Вернувшийся к рассвету (СИ) - Ясный Дмитрий

Васнецова всхлипнула и, взяв протянутый ей кусочек ткани, приложила его к лицу, громко высморкалась, после чего начала нервно теребить платок в пальцах, брезгливо отдёргивая кончики пальцев от ткани, когда прикасалась к влажным местам.

-Рассказывай, подруга, что за горе в нашем ауле? Или подожди, дай угадаю, это Олег Юрьевич, наш грозный главный пионер, причина?

-Да-а! Я газету рисовала, а он, он..... Я потом в отряд пришла, а там какой-то хулиган у мальчиков простынь порвал, а он говорит, что я не слежу за дисциплиной.... А я к девочкам ходила..... Я вышла, а Олег Юрьевич пришел. Я только в комнату, а он меня спрашивает: 'Васнецова, как же вы так?'. И так посмотре-е-ел!

И подруга снова разревелась в голос, всхлипывая, нервно поддёргивая плечами и прижимая к лицу мгновенно начавшую намокать измятую тряпицу. Назвать носовым платком эту пятнистую, в грязных разводах туши тряпочку, язык не поворачивался.

Марина смотрела на Ольгу и хмурилась. Олег, это понятно, отругал её за дело, но вот реакция подруги не совсем соответствовала ситуации. Ну, набезобразничал кто-то из пионеров, ну получила втык, но убегать в беседку и рыдать в уголке это как-то слишком.

'Втюрилась, что ли, в старшего вожатого? Вполне возможно. Олег, мужик симпатичный и представительный, серьёзный, а Оленька у нас девушка 'тургеневская', мечтательная и с настоящей жизнью мало знакомая. Да и не было у неё мужика никогда, так обжимашки после танцев с сокурсниками, а тут сразу такой орёл-мужчина, настоящая 'мечта ткачихи!'.

-Ну ладно, подружка, да будет тебе! Подумаешь, немного поругал! Забудет! - Марина беззаботно махнула рукой и, передвинув стул, подсела рядом, обняла Ольгу, притянув к себе - Он тебе понравился?

-Кто-о?

-Ой, вот только не надо мне тут дурочку из себя разыгрывать! Олег наш, кто ещё! Ну, давай, признавайся - понравился?

-Понравился-я...

-Ну и дура!

Марина отодвинулась от подруги, внимательно посмотрела на ревущую и задумалась: 'Сказать, ей какой Олежка кобель? Так ведь не поверит! Подумает, что я сама на него запала, это точно. Но и оставлять её так не получится - навыдумывает себе невесть чего, нафантазирует, и будет 'оленьими' глазами на Олега смотреть, а девочки из её отряда это мгновенно заметят и укусят в самый неудачный момент. Это маленькие оторвы могут, это у них хорошо получается. А пионервожатая без авторитета - это самый страшный кошмар воспитателя. Всю смену придётся напрягаться и получится, что она, Марина, в итоге будет одна тащить работу по отряду. Ладно, что-нибудь придумаем потом, а пока надо как-то отвлечь её'.

-Ну, хватит милая, не плачь, заканчивай сырость разводить.

Марина потрепала подругу по плечу.

-Кто простынь-то порвал, узнала?

-Дима Олин, из второго звена.

Оля всхлипнула и беспомощно посмотрела на старшую подругу.

-Я его спросила, зачем ты это сделал? А он встал вот так и знаешь, что мне ответил?

Ольга как можно шире распахнула глаза, округлила рот и, развернув плечо, изобразила отвечающего:

-Это всего лишь нелепое происшествие, Ольга Викторовна. Детское баловство. Вам не нужно обращать на это внимание, да и конфликт уже урегуле... уригу...

-Урегулирован.

Марина автоматически поправила подругу.

-Вот-вот, это самое слово. Где вот только наглости набрался так разговаривать?

Марина постаралась припомнить, о ком идёт речь, вроде бы уже она слышала эту фамилию. Спросила, уточняя:

-Это стройненький такой, с зелёными глазищами? Ещё смотрит на всех как на грязь под ногтями? Родители у него кто? Начальники какие-нибудь? Или в торговле небось работают?

-Нет. У него в деле написано, что мать аппаратчицей работает, а отца нет. Их трое у неё, сестрёнки ещё две младшие.

