Траурный эндшпиль (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Как я и ожидал, стволы винтовок и пистолетов французиков обладают охренительной прочностью, которая сильно выше, чем у их силовой брони, поэтому я ожидаю, что в качестве армирования новой брони они подойдут лучше, чем любые наши сплавы и составы.

Антон Борисович распилил стволы и сформировал из них две сетки, которые станут основой для нагрудников кирас, основной частью которых будут элементы бронирования французиков.

Полуфабрикаты ждали нас на столах в подсобке Пронина. Выглядели они жалко, но это только пока.

— Вот ради этого момента терпел… — сообщил мне кузнец. — Давай, не томи!

Надеваю первый прототип, после чего натягиваю на лицо маску Наполеона. Это, в каком-то смысле, символично — Наполеон создаёт французские кирасы из французских материалов. Почему-то я даже не сомневаюсь, что эти экзоскелетные брони делали именно во Франции, потому что такую важную вещь не доверишь тайваньцам или у кого обычно аутсорсят наши западные партнёры?

Сердечко забилось в ритме ламбады, кишки скрутило так, будто они вознамерились вывернуться наизнанку, но я предвидел, поэтому не завтракал.

Меня взяли под руки Берсон и Козьмин, и лишь поэтому я не рухнул на тщательно выметенный пол. Но, постепенно, отпустило.

Смотрюсь в ростовое зеркало, притащенное Прониным из своего дома, и не могу налюбоваться. Решётка из оружейных стволов исчезла, оставив о себе лишь воспоминание в виде трёх пар декоративных рёбер, исходящих из грудины кирасы, элементы брони слились в некий новый сплав, химических характеристик которого мы так и не узнаем, а скреплявший всё это карбид титана большей частью ушёл на элементы декора.

Чёрная кираса вышла потрясающего облика и я просто млел от того, какое же у моей маски чувство красивого…

— Козьмин, твоя! — снял я кирасу. — Сейчас, пока меришь, шлем сделаем.

Неповреждённый шлем из-под хай-тек брони я постарался надеть прямо с маской на лице, уж очень хочется узнать, что получится в итоге.

Маска сильно жала на лицо, но давление быстро прекратилось, после чего я начал ощущать вес метаморфирующего шлема.

Поворачиваюсь к зеркалу и вижу, что шлем превратился в кирасирскую каску с совершенно неаутентичным забралом и визором из бронестекла. Неаутентично, но мне нравится.

— Хотел бы я, чтобы ты всегда была со мной… — изрёк я и сразу же испытал адскую боль.

Кишки будто дёрнуло ржавым крюком и боль от этого была просто невыносимой. Я почувствовал, что падаю, но самого падения уже не ощутил.

Очнулся я от резкого и неприятного запаха. Голова адски болела, очень сильно тошнило, но лежал я не на полу кузницы, а в госпитале.

— Чего ж ты себя не бережёшь-то, Дмитрий Ибрагимович? — поинтересовался Роман Хитров, местный целитель, отставляя от меня ватку с нашатырным спиртом. — Налицо острое физическое истощение. Поберечься тебе надо.

— Шлем получился? — спросил я, превозмогая слабость.

— Ещё как, — подтвердил Пронин, присутствующий в палате. — Ты сам обалдеешь, когда узнаешь, насколько получился.

— Так показывай, — попытался я привстать.

— Лежать! — приказал Хитров. — Минимум трое суток постельный режим! Если от сердечного приступа отойдёшь — мне потом с бабушкой твоей объясняться!

— Не могу себе позволить трое суток постельного режима, — ответил я на это. — Слишком многое надо сделать.

— Тогда двое, — пошёл целитель на уступку. — Но это моё последнее слово.

— Сутки? — попросил я.

— Двое суток, — покачал головой Хитров. — Ты вообще ничего не сделаешь, если помрёшь.

— Аргумент, — нехотя признал я. — Ладно, двое суток.

— И больше не делай того, что ты там сделал, — потребовал целитель. — Это, как мы видим, может убить.

— Не могу обещать, — вздохнул я.

— А это… — заговорил кузнец. — Шлем-то посмотреть ему можно?

— Недолго, — нахмурил брови целитель.

— Ты смотри, Дмитрий Ибрагимович, — Пронин вытащил из своего сидора шлем. — Надень, сам всё поймёшь.

