Русская зима (СИ) - Изверин Алексей

Тут я вспомнил, что сам подставил под удар горло. Я выиграл, а если бы… Если бы проиграл? Валялся бы тут, как и человек, которого я впервые увидел не так много времени назад, а придурок пошел бы дальше, калеча и убивая всех на своем пути, пока не словил бы очередь из чего-то бронебойного… И Антон бы умер зря.

Я ощутил, что на меня накатывает какая-то черная, дрянная волна. Мерзкая, вездесущая, злая волна, которая…

— Помогите! — Раздалось внезапно.

Я прислушался.

— Помогите!

Кричала явно женщина.

— Да помогите же! — Чувств в крике не было никаких, какой-то бесцветный и уставший голос.

Надо идти. Обязательно надо идти. Заложница-то жива…

Ну, пошли.

На ходу снял рацию, и осмотрел. Вроде все в порядке, да вот только зарядное устройство напрочь отсутствует — а на его месте большой скол, в лохмотьях пластика. Сорвали в драке, что ли? Или повредили при взрыве, что вероятнее? Коммуникатор можно собрать вот тут, по кусочкам. В мешочек.

С заложницей этот тип решил не мучиться. Он положил ее в уцелевший дом, оттуда доносился крик, со второго этажа.

А вот хитер-то был, тварь, а! Следы все шли и шли дальше. Наверное, пробежал еще с километр, а потом вернулся и устроил нам классную засаду. Бак с горючкой сбросил с крыши, а наши детекторы его прозевали, потому что горючка эта не взрывчатка. Никаких следов взрывчатых веществ, всего-то бочка старого бензина или керосина, которая совсем не похожа на оружие. Вот мы ее и не заметили, пока она нам на голову не свалилась.

— Помогите же кто-нибудь! — Донеслось из окна второго этажа.

Нет ли тут еще каких ловушек? Девушка наверху, этажом выше, на чем-то лежит. Почему-то не двигается, связана она, что ли?

Тепло ее засечь нетрудно, этот гад так и предусмотрел. Мы проходим вон там, под крышей дома, на которой нас уже ждет сюрприз. Замечаем источник тепла, останавливаемся… И получаем такой подарок на голову.

Рассчитал он неправильно, вот что. Неправильно! Не хватило ему немного разумных суждений все-таки… Хотя… Если бы лучемет Антона оставалась в боевом положении, то сейчас я был бы уже мертв, а он шел бы себе дальше. Очередного неудачника разделывать.

Его поймали бы. Если не облава, так кибы. Святогор с Галахадом и Беовульфом не в пример мне опытнее в таких делах. Но сколько бы до того крови пролилось, мне и подумать страшно. Полисы, армейцы… Да и простые люди, если бы они попались у него на пути.

Двери, конечно же, были давно выбиты. Лежали они тут же, в прихожей, уже почти заметенные мелким мусором и землей.

Хорошо хоть, что внутрь снега много не намело.

Цепочка следов начиналась от двери и вела в сторону лестницы на второй этаж.

Интересно, когда его покинули? Скорее всего, отсиживались тут перед войной и чуть после, до тех пор, пока эти места не стали прочесывать банды мародеров.

После того, как съехали отсюда жильцы, тут еще кто-то жил. И уж они-то не церемонились. Стены расписаны, груды мусора в углах слежались до состояния полной окаменелости, все, что только можно, безжалостно поломано. Симпатичная когда-то прихожая превратилась в первобытную пещеру.

Хорошо хоть, что вони нет, и зверей тоже нет. Звери тут не живут, им нечем прокормиться. А запах… За сто лет все тут мумифицировалось до такой степени, что уже и не то что не пахнет, и истлело поди давно.

На добротных каменных ступенях, засыпанных мелким мусором, мерзлой грязью и кусками штукатурки со стен, виднелись следы. На загаженные ступени наступать было противно. Разбрасывая кучки грязи ногой, я дошел до второго этажа.

— Помогите!

— Да иду, иду. — Вполголоса сказал я.

Вот тут все погромить не успели. Большой холл, в который выходят двери пяти комнат, и еще лестница вдалеке, металлическая, на чердак. Дверей, правда, уже нет, как нет ничего деревянного. Следы кострища в центре, вокруг сложены истлевшие диваны. Весь потолок в копоти, на стенах копотью же написано всякое многоэтажное.

— Эй! Помогите!

— Да иду! — Крикнул я. — Уже здесь! Не бойся!

