– Мудро.
– Я просила вас обдумать то, что услышите, прежде чем вынесете свое суждение, – опять заговорила я. – Вам предстоит узнать еще немало, и будет это нечто более важное, чем то, что вы слышите сейчас. Я рассказываю вам всё это лишь с одной целью, чтобы вы поняли, почему я стану говорить, о чем вы еще не знаете.
– Говори, Ашити! – крикнули мне. – Мы будем слушать.
– Хорошо, – кивнула я и продолжила.
Я вела людей по Каменному лесу, после по пологу Илгиза, а затем по жаровне Иссыллыка, где обитают камнеподобные медленные нэри. Через горы в долину Дэрбинэ. Я могла бы сократить свой рассказ до минимума и обойтись просто констатацией своих перемещений, но хотелось, чтобы они узнали тех, кто живет в горах, так же, как узнала их я. Потому что к моменту, когда повествование дойдет до предстоящей угрозы, жители таганов и земель племен должны были понять, что за подручными и неизвестным им пока оружием скрываются самые обычные люди. Какой бы веры они ни придерживались.
И потому я рассказала про сестру Рахона и ее гонор, чем вызвала недовольный ропот среди собравшихся. Но на этом ни я, ни люди не стали заострять внимания, и мы с ними направились к поселению у реки. И когда я дошла до того, как вынудила Рахона нести меня через это поселение, да еще и пожелал его обитателям милости Белого Духа, над поляной понесся дружный смех.
Впрочем, я умолчала о том, как пятый подручный обманом закинул меня в лодку и как я дулась на него. Это было пустой информацией, поэтому мы быстро оказались в харате Дэрбинэ. И вот тут я позволила себе быть более подробной, знакомя тагайни и племена с бытом и нравами илгизитов.
И, словно бы поняв, что начинается более серьезная часть повествования, люди уже не спешили восклицать, смеяться или перешептываться. Они слушали, и слушали внимательно. Я скользила взглядом по лицам глав таганов и племен и не могла не отметить, что они задумчивы. Посчитав это добрым знаком, я перешла к более важному, чем фальшивый флирт с йаргом, о котором, разумеется, тоже умолчала. Ограничилась лишь словами, что мне удалось спровоцировать правителя Дэрбинэ похвастаться своей силой.
А вот про шерон – метательное орудие илгизитов рассказывала со всеми подробностями. Как устроен, для чего предназначен, как быстро перезаряжается и какими снарядами стреляет. В этой части я постаралась не упустить ничего, что мне удалось разведать про оружие отступников. Пусть, кроме шерона, я мало о чем знала, но что-то да выведала. А когда говорила о том, что каждый мужчина-илгизит – это воин, которого обучают обращаться с оружием, над поляной и вовсе разлилась напряженная тишина. Мне даже подумалось, что я слышу человеческое дыхание.
– Для чего ты говоришь нам это, дайнани? – послышался голос из толпы, в котором отчетливо улавливалась настороженность.
– Слушайте – и всё узнаете, – ответила я.
Минуя перелив раковин на дворце йарга, мы поскакали с Рахоном на салгарах. Но у Дааса я вновь перешла на детальное описание. Впрочем, сильно задерживаться на быте места обитания подручных и махира я не стала. Но при упоминании Селек люди дружно сплюнули, даже наши гости. Однако и тут я не могла обойти ее стороной, потому что должна была показать возможности подручных.
Народ уже знал о том, что при первом похищении Рахон сумел влиять на меня, а еще как он усыпил наших шпионов, следивших за Архамом и его матерью. Теперь же показала, насколько возросла его сила, когда, не прикасаясь, он едва не удавил Селек.
Я не описывала дартан, но встречу с Алтаахом пересказала во всех подробностях. И про его охрану – бальчи тоже, как и об отборе будущих прислужников махира. Так постепенно я приблизилась к одной из главных вех, к заинтересовавшим меня развалинам.
– Они были из камня, как дворец йарга и дома в Курменае, и напомнили мне замок. Это строение из прошлого моего мира, – говорила я. – Никто не мог мне объяснить, что это, и тогда я попросила разрешения побывать рядом с ними. Махиру нужно было добиться моего доверия и помощи, и он не стал отказывать.
В этой части я позволила себе пережить всё произошедшее, как в первый раз. Изумление от силы Рахона, который собрал из камней сначала мост через реку, а после и разрушенное здание. А затем охвативший меня трепет, когда вошла в руины, уже имевшие свои определенные очертания.
