Инициация (СИ) - Агеев Денис

– Непременно. Но в следующий раз вести буду я, – сказал я, вытирая кровь с разбитой губы.

Проходя мимо инструктора, я посмотрел ему в глаза. Бейзер удостоил меня лишь секундным взглядом, но в нем я прочитал весь фатализм ситуации. Но он тут же отвлекся на других участников.

Меня же просто распирало чувство вселенского стыда. Я встал в строй с острым ощущением, что на меня пялятся со всех сторон, мерзко похихикивая в рукав и перешептываясь. Но ничего, это только начало.

До конца теста я глядел только прямо, не оборачиваясь и не озираясь по сторонам.

Глава 8

Глава 8

Я вынырнул из регенерационной камеры и убрал маску с дыхательным шлангом от лица. Вдохнул полной грудью влажного воздуха и откашлялся. Вылез из зеленоватой жидкости по грудь и прислонился к стенке. Задумчиво вперился в потолок.

В восстанавливающей капсуле я провалялся несколько часов. Моментами я погружался в глубокий сон, но иногда и просыпался и лишь скользил по поверхности дремотного состояния. И если мое физическое самочувствие, судя по ощущениям, выровнялось, то вот с душевным все было не совсем в порядке. Стыдно подумать – меня избила какая-то девка. Да не просто избила, а даже не дала возможности нанести и одного удара. В рукопашном бою мастером я никогда не был, но из пяти три боя выиграть вполне мог. Но вот Гадюка… Да, было в ней что-то от этого мерзкого земного пресмыкающегося. Не зря свое прозвище носит.

Вчера после полутора часа рукопашных боев нас погнали на стрельбище, где мне удалось немного реабилитироваться и снова раскачать самооценку. Стреляли из разных тренировочных пушек – начиная от термического пистолета и заканчивая плазменной ракетницей. Будь те стволы настоящими, мы бы разнесли к чертям собачьим весь этот подготовительный центр вместе с прилегающими корпусами.

Я неплохо попадал по чувствительным голографическим мишеням из одноручных пушек и автомата, а вот с оружием потяжелее совладать было сложнее. Виола же мазала вообще из всего, что ей попадало в руки, и после очередной неудачи в сердцах бросила пушку на пол, за что получила строгий выговор от Бейзера. На удивление неплохо стрелял Лис из импульсной винтовки. Громила вертел в руках гранатомет, как ложку, но попал в цель всего два раза из пяти. Однако всех удивил Ханжа, которого, как оказалось, звали Ротос Морт, и которого Коннор постоянно называл задницей. Этот пухлый, с лоснящимся лицом мякиш сделал четыре идеальных выстрела из снайперки, и лишь на последнем промахнулся, хотя и совсем немного. Всеобщее же почтение получил Рутгер Ньюис – среднего роста смуглый тип с короткой стрижкой и киберглазами. Он попадал по всем мишеням без исключения из всех видов оружия. Как я узнал позже, он служил в элитной пехоте и был лучшим в своем деле, о чем также говорила размашистая татуировка на левом плече в виде оскаленного льва с эмблемой Альрийской Федерации на голове, но один неприятный случай испортил всю его карьеру. Что это был за случай, никто не знал, но поговаривали, что он был как-то связан с контрабандой «бледной слизи».

После стрельб мое состояние стало стремительно ухудшаться. То ли закончилось действие стимулятора, то ли мой организм решил послать всех к черту – не знаю, но меня начало мутить, а отбитая Гадюкой нога разболелась так, что я едва ее волочил. Доковылял до столовой я чуть ли не последним, потом наскоро перекусил, поймал одного из сотрудников комплекса и чуть ли не заставил его оказать мне хоть какую-то помощь. Тот передал меня местному охраннику, который и отвел в лазарет. И вот с тех пор я лежу здесь, барахтаюсь в этой мутной жиже, то погружаясь в дрему, то выныривая из нее.

– Доброе утро. Вижу, что вам намного лучше, – прозвучал знакомый женский голос, и я поднял взгляд. К моей ванне с чудодейственным гелем подошла Лейла и уставилась на табло. – Все показатели в норме. Можете покинуть регенерационную камеру.

