Спать никто не расходился. Толпа с неприкрытым страхом всматривалась в каждое движения своего правителя. Теперь он необычный человек. Убить его или попытаться сместить со своего трона — самоубийство. Любая попытка — заведомый провал, рискнуть на который осмелится конченый дурак. Дрюня прекрасно это понимал, и не скрывая радовался столь значимому статусу.
Здание «Швея» воскреснет. Расцветёт новыми красками, целью которых будет стереть серость и уныние с местного люда. Дрюня страстно желает, чтобы окружающая его жизнь заиграла не только яркими цветами, но и новыми образами. Он устал от серости и уныния. Он поделился со мной всеми мыслями идеями страхами. И он был благодарен мне за мою помощь.
Когда дозоры были убраны с полей, когда все воины разошлись по казармам, когда гонцов сослали во все деревни с письменным указом о роспуске собранных отрядов по домам, мы отправились в штаб-квартиру «кожагонов». Название возмущало Дрюню, но, чтобы не вызывать подозрения во всех слоях общество, было принято решение немного потерпеть такое название.
Осси оказалась довольно настырной девкой. Требовала и требовала объяснений. Не выдержав, Дрюня рассказал ей правду, я расписался под каждым словом. Но каково было наше удивление, когда Осси огрызнулась, сказав нам, что врать мы не умеем, и она не последний человек, от которого можно скрывать истинную правду. Мне тогда сильно захотелось продемонстрировать ей всю правду во всей красе. Я хотел, чтобы она прочувствовала все невзгоды и радости нашего положения. Ей повезло. Дрюня вовремя меня остановил. При первом же удачном случае мы всё ей покажем, наглядно.
Кстати, у меня тоже оказались вопросы к Дрюне. Было страшно интересно, как Борис умудрился обратить себя в «труперса»? Поковырявшись в сохранившейся памяти, Дрюня отыскал ответы. Слушая его рассказ, я всё больше удивлялся силе власти. Чтобы укрепить свои позиции и не проиграть ни при каких раскладах, Борис решился на отчаянный шаг. Стать «труперсом» для него стало единственным вариантом, в которой битва будет равной. Клин клином вышибает. Эдгарс помог собрать гнойной жижи с оставшихся трупов «труперсов». Как оказалось, на такой шаг подтолкнул Бориса именно я. Превращение Пича — той бедной хромой собачки — в бронированную псину показалось Борису любопытным. Своими глазами он лицезрел ужасную мутацию, наделившую бедное животное невероятной силой. Борис уверовал в непобедимость, хотя собственноручно сумел убить Пича. Но то была собака! Борис другое! Борис — человек.
Опробовав «чудо-зелье» на трёх бедолагах, один из которых сразу же скончался, а двое успешно пережили мутацию, Борис окончательно свихнулся. Человеческая жизнь больше не интересовала его ушедшую в тень личность. Болезни, похоть, мучения — один глоток отравы лишил его столь тяжкого бремени. Спокойное правление наскучило, теперь в его руках была власть и сила для новых завоеваний. Уничтожить отряд «труперсов» с их вожаком Андреем, было малой целью Бориса. Когда он увидел свои закованные в гнилистый доспех руки, его сознание тут же перестроилось. Он прекратил мыслить мелкими победами, быстро перейдя к принципу: всё что смогу забрать — заберу. Но увы, появились мы.
Андрей немного обломался с того, что тело Бориса превратилось именно в то, от чего сам Дрюня упорно убегал. Дрюня не был таким как Борис. Его мечты были земные, желания людские. Спокойная жизнь, женщины, любовь и страсть. На Осси он поглядывал с обидой, а та в ответ кривила лицом. Её можно понять. Но как женщина, она имела права на спокойную жизнь, именно ту, за которую сражалась и помогала нам. И когда встал вопрос о дальнейшем моём путешествии, я не стал никого уговаривать, одиночество уже давно брело рядом со мной угрюмой тенью.
Осси предложила сама, чему сильно меня удивила.
