"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Гор Алекс

Пробежав по инерции несколько метров, студент остановился, уставился в бумажку, зажатую в пальцах левой руки, и принялся быстро и неразборчиво что-то бормотать.

Коротышка презрительно хмыкнул.

— Это они что, вместо Адалета себе в ВыШиМыШи приобрели? — свистящим шепотом прошептал он напарнику в ухо. — Кудесника малолетнего?

— Похоже, — снисходительно усмехнулся высокий. — Только не приобрели, похоже, а им всучили того, кого выгнать не успели. Чтобы отвязались и не рассказывали сказки.

— Почему ты так решил?

— Если бы им поверили, с ними был бы преподаватель. Или прошедший инициацию маг. И, может, не один.

— А, может, он отличник-вундеркинд, который дюжину ректоров за пояс заткнет и не заметит?

— Со шпаргалкой? Не смеши меня.

Собеседник недолго подумал над словами приятеля, и смешить его больше не стал.

— Как ты думаешь, что мальчик собирается делать? — вместо этого полюбопытствовал он.

— Какая разница… Если мы вдвоем не сможем отмахнуться от любого его заклинания как от назойливой мухи, грош нам самим цена.

— Это ты верно заметил… Утопающий хватается за двоечника… — почти умиротворенно пробормотал коротышка и с блуждающей снисходительной ухмылкой присел на корточки, привалившись спиной к склону их убежища.

— Поглядим-поглядим, на что способен наш великолепный вундеркиндер… — обращаясь больше к себе самому, чем к присевшему передохнуть раненому приятелю, прошептал высокий, пристроился поудобнее под прикрытием уже почти утонувшей в наползающих вечерних сумерках густой травы, прищурился иронично, и принялся наблюдать.

Присоединился он к дремлющему вполглаза соратнику спустя десять минут.

— Ну, что там? — не поворачивая головы, полюбопытствовал тот.

— Что и следовало доказать… — криво усмехнулся высокий. — Полное убожество и ничтожество. Таких не выгонять — таких надо заточать в тератобестиарий и показывать за деньги. Хотел сначала наложить защитные зеркальные чары…

Коротышка страдальчески поморщился.

— …но наговорил такого, что самому смешно стало, — не заметив, продолжил высокий. — Махнул рукой и перешел к защитным с коэффициентом усиления. Не вышло тоже. Всё ушло в землю метрах в двух от него. Потом попытался сделать предупредительный круг Мерриуэзера. Не получилось. После — купол непрозрачности Саффля…

— Зачем? — удивился второй.

— Спроси у него. Ты знаешь… — не удержался и хихикнул высокий, — я за всю свою жизнь не видел ни разу, чтобы купол непрозрачности Саффля сползал и растекался, как блинное тесто с мячика!..

— Блины — это хорошо… — одобрительно пробормотал коротышка.

— Рагу из баранины лучше… — мечтательно вздохнул высокий, облизнулся смачно, и продолжил.

— Вслед за куполом это позорище рода волшебного попробовало поставить непреодолимую ледяную стену Айсса.

— В мае-то месяце?! — фыркнул в кулак коротыш.

— Уг-гу… — гыгыкнул высокий. — Естественно, таять она начала сразу, едва появилась, потому что толщина ее была, не дай соврать… миллиметров несколько. Непреодолимости чрезвычайной стена была бы… если б не утекла.

— А дальше? — уже почти нетерпеливо, в предвкушении искусно придерживаемой другом кульминации, вопросил раненый.

— Огненная стена Пиромани, — широко, хоть и незаметно в темноте, улыбнулся рассказчик. — Это на сырой-то от растаявшего льда земле.

— Ну, и?..

— Даже пшикнуть не успела, бедная.

Коротышка презрительно фыркнул.

— Сдается мне, что окончив сегодня ночью его карьеру, мы сделаем всему роду человеческому огромное одолжение.

— И в этом я с тобой соглашусь. А теперь — тс-с-с-с-с-с… Подождем до полуночи…

Две неподвижные безмолвные фигуры, прильнувшие к склону оврага, внезапно ожили и зашевелились: незримые биологические часы ренегатов пробили полночь.

— Ты знаешь… это пОшло — совершать деяния подобного рода в двенадцать часов ночи… — еле различимо, одними губами на ухо товарищу прошептал коротышка. — Остается еще начать хохотать зловеще и наложить на себя заклинание красного глаза…

Высокий хмыкнул.

