Выставив уродливый меч перед лицом, Дрюня напористо двинул в сторону кресла.
Шаг.
Два.
Три.
Вдруг из-за кресла раздался хриплый мужской голос:
— Борис, это ты?
Дрюня замахнулся. И на мои уши обрушился женский крик. Никогда не слышал, чтоб так громко орала Рыжая.
— Нет! — завопила она.
Дрюня ударил, но крик сумел остановить лезвие у самой спинки кресла, в паре сантиметров от головы сидящего.
Секундная замешка. Кресло рухнуло набок. Сидящий резво перекатился в бок и ловко вскочил на ноги. Только стоял он далеко не ровно. Его ноги тряслись; глубокие раны, оставленные волчьими клыками, быстро не заживают. В руках он сжимал уродливый меч, такой же как у Дрюни и такой же, как и у Рыжей. Мужчина был полностью готов к сражению, только не к тому, что могло вот-вот случиться, а к более глобальному. Толстый кожаный доспех и висевший на груди ремень с подсумками, внутри которых, скорее всего, та самая жидкость для разжижения кожи «труперсов», говорили о его готовности к бойне. Этот пожилой мужчина был полностью готов к крестовому походу.
— Осси! — прохрипел мужчина.
Это оказался тот самый мужчина, что так сильно любит играть на губной гормоне.
— Дэр! — Рыжая вскинула руки, словно пыталась успокоить мужчину как какую-то дворовую собаку, — что ты здесь делаешь?
— Что я здесь делаю? — удивлённо выпалил Дэр. — Я хотел бы задать тебе тот же вопрос!
Но мужчина не стал дожидаться ответа. Он перевёл взгляд на Дрюню, чьё лицо можно было разглядеть без особых усилий в мягком свете свечей.
— Рудх… — протянул Мужчина, — Ты жив? Но… как…
Ошарашенный увиденным, старик попятился. Опустил меч, сделал пару шагов к стене и замер. Его взгляд был прикован к Дрюне. Он не верил своим глазам, не верил своему мозгу, рисовавшему у него в голове странную картинку его старого друга. И вот тот человек с картинки разительно отличался от старого друга. Лицо старика кривилось от мучительных дум, да еще этот тусклый свет от свечей. Мне доставляло удовольствие смотреть на его тягостные раздумья. Сейчас будет сюрприз для него.
— Рудх… — прохрипел старик, собравшись с силами. — Это точно ты?
Он вдруг вскинул меч и направил кончик лезвия точно в лицо своему другу. Тут он мог не сомневаться, лицо точно принадлежало его другу.
— Что… что с тобой? Ты же погиб! Ты… ты не вернулся! Борис сказал, что ты погиб!
— Как видишь, я жив! — побулькал Дрюня, а потом залился жутким смехом.
— Осси! — Старик был непросто растерян, он был потерян, вот-вот и сердце выпрыгнет из груди. — Что тут происходит?
— Просто скажи мне, где найти Бориса. И мы уйдём.
Ладони Рыжей продолжали висеть в воздухе, показывая старику, что она никакой угрозы для него не представляет. Я даже смог заметить её медленные, с трудом уловимые движения в сторону старика. Она словно парила по воздуху. Незаметно и тихо. Чуть заметнее сквозняка.
— Бориса? З… Зачем? Зачем он вам⁈
А когда сквозняк стал заметным, старик вдруг завопил:
— Стоять! Всем стоять!
Бешенные глаза прыгали то на Рыжую, то на Дрюну. Он старался держать их обоих на безопасной дистанции, даже угрожал мечом. А потом, во всей этой безумной суете, он сумел разглядеть меня:
— Инга? Это ты?
— Да, — ответил я.
— Но ты же… ты мертва! Вы все мертвы!
— Нет! — кричу я. — Мы живы! Борис тебя обманул! Скажи нам, где мы можем его найти?
Старик вдруг рассмеялся. Его тело затряслось, меч в руках заходил ходуном.
— Глупая девчонка, ты вздумала меня обманывать? Я вижу твои глаза, а кожа твоя как у мертвеца. Я боюсь даже вообразить, что ты прячешь под своим непроглядным плащом. А ты, — кончик меча он снова нацелил в лицо Дрюни, — голос Рудха я узнаю из тысячи. Я не знаю кто вы, но вам…
— Меня уже достал этот цирк, — зарычал Дрюня и скинул капюшон.
