Л 4 (СИ) - Малыгин Владимир

А сам к захлопнувшейся двери ухом приник, прислушиваясь к тому, что там на площадке и вообще в парадной, происходит.

Вот только в этот момент Игорь и сообразил, что не всё так, как на первый взгляд кажется, да и поведение подобное совсем мне не свойственно, поэтому и замер послушно. И замолчал. Даже шею перестал растирать. И всё бы хорошо было, если бы на поднятый нами в коридоре шум не появилась супруга хозяина дома.

Нет, супруга-то Сикорского дама во всех отношениях положительная и прекрасную голову на плечах имеющая. Очаровательную притом и умную вдобавок — сразу поняла, что не стоит сейчас шум поднимать и лишние вопросы задавать. Она-то сообразила, а вот мой товарищ, разлёгшийся на полу, растерялся при виде супруги. И почему-то сразу начал перед ней оправдываться за свой ненадлежащий вид. А какой ещё он на полу-то может быть? Сам виноват! Мог бы давно на ноги подняться, а не разлёживаться столько времени…

Короче, не дали мне послушать, что там за дверью происходит. Опять же перед хозяйкой неудобно в таком странном виде представать, поэтому сразу же выпрямился, от двери отлип, руку свою из-за отворота мундира вытащил (когда это я успел пистолет в нагрудной кобуре ухватить? Хорошо ещё, что наружу его не вытащил, вот была бы сейчас у хозяйки паника…)

Зато сразу же и альтернатива каким-либо нашим дальнейшим действиям нашлась — при виде телефонного-то аппарата. Очень уж своевременно он мне на глаза попался! Нет у меня никакого желания глупо геройствовать и идти самому разбираться, откуда это в нашей парадной чужим духом повеяло… И охрана куда-то запропастилась! Ну и позвонил я по заветному адресу, попросил барышню-телефонистку соединить меня с номером таким-то… А поскольку номер этот по понятным причинам всем подобным барышням прекрасно знаком, проволочек с соединением никаких не возникло. Соединили сразу. Единственное, так это почему-то я сильно заволновался. А вдруг там, в кабинете, никого и нет?

— Слушаю, — раздался в трубке исполненный важности молодой знакомый голос. И я выдохнул с облегчением.

— Слушаю, — уже несколько раздраженно повторил адъютант Джунковского. — Говорите же!

И я представился. Ну и тут же быстро объяснил сложившуюся у нас ситуацию. И замолчал в ожидании ответа.

— Господин полковник, а в окно вы не выглядывали?

— А… Зачем? — даже несколько растерялся. Я ведь у нас в подъезде что-то непонятное унюхал, а не за окном? К чему мне улицей-то любоваться? И тут же чуть было не застонал в голос от собственной тупости. Ну, или тормознутости. Чтобы не так уж сильно обидно было. Вот я олень! Почему сам-то не сообразил?

— Там же должны быть наши люди. Известные вам. Ну и махните им рукой. Они люди опытные, вдобавок проинструктированы самым подробным образом. Поэтому сразу к вам поднимутся. Там всё и объясните. Пусть проверят всё тщательно. Старшему после проверки обязательно прикажите доложить мне о результатах. Вы же из квартиры говорите? Вот пусть с вашего аппарата старший и позвонит…

М-да, ошибся я — ничего подозрительного охрана наша не нашла. Ну, то что служивых лишний раз побегать да посуетиться заставил, так то им только на пользу будет, а вот перед Игорем и его супругой неудобно получилось. И ладно Игорь, тот почти сразу сориентировался, ещё во время моего телефонного разговора, и больше никаких вопросов не задавал, а вот супружница его так на меня всё время и косилась за измятый и надорванный воротник и поцарапанную этим воротником мужнину шею. Шею она мужу, правда, сразу обработала и костюм ему пришлось сменить по моей милости. Но! Придётся сегодня цветы в виде индульгенции покупать, с разрешения Игоря, конечно, и пытаться таким образом хоть как-то загладить свою вину… Впрочем, мы все прекрасно понимаем, что всё я сделал правильно. Вот только решил я твёрдо — пора мне отсюда съезжать. Дабы хозяев опасности не подвергать. Куда? Да хоть куда — в гостиницу, например. Потому что паранойя у меня проснулась…