Девчонка и в самом деле была связана. Точно так же, как и ее семья — в спальном мешке, сверху перевязано веревкой. Еще сделаны веревочные петли на мешке, чтобы было легче тащить.

Она лежит в относительно чистом углу, тут проходила печная труба и делала такой изгиб, чтобы больше площади обогревать. Вот на нем-то она и лежала, и так, чтобы ее тепло было видно с улицы, как раз с того места, на котором он на нас скинул бак. На заборах еще догорала горючая жидкость. Чадные дымные хвосты уныло тянулись в небо.

— Не кричи. — Посоветовал ей я, входя. — Все свои уже тут.

И совершенно в тот момент я не думал, как сам выгляжу. Просто забыл, что кое-где псевдокожа у меня содрана, что остальное прокопчено, и что видок у меня, в общем, еще тот.

— Ой. — Сказала девушка.

И тут же зашлась таким криком…

Я пожал плечами. Мне просто было все равно, что с ней — кричит или нет. Мне просто хотелось побыстрее покончить со всем этим и вернуться на базу. Отоспаться, прийти в себя, постоять под теплым душем, смыв копоть и противный снег, выпить горячего чаю, посидеть с хорошей книжкой…

— Н… Не… — Попыталась выдавить из себя девушка.

— Да? — Участливо поинтересовался я. Личико хорошее — круглое, курносый носик, облако темных вьющихся волос, карие глаза смотрят с таким испугом… А вот фигурка вроде ничего. Хотя под мешком не видно, но если тепловым зрением глядеть, то много интересного можно увидеть.

— Н… Не подходи.

— Да брось ты. — Я поискал нож. Не было, даже ножен на том месте не осталось, сорвал в драке. Или взрывом смело.

Ладно, нет, так нет. И не надо нам нож, зачем…

Схватившись за веревки, я резко дернул.

Девушка только всхлипывала, когда я так поступил с остальными веревками. Потом так же рванул мешок, и обомлел.

Ну кто же знал, что на ней ничего нет! Ни ниточки…

Она ахнула, и прикрылась руками, сжалась в комочек, всем своим видом выражая испуг.

Не без усилия я отвернулся от нее.

— Прости, пожалуйста… — Я задумался, вспоминая. Как-то ее там назвал тот мужик, ее отец. — Аня, прости пожалуйста. Я не хотел. Прикройся, ладно? А то ведь холодно на улице, весна — одно название…

Аня быстро запахнулась в остатки спального мешка.

— Ничего, не бойся. — Я сел рядом с ней. — Не бойся, ладно? Он уже тебя не обидит. Его уже нет. Подождем, сейчас сюда прибудет помощь…

— Нет! — Аня вся задрожала. — Я пойду, можно?

— Надо подождать. В таком виде я тебя не точно отпущу — по лесу в таком вид лучше не гулять! Да и если с тобой что-нибудь случиться, то меня мое начальство на завтрак съест. Без соли. Так что посиди пока, ладно? Пожалей меня, несчастного? Тебе не холодно?

— Нет. — Стуча зубами, произнесла Аня.

— Вот и хорошо. Давай-ка я вниз схожу.

— Нет! — Девчонка вцепилась в мои плечи. — Не уходи, пожалуйста! Не уходи!

Она вся дрожала, и явно не только от холода.

— Надо, Аня. Я быстро, а ты пока посмотришь за мной, ладно? А хочешь, со мной пойдем? — Увидев, что она собирается кивнуть, я резко одумался.

А что это я делаю, а?

Я что, хочу, чтобы она увидела, что осталось там от двух кибов? А каково ей будет это все видеть, я подумал, или мне все равно? Не говоря уж о том, что она и про меня знать не должна.

— Сделаем так, Аня. Я на минутку, ладно? — Говоря это, я уже выскочил за порог. Найти несколько сухих деревяшек, костерок разжечь, потом можно будет и смотреть, что же тут есть вокруг.

Сухие деревяшки были аккуратно сложены в самой сохранившейся комнате. Кто-то разобрал всю деревянную мебель, имевшуюся в домах, а потом снес все деревянные и пригодные для горения части сюда. Запасец делали себе те, кто тут бомжевал. Да вот не успели использовать. Наверное, как раз в это время начались патрульные облеты окрестностей, так что бродяги свалили куда подальше, позабыв про свои запасы во имя сохранения жизни.

Ну да мне же легче.