Я полностью вылез из капсулы и сел на борта. Прикрывать свою наготу, как в прошлый раз, я уже не стал. Лейла ведь стала почти как родная. Мельком оглядел другие регенерационные камеры – большинство пустовало, но в некоторых лежали люди. Видимо, не одному мне вчера досталось.

– И что, даже не спросишь, как прошел мой день? – спросил я медика, которая уже отошла к другой капсуле и усердно рассматривала табло с мелькающими на нем какими-то данными.

– А зачем спрашивать? Я и так знаю, – сказала она, даже не повернувшись ко мне.

– И что же ты знаешь? – снова спросил я.

Спустился на пол. Нагнулся ко дну резервуара, из которого недавно вылез, и сунул руку в спрятанную по ним панель. Там лежал моя одежда. Ну как моя… подобную однообразную форму в виде обтягивающего светло-серого комбинезона без рукавов и с нашивкой на правой стороне груди в виде синего прямоугольник с желтым кругом посередине в ореоле звезд носили все участники проекта.

– Если вы оказались здесь, то значит, ваш день прошел не совсем удачно, – уклончиво ответила она. Помолчала и добавила: – Но это не страшно. Теперь в лазарете вы будете просыпаться часто.

– Ты давно здесь работаешь? – решил сменить тему я. Хоть у меня ничего не болело и все конечности после восстановления работали как новенькие, я не торопился полностью натягивать комбинезон. Нужно было потянуть время, влиться в доверие.

– С самого начала.

– А когда это начало… началось? Ну я к тому, сколько времени ты уже здесь? Год, два, десять?

– Недолго. Это новый проект, вам же объяснили.

Медик явно не желала углублять общение. А мне хотелось разузнать как можно больше деталей.

– А полковник Геррот… Что о нем можешь сказать?

– Не больше, чем вы уже знаете, – пожала плечами девушка. Она по-прежнему смотрела на табло камеры, в которой мерно спал кто-то из участников.

– Да брось, Лейла, полковник обратился к тебе не по форме. Ты явно с ним близка. Интересно только, давно ли? И насколько все это у вас серьезно?

Медик резко повернула голову в мою сторону. Брови ее нахмурились, а в глазах заблестело недовольство.

– Да как вы… – она прикусила язык, поморщилась, – вообще-то он мой дядя. Двоюродный. – И снова отвернулась.

Я ухмыльнулся. Вообще-то, о чем-то подобном я уже догадывался, но с девчонкой захотелось немного поиграть.

– Ладно, открывай ворота.

– Всего хорошего, – недоброжелательно сказала она мне вслед.

После завтрака и короткого разговора с Олушем и Лисом, последний из которых не упустил случая напомнить мне о вчерашнем фиаско в рукопашном бою с Гадюкой, мы снова направились в зал аудиенций – именно туда нас пригласили еще во время приема пищи.

На трибуне в этот раз находился профессор Рогинев. Он стоял полубоком к нам и задумчиво смотрел на голопроектор на полу, который выпускал в пространство непонятные трехмерные изображения, что появлялись и сразу исчезали, сменяясь следующими. В левой искусственной руке он держал голопланшет и тыкал в него пальцем. В какой-то момент голопроектор перестал выпускать картинки, и профессор, наконец, повернулся к залу. Выражение лица у него было задумчивым. Он словно думал о чем-то своем, совершенно не связанным с его прямой работой. Но через миг его взгляд изменился, став глубоким и сосредоточенным.

Присутствовал тут и начальник службы безопасности – стоял в тени справа от трибуны почти никем незамеченный, как и несколько других охранников, расставленных по углам так, чтобы на них никто не обращал внимания. А вот Сэмюэля Геррота я нигде не видел.

– Приветствую всех собравшихся, – проговорил профессор, выпрямившись. – Не люблю прелюдий, поэтому сразу перейду к делу. Вы уже знаете, что в ваши тела будет внедрен высокотехнологичный комплекс имплантов. И я уверен, что если не всем, то очень многим из вас интересно будет узнать, что он собой представляет и как функционирует. Рассказать я вам смогу не обо всем, потому что это устройство является сверхсекретной военной разработкой, но об основных возможностях вы, разумеется, узнаете.