– Рахон ушел и оставил меня в одиночестве. Ему было неуютно внутри, а я была захвачена любопытством настолько, что не пожелала следовать за ним. И когда я осталась одна…
Снежный вихрь закружил по поляне. Легко ощутимая прохлада скользнула по коже, и люди, особенно наши гости, завертели головами.
– Что это?! – воскликнул каан Больших валунов.
Это был всего лишь Элькос, но как же эффектно вышло! Мне хотелось, чтобы люди прожили этот момент вместе со мной. Каждое его мгновение! И когда снежинки опали, мы все оказались внутри огромного…
– Это последний савалар Белого Духа – Эйе-Данхан, – ответила я всем разом. – «Сияющий в Пустоте». Отец показал мне его, когда я осталась в одиночестве. Обратите внимание на то, что вы видите. Это и есть Белый мир. Весь мир, созданный Отцом. Земли и народы, моря, реки. Духи, покровительствующие людям. Дурпак и Дурпакан, Тагудар и Тагударин, Хайнудар и Хайнударин, Нушмал и Нушамалган, Ульга и Ульгар. Илгиз и Илгезан. Наша Мать – Илсым. – И когда я произносила названия, земли начинали светиться, указывая точное место. Племена, слышавшие это, впивались взглядами – это были их земли, их родина. – Наверху вы можете увидеть Белую долину, – продолжала я. – А посередине… Это святилище. Кто видел озеро в Курменае, тот легко поймет, чем оно было прежде. Однако всё это я увидела не сразу. Ошеломленная в первые мгновения, я направилась к выходу…
Изображение будто бы и вправду поплыло к приоткрытым воротам. Мы все оказались во дворике савалара и теперь осматривали его и мужчин, стоявших на охране.
– Это ягиры? – спросил младший каанчи из Лесной тени. – У них ленгены. Только не пойму, что надето.
– Нет, – ответила я, – это младшие аданы.
– Аданы? – Он посмотрел на меня, и я приложила палец к губам, мы еще не дошли до служителей савалара. И потому вскоре вернулись внутрь.
Послышались шаги, и вошли двое мужчин. Беловолосый и черноволосый.
«Мы не выстоим», – с легко ощутимой тревогой произнес черноволосый.
«На всё воля Создателя, Сулах, – ответил светловолосый. – Но мы не можем отступить. Этот савалар последний, и мы будем охранять его, пока живы наши сердца. Ступай, мне надо сделать последнее, и я присоединюсь к вам».
Сулах помедлил, а затем кивнул и произнес: «Да, Шамхар» – и удалился.
– Шамхар, – с придыханием произнес Фендар, стоявший за моей спиной.
Главный адан глубоко вздохнул, а затем посмотрел на меня.
«Гляди внимательно», – велел он.
– Это он сказал мне, – пребывая в плену воспоминаний, с улыбкой произнесла я. – Я была в глубочайшем ошеломлении.
И когда Шамхар велел мне забрать книгу, иллюзия начала меркнуть. Недовольный гул полетел по поляне, и я вновь заговорила.
– Я забрала то, что Шамхар передал мне в те далекие времена, когда савалар еще не стал руинами. Отец перенес меня в тот день, в последний день существования савалара «Сияющий в Пустоте» и последний день существования прежнего Белого мира.
– Что он передал тебе? – порывисто обернувшись, спросил каан Пяти селений.
– Вот это. – Я достала книгу из поясной сумки и подняла над головой. – Это послание последнего главного адана последнего савалара вам, люди Белого мира. Я должна была получить его и принести, чтобы вы узнали правду о своем прошлом. О том, о чем забыли. Шамхар был видящим и потому написал это послание мне, но предназначается оно все-таки вам.
– Почему Отец выбрал тебя? – спросил каан Больших валунов. – Ты пришлая, а мы Его дети…
– Потому что никто из вас не смог бы его забрать, – пояснила я. – Суди сам, Таныс. Мое появление привлекло илгизитов. Я им была нужна, и они пришли за мной. Не понимая, они стали проводниками воли Белого Духа. Отвели меня к пагчи, где я узнала правду о смерти Вазама и помогла восстановить справедливость. Кто из вас, беловолосых детей Создателя, начал бы расспрашивать их? Даже Танияр, когда искал мой след, не озадачился вопросами, на которые мне дали ответы.