— Что ж… давай подождем еще минут десять. Если мы совершим запланированное в двенадцать десять, а не в полночь, даже ты не сможешь нас обвинить в низменных пристрастиях к дешевым эффектам.

Коротышка кивнул.

— Десять минут… двадцать… какая теперь разница.

— Какая теперь нам всем разница, — усмехнулся в поднятый воротник рубахи высокий.

Они снова заняли покинутые было пригретые места и сторожко прислушались к прохладным звукам опутавшей землю тьмы.

Обычные напевы ночного леса ажурным покрывалом случайных шорохов, шелеста, плеска и пересвиста окружали притаившихся людей со всех сторон, скрывая без следа само их существование на этом свете.

В лагере противника было тихо.

— Спят… — странно поеживаясь, проговорил сам себе коротышка.

— Спят, — твердо сказал как отрезал высокий. — Не думай про это. Так надо.

— Да, я знаю… Так надо. Иногда, чтобы достичь большего, надо пожертвовать меньшим…

— Да. Такова жизнь.

— Такова жизнь… — эхом повторил раненый и снова прислушался.

Через десять минут оба ренегата как по звонку неслышимого будильника встрепенулись, зябко передернули плечами, не говоря больше ни слова, оторвались от почти остывшей после дневного тепла земли и двинулись в направлении своих ничего не подозревающих беззащитных жертв.

Проснулась царевна оттого, что ее осторожно тронули за плечо.

— Сеня, тихо…

— Где? — не издав больше ни звука, Серафима одним плавным движением оказалась на ногах, меч наготове.

— Прислушайся… — ткнулись ей в ухо губы супруга. — По-моему, кто-то рядом есть. Может, зверь, конечно… А я пока Агафона разбужу.

— И Олафа тоже.

— Зачем?

— Обидится.

Недолго подумав над сказанным, Иванушка вынужден был признать его справедливость, и на цыпочках отправился будить обоих, но чародея всё же первым.

— Что случилось? — хмуро буркнул в ответ на легкое прикосновение разобиженный еще с вечера на весь Белый Свет студиозус. — Война? Пожар? Посох заговорил?

— Послушай…

Не скрывая кислой мины, оскорбленный маг прислушался.

Метрах в десяти от полянки кто-то ходил взад-вперед, ломко продираясь сквозь кустарник, но, почему-то, не к ним, и не от них, а вокруг. Хруст ломаемых массивным телом — или телами? — веток то затихал, уходя к дальнему концу поляны, то вновь приближался — но уже с другой стороны.

— Кто там может быть? — беззвучно присоединился к не спящим в шиповнике отряг.

— Зверь какой-нибудь? — неуверенно предположил Иван. — Если бы люди были, так уже бы на огонек пришли.

— А если эти… гады?

— Так зачем им кругами ходить, да еще с таким треском? Они не только нас — пол-леса перебудили, наверное.

— А, может, это ежики какие-нибудь? Лисы? Рыси? — предположила Сенька.

— И чего им надо? — уставился на нее конунг.

— Пожрать?

Олаф недоуменно поджал губы, выудил из мешка с провизией сухую горбушку, прицелился на звук, и с силой запустил ей в кусты.

Прокомментировать такое ежелюбие никто не успел, потому что секундой позже из кустов со свистом вылетело нечто небольших размеров и по форме напоминающее перекормленный бумеранг, с приглушенным звоном ударило рыжего парня в защищенный неразлучным шлемом лоб и, отскочив, с чувством выполненного долга нырнуло в траву в метре от него.

— Э-э-э-э-эй!.. — возмущенно прошипел отряг, быстро нагнулся, словно поразивший его предмет собирался улизнуть, и крепко сжал его мощными пальцами.

— Что это? — нетерпеливо вытянули шеи ошеломленные свидетели происшедшего.

Конунг сделал шаг вбок и поднес добычу к красноватому неяркому свету тлеющего головешками костра.

Лицо его изумленно вытянулось.

— Хлеб?..

— Я так и думал, что рыси хлеб не едят… — прошептал Иванушка.

— Ну, а кидаться-то зачем?! — возмущенно воззрился на него словно на главного виновника Олаф.