Битва за смерть - Синицын Олег Геннадьевич

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64

…(в длинную нору в сугробе)…

Он начал шарить вокруг себя, разыскивая вещмешок. Нужно было прижать его к груди, чтобы успокоиться. Надоело быть посмешищем для взвода!

Но вещмешок с немецкой коробочкой исчез.

– Ой, Фрол! – вдруг воскликнул Приходько, перекрывая солдатский хохот. – Что это за дерево рядом с тобой?

– Сам не видишь? – мрачно ответил Смерклый. – Береза.

– Береза? А я так думаю, что елка.

Фрол бросил недоверчивый косой взгляд на белый в пятнах ствол.

– Ты что, хохол, березу от елки не разбираешь?

– Конечно, елка! – убежденно воскликнул Николай. – Глянь, какие подарки на ней висят!

Смерклый торопливо поднял голову, начиная догадываться, что за «подарки» такие. В отсветах костра среди голых ветвей виднелся пухлый брезентовый куль. Фрол сразу узнал свой вещевой мешок, в котором лежала коробочка с немецким сухпайком.

Крестьянин быстро вскочил. Красноармейцы веселились, глядя, как он неуклюже бегает вокруг березы, пытаясь раскачать ее, чтобы упал вещмешок. Но тот был основательно закреплен на верхушке.

– Кожурки вы прелые! – кричал Смерклый. – Шавки бесхребетные! Сво-олочи!

– А ты попрыгай, – посоветовал Приходько, – может, и достанешь.

Смех прекратился. Приберегая дыхание для нового взрыва хохота, красноармейцы смотрели, как крестьянин, обняв березу руками, начал неуклюже карабкаться вверх.

– Смертельный номер! – комментировал Приходько. – Под куполом цирка шибко умный крестьянин и любитель дармовщинки Фрол Смерклый!! Беременным женщинам и детям просьба покинуть зал! Затаите дыхание! Номер исполняется всего один раз!

К удивлению всех, кто прибежал к костру, чтобы поглазеть на бесплатное представление, Смерклый поднялся уже метра на два и продолжал взбираться дальше. Это походило на чудо природы. Неуклюжие руки и ноги крестьянина, казалось, не были приспособлены для лазания по стволам, но на глазах у всех Фрол медленно продвигался вверх.

– Вот что с людьми делает жадность, – произнес подошедший Ермолаев. – Фрол, слезай!

– Нет, – раздалось сверху, откуда были видны только руки, ноги, шинель и ватные штаны.

– Слезай, я сказал! – прикрикнул Ермолаев.

– Я свой мешок не брошу, – ответил крестьянин с березы. Ермолаев махнул рукой.

– Коля, – сказал он Приходько, – ты же не ребенок, чтобы такими шутками баловаться!

– Всё в порядке, Бань! – заверил Приходько. – Увидишь, каким он податливым станет, когда слезет с дерева. Негоже это, если во взводе единоличник заводится. Разобщает он ребят, они сразу начинают больше думать о себе, чем о товарищах. А еще вот из таких вырастают предатели…

Тем временем Смерклый добрался до середины ствола, и тут, к удивлению всех, береза стала клониться под тяжестью его тела. Вместо того чтобы остановиться и вернуться назад, Фрол не прекратил попыток добраться до вещмешка и продолжил карабкаться к верхушке. С каждым его движением береза клонилась всё ниже, постепенно выгибаясь дугой, на верхней точке которой и вцепился в ствол крестьянин из-под Вологды.

Неизвестно, добрался бы Смерклый до вещмешка или тот, закрепленный на склонившейся макушке, коснулся бы сугробов первым, но у Фрола соскользнула ладонь. Он не удержался и перевернулся вниз головой. Солдаты ахнули – высота была приличной.

Пробираться к вещмешку вверх тормашками Фрол не мог. Верхолазные навыки вдруг испарились. Он повис под стволом, решая, как поступить дальше. Но пока раздумывал, пальцы ослабли, и Смерклый соскользнул с березы.

Вокруг опустилось молчание. Сорок пар глаз в наступившей гробовой тишине наблюдали, как крестьянин оторвался от белого в черных крапинах ствола, пролетел метров пять и воткнулся головой в сугроб. Но это был не конец истории. Сбросив Смерклого, береза распрямилась и, словно заправская катапульта, выстрелила далеко в темноту леса вещмешком вместе с сухим пайком немецкого танкиста, с консервами, сыром, леденцами и джемом.