Продолжая целиться в старика мечом, Дрюня схватился за выступающий на подбородке кончик срезанной кожи, сжал двумя пальцами и грубо отодрал. Его собственный гной был крепче клея-момента в сотни раз. На обнажившемся лице Дрюни остались куски рваной плоти. Но они быстро отпали, когда свежий гной начал обильно заливать уродливое лицо, застывать, и превращаться в боевую маску.
— Андрей, — прохрипел старик, — ты жив…
— Как видишь!
— Осси… — старик сделал пару шагов назад и замер, уткнувшись спиной в стену, — ты их привела сюда?
Рыжая не стала оправдываться или увиливать. Она холоднокровно выложила всю правду на стол:
— Да, я их привела сюда.
— Зачем?
— Нам нужен Борис.
— Для чего…
Дрюня шагнул к нему на встречу и процедил сквозь зубы:
— Ты задаёшь тупые вопросы!
На удивление мой друган сохранял титаническое спокойствие. Сражаться со стариком у него не было никакого желания. Он опустил меч и шагнул назад. Все здесь присутствующие пытались держать ситуацию под контролем, все чувствовали красные линии, за которые, пока, никто не хотел переступать.
— Скажи мне, где Борис, — Дрюня не отрывал глаз от мужика, — и я оставлю тебя в живых.
И снова гробовая тишина. Мне хотелось насладиться спокойствием. Хотелось плюхнуться в него с головой, укутаться и больше ни о чём не волноваться. Но, видимо — не суждено.
Ни минуты покоя.
Тишину нарушил хрипловатый смешок старика, стряхнувший с себя какой-либо испуг, и плотно обернувшийся в одеяло бесстрашия. Ничего хорошего это не сулит.
Глава 24
На стене еще долго дёргалась кривая тень старика, нагло усмехающегося над происходящем. В камине потрескивали брёвна, половые доски устало скрипели под каждым его грохочущим смешком. Был ли это искусный манёвр, или просто мы были слепы и не видели всего того, что творилось вокруг? Какая уже разница!
Когда старик вдруг заткнулся, его левая ладонь уже сжимала колбу из нагрудного ремня.
— Предатели! — проорал старик на всю хату.
Я только успел сделать вдох, как стеклянная колбочка, размером с человеческое сердце ударился о широкую грудь Дрюни и звонко разлетелась на мелкие осколки.
— Остановись! — завопила Рыжая.
Даже я не понял, кому именно она крикнула.
Старик кинулся в сторону Дрюни. Дрюня ошарашенно кинулся в бок, прижимая левую руку к груди, к тому самому месту, где в свете свечей я заметил расплывающееся тёмное пятно влаги. У меня не было сомнений, что в этой драке победит Дрюня. Здоровый амбал против дряхлого старика с трясущимися ногами. Но я забыл главное правило — не стоит ценить по обложке, бля. И уж точно все шансы нужно оценивать наверняка только после того, как все двери в доме распахнуться, и оттуда вывалятся шесть воинов в кожаных доспехах со стальными мечами на перевес.
В одну секунду нас окружили.
Никто не стал разбираться в происходящем. Все увидели старика, отгоняющим от себя взмахами меча огромного «труперса», и кинулись на нас.
Первого удара я избежал, откатившись в сторону. Уже рухнув на жёсткие доски, на мгновение перед моими глаза мелькнула картинка: Рыжая метнулась в сторону бегущего на неё мужика с уже занесённым над головой мечом для удара. Её меч продолжает покоиться в ножнах. Женщина не стала никого бить ни ногами, ни руками, ни головой. В два рывка она хорошо разогналась и резко рухнула на пол, давая инерции протащить её по полу еще пару метров. У неё получилось скользнуть между мужских ног.
Эфес моего меча бьёт мне в затылок.
Отталкиваюсь руками от пола и встаю на ноги. Мужской силуэт с рёвом напирает на меня. Я успеваю выхватить меч и тут же обрушить длинное лезвие на фигуру. Стальной меч блокирует удар. Этот мужик, чьё грубое лицо переливалось глубокими морщинами в свете свечей, ловко уводит мой меч в пол. А затем он сделал знакомое движение — крутанулся против часовой стрелке и нанёс рубящий удар мне в шею. Приём Бориса. А это значит — учитель у нас один. Кто из нас двоих внимательнее учил уроки?
Удар в шею мог бы быть для меня смертельным. Факт. Но я успел вскинуть левую руку. Удар прямо в запястье — и мой доспех отработал на Ура! Только удар вышел слишком сильным; мой собственный кулак влетел мне в скулу, но вражеский меч до цели не добрался.
