Газлайтер. Том 28 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Лорд-губернатор Химериэль стоял у окна гостиной в своей ставке в Примолодье и ждал новостей о провале Филинова. Плотные пурпурные занавеси отсекали дневной свет. Он собирался подняться в кабинет — позвонить Семирелю и получить свежие данные о демонстративных. Какой бы вёрткий ни был человечишка, сотня Мастеров с громотвором заставят его огрести по полной. Данила должен был опозориться и провалить бои. А потом бы Химериэль разместил гарнизон у Молодильного Сада, да постепенно бы свел со свету этого человека и его белобрысую альву.

И тут в зал вошёл лорд Ламар. Он выглядел так, будто только что столкнулся лицом к лицу с одной из тех ужасов, что раз в тысячу лет прорываются из Астрала.

— Лорд-губернатор, можно вопрос? Вы, случаем, не с западной ли границы отозвали сотню Мастеров, лорд Химериэль? — спросил он, понижая голос до напряжённого шёпота.

Химериэль медленно обернулся. На губах у него появилась ленивая улыбка:

— Вы уже узнали о подробностях демонстрационных боёв? Разумеется, с западной. И с северо-западной тоже. Вы ведь сами предлагали сделать всё, чтобы король Данила выставил себя бездарным лордом. Я просто создал для него соответствующие условия. На западе всё равно огромоны не показывались.

— А сейчас показались, — сдавленно ответил Ламар. — Лорд Гагер передаёт: границу прорвали. Огромоны обрушились на западный гарнизон, смяли всё за считанные минуты. Без Мастеров там осталась только молодёжь и резервисты. Они даже тревогу поднять не успели. Гарнизон уничтожен.

Он замолчал, глядя на Химериэля, будто ожидая, что тот сейчас начнёт смеяться и скажет, что это розыгрыш.

Химериэль не засмеялся. Он побледнел, кожа на шее побежала пятнами, а длинные аристократические пальцы сжались в судороге.

— Нет! Нет, это невозможно! Я же рассчитал…

— Вы оголили рубеж, лорд-губернатор, — ровно сказал Ламар. — И теперь армия огромонов движется по землям Примолодья. Они уже пересекли Зелёные Рощи. Следующая остановка — Молодильный Сад.

Химериэль сделал шаг назад. Страх в нём был почти осязаем. Он тихо забормотал:

— Только не говорите Багровому Властелину! Он не должен узнать…

— Что именно я не должен узнать? — прозвучал тяжёлый, как грозовой раскат, голос за спиной.

Химериэль обернулся с такой скоростью, что едва не потерял равновесие. В проёме стоял Багровый Властелин, высокий, аловолосый юноша со скучающим лицом. Глаза цвета запёкшейся крови не обещали ничего хорошего. За его плечом, будто тень, маячил Ауст, мрачный и молчаливый. Опаснейший дроу-некроктик коротко ухмыльнулся — и это значило что-то нехорошее для кого-то в гостиной.

— Ничего, Ваше Багровейшество… — пробормотал Химериэль, пытаясь изобразить невозмутимость, но голос его предательски дрожал.

Властелин шагнул вглубь комнаты.

— Правда, лорд-губернатор? А я вот слышал, что по моим землям топчутся огромоны, — произнёс он спокойно. — И слышал также, что некоторые особо одарённые стратеги решили, будто рубеж можно снять ради каких-то там придворных интриг.

Его взгляд упал на побледневшего лорда-губернатора Химериэля — того буквально вжимало в ковёр.

— Это ты, Химериэль, — произнёс он спокойно, как хирург перед первым надрезом. — Отозвал всех Мастеров с западной границы? Не просветишь ли меня, ради чего ты счёл это оправданным? Что же такого важного перевесило безопасность рубежа в преддверии войны?

У Химериэля подёрнулось лицо. Он сглотнул. Поднял взгляд, попытался говорить, но в горле пересохло. Кто-то уже доложил Багровому Властелину об отводе с границы Мастеров, а это значило, что под Химериэля кто-то копает. И опять Ауст коротко усмехнулся. Неужели он? Но ему мог рассказать только разве что Гагер или Гюрза.

Наконец лорд-губернатор выдавил:

— Ваше Багровейшество, я отвлёк силы с запада, чтобы провести экзамен для короля Данилы. Проверить его способность оборонять Молодильный Сад…

Брови Властелина едва заметно сдвинулись. В его голосе по-прежнему звучало спокойствие, да только красные глаза почему-то засветились.