Приходько первым бросился к неподвижно лежащему в снегу крестьянину.

– Господи! Фрол, прости меня! – бормотал Николай, пытаясь вытащить Смерклого из сугроба. – Честное слово, не хотел, чтобы этим закончилось!

Солдаты помогли украинцу выволочь Фрола к костру. Лицо крестьянина залепил снег, но глаза были открыты. Николай стал растирать ему щеки. Кто-то поднес к губам кружку горячего чая.

Фрол моргнул и повел глазами.

– Жив! – воскликнул Приходько. – Фролушка, прости! Скверная шутка вышла!

Смерклый оттолкнул Николая и сел. Посмотрел на пустующую верхушку распрямившейся березы.

– Зато у тебя остались сигары! – извиняющимся тоном сказал Приходько.

Безмолвно Смерклый запустил руку в карман и вытащил горсть мятых и раскрошившихся табачных листьев.

– Из этого можно самокруточку свернуть, – совсем тихо произнес украинец.

– Чаю хлебни, Фрол, – предложил кто-то из солдат, протягивая кружку прямо к губам.

Смерклый выбил кружку из рук так сильно, что она улетела далеко в сугроб. Чай выплеснулся на одежду. Красноармейцы виновато молчали. Шутка получилась неудачной. Они переборщили, перегнули палку.

– Фрол… – попытался сказать что-то еще Приходько.

– НЕ-Е-ЕТ!!! – завопил Смерклый. Он закричал так страшно, что солдаты отпрянули. Крестьянин поднялся и неуклюжей походкой двинулся во тьму.

Обида казалась такой горькой, что хотелось плакать и кричать. Смерклый шел, не понимая, куда; внутри кипело бешенство. Он был обижен на лейтенанта, который отказал в спирте; на Ермолаева, который не предотвратил издевательства. Но больше всех он был… Нет, «обижен» неподходящее слово для его отношения к рядовому Приходько. Ненависть! Ослепляющая и беспощадная. Вот что Фрол испытывал к украинцу.

«Жалкие людишки, – говорил он себе. – И лейтенант этот, и взводный Ермолаев…» Но Приходько – не человек. Нельзя назвать человеком того, кто издевался над ним, унижал и даже пытался убить.

Да-да, Фрол не сомневался, что, затевая шутку, Приходько желал смерти крестьянину. «Вот только обмишурился ты, выбирая жертву, – подумал Смерклый. – Не тому устроил западню».

Все разговоры украинца были обидны для Фрола. Все извинения лживые! Приходько ненавидел Смерклого, потому что Фрол хозяйственный, потому что Фрол из деревни, потому что Фрол другой. И все попытки обидеть крестьянина только от зависти. От такой зависти, что зубы сжимаются до хруста и нервно дергается веко. От такой – что аж в дрожь бросает!

Нельзя прощать такого сволочного человека. Он должен почувствовать свою подлость! Должен понять, что натворил! И Фрол поклялся сурово отомстить Приходько.

Он вдруг вскинул голову, словно охотничий пес, почуявший добычу.

– На две пачки немецких сигарет, – послышался голос со знакомым акцентом.

Приходько!

Смерклый нервно стер слюну с колючего щетинистого подбородка.

На ловца и зверь бежит.

Прячась за деревьями, Фрол двинулся следом за красноармейцем.

«Нехорошо получилось со Смерклым, – думал Приходько, пробираясь меж костров к оставленным где-то вещмешку и винтовке. – Очень нехорошо!»

Больше всего Приходько беспокоило, что Смерклый рассердился. Не из-за опаски, что крестьянин, затаив обиду, начнет мстить. Такие мысли даже не приходили ему в голову. Приходько сам ценил хорошую шутку и твердо верил, что тот, над кем подшутили, должен смеяться вместе со всеми. Он не должен обижаться или злиться. Иначе это уже не шутка. Вот почему Николай досадовал на обидчивого Смерклого.

– Катя! – услышал он.

Приходько повернулся к лесу, вглядываясь в темноту. И там, среди деревьев, различил силуэт человека.

– Эй, лейтенант! – крикнул он, узнав одинокую фигуру. Новоиспеченный командир роты, пробираясь через сугробы, удалялся от лагеря. – Сказочни-ик!!

Лейтенант даже не оглянулся, словно и не слышал окрика. Еще мгновение, и он растворится в лесном мраке.

– Калинин! – снова позвал Приходько, но ответа не было. И тогда Николай бросился вдогонку.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64