Принимаю шлем и надеваю его. В тот раз я практически ничего не видел, потому что меня безжалостно плющило, но сейчас я сразу же заметил, что визор шлема не лишился электронной начинки, но она теперь сильно преобразована.

Система быстро определила цели и настойчиво рекомендовала вооружиться каким-нибудь огнестрелом, чтобы она могла посчитать траектории для наведения. Ещё она требовала внести характеристики оружия и боеприпасов.

— Блокировки больше нет, — сообщил Пронин. — Работает тепловизор, затылочные камеры, радиосвязь, лазерный дальномер, работает какая-то штука, помогающая целиться, база данных тоже открыта — все ограничения сняты. Вот за такой шлем можно убивать…

— С таким шлемом можно убить любого, кто покусится, — усмехнулся я. — Вот же круто… Тут даже видеосвязь можно организовать!

— Всё, время вышло, — потерял терпение Хитров. — Оставьте пациента в покое и эту штуку с собой заберите!

— Ладно-ладно, мы уходим, — поморщился Пронин. — Я этот шлем придержу у себя, заберёшь, как выйдешь отсюда.

— И аккуратнее с ним! — попросил я.

— Уходите, — потребовал целитель.

Красноармейцы и кузнец покинули палату, захватив с собой и шлем. А мне так хотелось изучить его функционал…

— Телефоном хоть пользоваться можно? — спросил я.

— Тебе нельзя перенапрягаться, — покачал головой Хитров. — Это не мои хотелки, а объективные обстоятельства твоего состояния — ты можешь умереть, Дима.

— Я чувствую себя почти нормально, — ответил я на это.

— Вот именно, — хмыкнул целитель. — Маску тоже не надевай, потому что это именно она источник истощения. Сверхспособности слишком плохо изучены, неясно, как они влияют на организм…

— А книжку почитать? — спросил я.

— Завтра, — неохотно разрешил Роман Хитров. — Как только я пойму, что твоё состояние отдалилось от критического.

Слабость была, это факт, но я не чувствую, что моё состояние близко к критическому. Впрочем, он знает лучше, врач же, поэтому полежу пару суток. Наконец-то, мать его, отдохну по-человечески…

— Если увидите Арию, попросите её принести мне книжки из моего дома — по строительству кораблей, — попросил я Хитрова. — И скажите, чтобы сказала Шув о моей временной нетрудоспособности.

— Передам, — пообещал целитель.

/16 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

— Я в полном порядке? — спросил я у целителя, снимающего с моей руки тонометр.

— Состояние приемлемое, — подтвердил он. — Но я бы воздержался от того, что ты там делаешь со своей сверхспособностью. Твой организм слишком слаб, чтобы выносить подобную нагрузку.

— Понял, — кивнул я. — А на сколько?

— На месяц минимум, а лучше на два, — ответил Роман. — Позавчера я заметил у тебя некоторые начальные признаки мышечной дистрофии, а сегодня их уже нет. Это значит, что твоя сверхспособность устраняет последствия, но в тот день ты отдал больше, чем мог. Ничего не даётся просто так и не берётся из ниоткуда. Помни об этом.

— Буду всегда держать в голове, — вздохнул я. — Кстати, а если я буду убивать зомби без маски…

— Я тоже подумал об этом и хотел тебе порекомендовать, — улыбнулся целитель. — Мною давно замечено, что даже не суперы становятся сильнее и даже молодеют, если убивают зомби, вынужденно или намеренно. Как я понимаю, в твоём случае всё уходит на усиление масок, а сам ты почти не меняешься. Допускаю, что если начнёшь убивать зомби без маски, это должно помочь тебе.

— Начну сразу же, как пойму, что готов, — произнёс я и встал с кушетки. — Спасибо, доктор, за помощь! С меня причитается.

— Это моя работа и мой долг, — ответил Роман. — Но мне приятно, что ты ценишь это.

— Пойду я тогда, — опустил я правый рукав. — Ещё раз спасибо.

Двое суток прошли на удивление быстро. Даже как-то не понял, что уже всё, пора возвращаться к трудовым будням.

— Трудовыебудни… — без пауз изрёк я и пошёл домой.

На лавке у подъезда увидел Шув, раздобывшую где-то ноутбук. Она пристально пялилась в экран. На ушах её какие-то премиумные наушники экстра-класса, которые сейчас почти ничего не стоят. Их полно в магазинах электроники, они почти никому не нужны. Как быстро изменились наши ценности. Лишь полтора месяца прошло…