Проведённые четыре дня в деревне были слишком скучными и спокойными. Размеренная жизнь быстро утомила нас. И как оказалось, не я один жаждал кинуться в дорогу. В один из вечеров, в очередной раз празднуя победу, Дрюня снова принялся меня благодарить. Его доброта не знала границ, и он поведал мне одну историю. Когда он был в птичьих кишках, ему повезло провести много времени летая по округе. Он видел бескрайние леса, высоченные горы и бесконечно уходящие за горизонт бурные реки. Сотни густонаселённых деревень, большая часть которых не пересекались с общественными дорогами. Огромные зелёные луга и заросшие высоким колос необъятные поля.
А еще он видел «кровавый лес». Да, он так и сказал: «Кровавый лес».
Глава 5
Мы сидели на штаб-квартире «кожагонов».
Душный зал окрасился золотом благодаря сотне зажжённых свечей. Густой дым стелился под потолком. Народ выпивал и курил.
Я, Осси, Дрюня. С нами был Эдгарс и еще пару десятков людей, которые сразу прочухали, что у власти не совсем Борис. Люди выпучивала глаза от удивления, узнавая в речах стоящего передними огромного «труперса» знакомые вещи, которые они могли услышать только от одного человека — Великого Андрея. Когда я слышу такое величественное название, сразу вспоминаю Дрюнину грязную хату, его потрёпанные джинсы и пахнущие скисшим потом майки. Он никогда не парился из-за внешнего вида. Вот и сейчас, ему было плевать на то, что его кожа прячется под слоем застывшего гной, а то, что между крепкими элементами брони текут густые ручейки сукровицы и ихора — так вообще в порядке вещей. Что естественно — то не безобразно!
Поэтому, когда я слышу «Великий Андрей», меня распирает на смешок.
В очередной душный день мы с нетерпением дождались вечера, когда смогли спокойно выпить и покурить. Я боялся делать первый глоток — для меня было непостижимым осознание того, что моя мутация перекрасила окружающий мир в черно-белый цвет. Но первый глоток вернул в мой мир всю палитру. Я чувствовал вкус, бухло заливалось в мой желудок. Я даже пьянел, но быстро трезвел. С куревом аналогично. В целом — жить можно. Но утолить терзающую мою душу боль я уже ничем не мог. Можно было обезболить короткий промежуток времени, но разве это решало мои проблемы? Нет!
Я обязан достать ту суку и спасти Роже! Я закрывал глаза и видел перед собой ту бабу в кровавом доспехе. Сука тыкала в меня пальцем и обзывала паразитом. И каждый тычок был острее иглы, что пронизывала моё сердце все глубже и глубже.
Я рассказал всё Дрюне. Поведал свои страхи. Поделился своей целью. В тот день мой друг задумался по-настоящему. Мы прикинули, что в этом мире возможно еще обитают какие-то маги или волшебники, обладающие иными способностями, ежели превращать кровь или гной в крепкий доспех. Так, раскуривая очередную папироску, оставленную нам Борисом, в разговоре промелькнул «кровавый лес».
— Вокруг была дюжина деревень, — булькал Дрюня, сидя напротив меня за деревянным столом с кружкой бухла, — но я увидел в середине густого леса аномалию! Ветви покрывала не простая листа. Словно крохотные кусочки мяса… а сами деревья были затянуты в… В паутину. Я осмелился опуститься и пролететь совсем рядом. Паутина была красного цвета, а сама земля была спрятана под блестящим слоем вязкой жижи, пролившейся по всей территории аномальной зоны. Мне показалось, что это была кровь. Всюду была кровь! По правде говоря, сейчас меня уже сложно чем-то удивить. Червяк, помнишь ту бабу, гостившую в моей пещере?
— Ты сейчас серьёзно? — возмутился я.
Дрюня громко рассмеялся.
— Конечно помнишь! Как ты её можешь забыть! Ладно-ладно, слушай дальше. Так вот, вокруг той бабы была лужа крови. И в том лесу была лужа крови. Они искусно управляют кровью. Врубаешься?
— Теперь и я могу управлять кровью.
Дрюня глянул по сторонам. Мимо как раз проходила девушка с подносом, которой он взмахом ладони намекнул обновить нам кружки.
— Да-да, я видел! — улыбнулся мой друг. — Это круто! Прям пиздец как круто!
Возле нашего стола появилась та самая девушка. С вымученной улыбкой он поставила на стол две кружки и отправилась дальше, выискивая глазами очередного клиента.
