Представляю себе, какой у меня сейчас очумелый вид.

— Да уж… Мощно, — согласился я, и попробовал провести рукой по поверхности глобуса так, словно я хочу его крутануть. Уже не удивляясь, увидел, как он действительно повернулся на пол-оборота.

Яркая зелёная точка на другой стороне планеты поневоле привлекла моё внимание. Подойдя поближе к глобусу, я недоверчиво глянул на контуры американского континента.

Там-то я где отметился? Ладно бы выделенная точка совпадала цветом с электроникой и прочим моим изобретательством. Или с музыкой. Так нет же. Зелёным цветом на этой гадской карте прорисована магия.

— Сейчас узнаю, где и кому я там изменения внёс, — пробормотал я про себя, включая режим лупы.

С увеличением объектов возрастало и моё удивление.

— Вашингтон, — прочитал я наконец-то появившееся название города, не веря своим собственным глазам.

Какого чёрта? Кому я там нужен?

А нет, оказалось, что мне надо смотреть чуть выше столицы, километров на десять-пятнадцать. Я перевёл взгляд на центр зелёного кружочка и через секунду увидел выплывающее и всё более увеличивающееся название того местечка — Лэнгли.

Приехали… Штаб-квартира ЦРУ США. Ага… Типа добро пожаловать и прочий вэлкам.

— О-о-ху-эээ…-хо, — придавленным полустоном-полувсхлипом выдал я волну эмоций, сдержав в последний момент героическим усилием воли гораздо менее легитимный набор звуков. Старик-то по нашему бойко шпрехает, хоть и через переводчика. Может и не понять сразу всей широты русской души, услыхав мат.

— Чо там? — чисто по-уральски спросил дедок, высовываясь у меня из-под локтя. Ага, он уже и без переводчика балакать похоже научился… Быстро он. Способный дедушко. Ларс мимикричный…

— Враги, дедуля, вражины лютые у меня объявились. Про магию прознали. Прощай спокойная жизнь. Буду я теперь, как сумасшедшая белка, скакать да прятаться, — покаялся я, глядя на всё увеличивающееся изображение самого здания штаб-квартиры, и почти полностью заполненные стоянки автомобилей вокруг него.

— И много их? Два-три, или с дюжину наберётся? — как бы между делом поинтересовался старичок, зачем-то похлопывая меня по плечу. Тяжеловато ему приходится. Рост-то у него, мягко скажем, заметно ниже человеческого, вот и кажилится, чтобы ладонью до моего плеча достать.

— Машины видишь? — я ткнул пальцем в каждую из автостоянок. Тысячи машин, достаточно отчётливо различимых на всех семи стоянках, расположились вокруг комплекса зданий Управления, — Можешь пересчитать машины, и поймёшь, сколько тут врагов.

— Ух ты… — старик щёлкнул пальцем и посмотрел на высветившуюся цифру, — Это все? — по-деловому поинтересовался он, зачем-то загибая пальцы.

— Да какое там… Тут и пятой части не наберётся. Знал бы ты, сколько их у нас по стране шастает, да по братским странам, да вокруг границ, а ещё в посольствах, комитетах всяких, газетах, организациях… — попечалился я.

— Молодец! — старик отошёл на пару шагов назад, и умудрился, невзирая на свой рост, посмотреть на меня сверху вниз, — Молодой с виду, а сколько врагов сумел аж на другом конце планеты нажить. Вот только сомневаюсь я, так ли они сильны? Больно много их на тебя одного выходит.