Наутро же наступило воскресенье. Ну и как это обычно бывает, а бывает это почему-то именно в единственный законный выходной, за мной и Игорем приехал посыльный. Причём приехал с самого раннего утра — зашёл в парадную в сопровождении нашей охраны и в дверь позвонил. А мы только-только завтракать сели. Вчерашнее происшествие ещё не успело забыться, поэтому за столом тут же возникло вполне понятное напряжение. Открыл двери сам, со всеми предосторожностями. Хорошо, хоть охрана в этот раз грамотно сработала — обозначила себя голосом сразу. Похоже, услышали, как кто-то с нашей стороны к дверям подошёл. А ведь могли бы и просто по телефону позвонить, предупредить! Во какой я теперь умный!

Посыльный передал приказ нам обоим срочно явиться пред светлые очи великого князя Александра Михайловича. Вот только предлагалось для этого ехать аж в Царское Село. Пришлось собираться. Правда, от услуг казённой машины посыльного отказались — ехать решили на автомобиле Игоря. Ну, посовещались между собой, подумали — лучше всё-таки оставаться при своих собственных колёсах. А то был у меня уже один горький опыт с подобным срочным вызовом, когда обратно в город пришлось своим ходом выбираться. И, припомнив подобное, настоял на нужном решении.

Охрана же… В конце концов, полагаю, им в первую очередь подобные вводные дают. Поэтому я очень удивлюсь, если они не в курсе предполагаемой поездки. Да и места в машине посыльного освободились, если что…

Встретили нас на подходе, ещё в парке. Остановили машину перед полосатым шлагбаумом, проверили личности, и… Дальше предложили прогуляться пешком! Это-то ладно, но! Вместо дворца, до которого, как говорится, «рукой подать», направили к Галерее! Пришлось идти…

На подходе ещё раз были остановлены, проверены и направлены дальше. Охрану нашу не пропустили, так что к самой Галерее мы с Игорем добирались в гордом одиночестве. Да, охрана-то наша, как я и предполагал, была заранее извещена о поездке и обеспечена колёсами. Бардак какой-то! Неужели так трудно было и нас заранее оповестить?

Внутри Галереи даже осмотреться не получилось. Сразу же нас взяли в оборот. Единственное, что успели, так это поприветствовать высокое начальство. А его, начальства-то, здесь хватало. И даже Мария Фёдоровна присутствовала. Откровенно удивился, когда заметил рядом с Государем высокую фигуру Николая Николаевича, Великого Князя и Главнокомандующего! Я уж не говорю о самом Александре Михайловиче, Джунковском и Батюшине…

В процессе дальнейшего разговора понял, что здесь собрались все те, кто в той или иной мере будет участвовать в предстоящем… В предстоящей… Да ну её к чёрту, эту формулировку! Потому как не понимаю, как именно можно обозвать то, что задумали наши верхи…

Помню, как я волновался, когда Государя со свитой перевозил на своём «Муромце» из Севастополя в Ставку, как радовался, что запрет на полёты членам Правящего Дома отменили! Надеялся, что после такого перелёта высокие гости и пассажиры наберутся положительных впечатлений, и развитие авиации получит значительную поддержку и финансирование. Зря я надеялся…

Почти ничего не изменилось! Как было болото стоячее, таким оно и осталось. Самим крутиться приходится, на собственном энтузиазме развиваться. Ну и война помогает, как это ни горько. Точнее, не именно война, а военные заказы. Государственные. Казённые, как здесь говорят. Только за счёт этих заказов мы и шагнули вперёд, развернулись во всю ширь (по мере возможностей, само собой), обогнали конкурентов в других странах…

Да, под такие вот думки я и стоял тихонько за спиной Джунковского. Сикорский пристроился рядом, плечо к плечу. Ему-то тоже не по себе, не каждый день и даже не каждый год тебе оказывает честь своим присутствием САМ Император! Ну, или соизволяют пригласить (чтобы не сказать большего) в такое вот место на устную постановку задачи…

Поэтому стоим, не отсвечиваем, руку бережём. Правую. Ту самую, которую Государь пожал. Когда со всеми присутствующими здоровался.

Ну и внимаем, это само собой. Тем более, очень уж интересные вещи здесь говорятся!