— И зачем тебе это понадобилось? Король Данила — не мой вассал. Он не обязан соответствовать твоим стандартам.

— Но человек охраняет ваш Сад, — поспешно вставил Химериэль. — Я полагал, что стоит убедиться в его эффективности. В его пригодности. Чтобы не допустить осечки в критический момент.

Багровый Властелин не сводил с него взгляда. В его глазах не было ни гнева, ни раздражения. Только та самая пугающая неподвижность, от которой у тысячелетних лордов сводило животы.

— То есть, по-твоему, проверка короля Данилы важнее, чем охрана границ? Важнее, чем не допустить вторжения огромонов? — спросил он негромко, протяжно.

— Нет, разумеется, нет… — пробормотал Химериэль, сгибаясь под весом каждого слова.

И вдруг — резкое, чёткое осознание: если он сейчас сознается, что ошибся да провалился, — его сотрут. Властелин не простит признания в недальновидности. Нельзя отступать. Надо притвориться, будто всё под контролем. Будто это вовсе не провал, а тактическая промашка. Малозначительный огрех. Гребаный Филинов! Если бы он хотя бы провалил демонстративные бои, то Химериэль смог бы хотя бы напирать на это — мол, Филинов доказал свою небоеспособность, и уступка границы — это ещё не такая проблема, как то, что слабый человек отвечает за защиту Молодильного Сада. Но Химериэль не знал результатов боёв.

— Это всего лишь жалкое недоразумение, не влияющее на ход кампании, — выдавил он, с трудом сохраняя лицо.

Багровый Властелин хмыкнул.

— Тогда, может, ты поторопишься исправить это «недоразумение»? Отправляйся на границу. Сейчас же.

— Да, конечно! Простите меня, Ваше Багровейшество! — Химериэль развернулся и поспешно вышел, едва не сбив напольную вазу, ни разу не оглянувшись. За ним поторопился и Ламар.

Властелин остался стоять в тишине, глядя в спину убегающему. Его лицо не изменилось.

— Я не могу снять этого ничтожества с титула лорд-губернатора, — произнёс он, не глядя на стоявшего рядом Ауста. — Сильно поторопился с назначением. Но если уберу его сейчас — подданные начнут думать, что я сам не разбираюсь в своих вассалах и меня можно водить за нос. А я не могу позволить такую роскошь. Что ж, это придётся исправлять иным способом.

Он повернул голову:

— Призови лорда Питона. Пусть фактически, пока неофициально, он возглавит кампанию против огромонов.

Сначала я, конечно, наслаждаюсь выражением лица Семиреля. Он белеет буквально на глазах, судорожно хватается за связь-артефакт, начинает в панике обзванивать гарнизоны, пытаться связаться с комендантами сторожевых крепостей. Рот шепчет команды быстрее, чем он успевает их осмысливать.

Я усмехаюсь, перекидываясь взглядом с леди Гюрзой, которая, к моему удивлению, почему-то искренне радуется провалу лорда-губернатора. Её улыбка почти детская — будто это не политическая катастрофа, а весёлый розыгрыш. Неужели леди правда болела за меня, а не просто играла? С чего такая честь, интересно?

Впрочем, веселюсь я недолго.

Наблюдать, как дроу-лорды сами угождают в собственные ловушки, — занятие увлекательное. Но пора и делом заняться. Смеяться можно будет позже.

Через Ломтика подключаюсь к наблюдению на границе. Щенок возникает на парапетах крепостей и осматривается. Картинка в мозгу собирается по кусочкам — одна, другая, третья точка. Огромоны действительно уже на границе. Посты дроу падают один за другим. Без Мастеров там никто и часа не держится.

Я тут же бросаю мысле-речь Дибурду и Хмену:

— Собирайте отряды. Уходим в лагерь.

Вслух, уже отворачиваясь:

— До скорого, лорды и леди.

Семирель вскидывается, голос срывается:

— Куда вы уходите, король Данила⁈ Вы же сами сказали первым, что у нас война! Вы должны перейти под командование лорд-губернатора, а в его отсутствие — в моё как его заместителя.

«Ого, как он раскудахтался, Даня», — бросает Настя по мыслеречи, которая рядом с Лакомкой уже садится на спринтов. — «Звезду поймал, что ли? Какое нам дело до их сражений?»