'Олин, Олин. Вроде бы я уже слышала эту фамилию....'. Марина ненадолго задумалась: 'Точно! Олег что-то говорил об этом мальчике. Вроде бы как: 'Обратите, девочки, пожалуйста, внимание на пионера Диму Олина и обо всех конфликтах с его участием сразу же докладывайте мне!'. Странно, не похож мальчик на хулигана.... Выглядит сынком обеспеченных родителей, симпатичный, одет аккуратно, всё на нём не из свободной продажи, уж она-то в этом разбирается, на учёте не состоит, иначе бы ей об этом сказали. Что же тут придумать? Кстати, а если его в совет дружины ввести? Мальчик, вроде бы умный, слова научные знает, будет и при деле и на глазах. Хорошая мысль! А сейчас Оленьку успокоим и пойдём отсюда'. Марина мысленно похвалила себя и, решительно хлопнув ладонью по столу, громко сказала:

-Так, подруга! Поревели и хватит. Пойдем в отряд. Павлик там один, а эти архаровцы уже точно по коридору с зубной пастой к девчонкам крадутся или кому-нибудь уже 'велосипед' организовали! А насчёт Олега Юрьевича, мой тебе совет - наплевать и забыть! Наш старший вожатый женатый человек. А ну-ка, стоп, в глаза мне погляди!

'Мд-а, точно дура, да ещё и набитая!'. Марина крепко ухватила пальцами Ольгу за подбородок, поднимая её голову вверх и поглядев в мокрые блюдца, что были глазами подруги и тяжело вздохнула:

-Так ты не знала? Ну, Оленька, девочка моя.... Ох, горе ты моё, луковое....

Марина почувствовала, что что-то в глазах мешает ей нормально видеть. Она коснулась кончиками пальцев уголков глаз: 'Слёзы? Слёзы. Эх, ты, плакса! Ну, ладно, поплачем немножко, а потом сразу в отряд!'.

В библиотечной беседке свет не горел, и увидеть через окна двух плачущих в темноте девушек было невозможно. Только если подойти поближе, то может быть удалось услышать негромкие всхлипывания и отдельно произнесённые слова. Шалый немного постоял у приоткрытой двери, прислушиваясь, но ничего не понял - ревут, друг друга успокаивают, снова ревут. Бабы, одним словом. Шалый сплюнул и, пригнувшись, скользнул через кусты на аллею - реветь-то ревут, но глаза не вытекли, могут и заметить, а ему ещё в палату пробираться!

'Кипеш подымут, спалят на порожняке, бигсы недоё....е, не-е, на кой хер мне это надо?!'.

Он ещё больше пригнулся и тёмным пятном заскользил по сырому от прошедшего дождика асфальту. Настроение было прекрасным - Марко, разбитной цыган с золотыми зубами и нехорошим прищуром чёрно-смоляных глаз оказался на месте и согласился с ним поговорить. Хорошо поговорили!

Шалый перелез через подоконник открытого окна, шикнул на Глиста, сунувшегося было к нему с вопросами, и забрался под одеяло прямо в рубашке и брюках - раздеваться было лень. Все остальные в палате спали или делали вид, что спят и на появление Шалого не отреагировали.

'Чушки сыкливые. Только на двоих наехал, в харю разок дал и сразу все языки в жопу по засовывали. Ни один в ответку не пошел! Сынки мамкины, черти домашние!'.

Шалый довольно заложил руки за голову и принялся вспоминать разговор с Марко.

Марко, молодой цыган лет двадцати пяти, сидел на бревне у стены гаража мастерской и курил, с усмешкой смотря на приближающегося Шалого.

-Здравствуй, ракол (босяк)! Как твоя нога? Больше не болит? Тырить вещи у людей не мешает?

Шалый скривился. Именно Марко, когда он забрался к ним в дом после очередного побега из детдома и, сложив украденные вещи в сумку, уже перелезал через забор и прикидывал, сколько он получит денег от продажи шмоток, ловко угодил ему поленом по голени. Соответственно, с подбитой ногой сбежать ему не удалось, и получил он от цыган с лихвой. Попинали ромалы его хорошо, от души, пару раз поднимали на ноги и били с оттягом под дых, вышибая воздух и заставляя, скуля от боли, падать на грязную землю. Скулить-то, Шалый скулил, но в остальном молчал. Рот не раскрывал и только подвывал от боли, понимая бессмысленность воплей вроде: 'Дяденьки, я больше не буду', 'Ой, больно!', 'Отпустите, пожалуйста' и прочей фигни. Цыгане это. Эти к участковому не поволокут, заявление писать не будут. Поэтому он и молчал, терпеливо снося побои, и радовался про себя, что его обрили налысо в детском приёмнике. Иначе, эта злобно шипящая старая карга давно бы все волосы ему выдрала. Но её грязные пальцы с длинными ногтями лишь бессильно скользили по стриженой голове, а глаза Шалый берёг, плотно зажмурившись и прикрываясь руками. Так что, отделался он тогда, можно сказать, легко - ну побили, ну синяков наставили, ерунда! А вот ментам не сдали. Это было для Шалого замечательно, иначе всё, была бы ему 'зелёная' дорога в специнтернат. А так, побили немного, в сарай на ночь закрыли, а на следующий день покормили и даже налили стакан бино, самодельного вина.