С качеством упаковки и дизайном изделий нужно что-то делать. Предложить что ли Ельцину, чтобы руководство заводов, имеющих на счетах заработанную валюту, организовало себе и своим специалистам целенеправленную учёбу в той же Италии. От такого подарка директора вряд ли откажутся, а хоть какой-то результат непременно будет. Пусть вживую почувствуют разницу между красивыми и неказистыми изделиями. Поражаемся же мы порой совершенством форм и красотой вещей, доставшихся нам от далёких предков. Но почему-то не задумываемся, что скорее всего именно красивые вещи сохранялись с особой любовью и трепетом, чем остальные, раз до наших дней дожили.
От дальнейшего изучения экспонатов выставки меня оторвала симпатичная девушка в мини юбке и яркой красной жилетке с нашим логотипом. Знакомая мордашка, но по фигурке что-то не могу опознать. Вроде бы в отделе химии у нас такая бегала, но эта чересчур длинноногая. Или это так туфли на каблуке и мини юбка её преобразили.
— Насилу вас нашла. У нашего стенда какие-то важные москвичи появились и вас спрашивают, — скороговоркой протараторила она, едва переводя дух.
— Ну и пусть спрашивают. Узнайте, что им нужно, да сами и расскажите. Вас там два десятка на стендах стоит. Неужели не справитесь? — немного недовольно поинтересовался я у девушки. Вроде постоянно пытаюсь приучать ребят к большей самостоятельности, а они всё равно чуть что, к руководству бегут.
— Так эти москвичи не на выставку пришли, а с проверкой приехали. Были у нас в "конторе", а им там сказали, что вы целый день на выставке пробудете, вот они за вами сюда и приехали, — обиженно выпалила девица, машинально одёргивая юбку под моим пристальным взглядом.
Как там у классика — "К нам едет ревизор"? Хм, не совсем мой случай. Ко мне он уже приехал… Пойду узнаю, кто у нас такой смелый. Это год назад меня ещё можно было легко сковырнуть, а сейчас уже крайне проблематично. И зубки я себе отрастил, и связями оброс.
Я встряхнулся и, понемногу сам себя накручивая, пошёл к нашим стендам. По дороге прокрутил в голове несколько вариантов своего поведения. Окончательно определюсь, когда увижу проверяющих. В любом случае они напрасно надеются, что увидят лопоухого уральского парня, взирающего на них снизу вверх, и пытающегося скрыть свой испуг.
— Эти? — я ткнул пальцем в сторону четвёрки людей в костюмах, вставших особняком напротив стендов нашей организации. Мы были за стеклянной витриной одного из соседних стендов, и никто из четверых гостей в нашу сторону не смотрел.
— Да. Они, — закивала перманентной мочалкой девчуля, перебравшая с химической завивкой.
Так-с. Что мы имеем? Один пожилой деятель в приличных очках и костюме, по виду напоминающий фанатика-учёного и "трое из ларца, одинаковых с лица". Нет, лица у них конечно разные, но сходство причёсок и костюмов позволяет определить их именно как тройку в чём-то похожих людей. Я бы даже сказал — шаблонно неприметных.
— Постой здесь немного, — бросил я через плечо команду своей спутнице, и энергичным шагом выдвинулся к свободному проёму между стендами, где мы поставили пару столиков и электротермос. Надо же моим ребятам где-то перехватить чашку кофе или чая.
— Вы, и вы двое, пройдёмте со мной, — на ходу бросил я троим из ожидавшей меня четвёрки, ткнув в них пальцем, и прошёл к столу с термосом. Мой выход для всей четвёрки случился неожиданно, и они никак не успели среагировать или что-то сказать мне в ответ.
— Кто такие? Представьтесь, и пока присаживайтесь, — встретил я подтянувшуюся к столу троицу, усевшись во главу стола. Пока гости раздумывали, я вытащил из портфеля свой кирпичеобразный телефон и позвонил куратору. Судя по их вытянувшимся лицам, нежданные проверяющие никак не ожидали подобного холодного приёма и подключения к их визиту местных органов КГБ. Видимо, не привыкли. Однако, мой звонок за мистификацию не приняли, и напряглись нешуточно.
— Повторяю ещё раз. Вы кто? — указал я пальцем на пожилого деятеля в очках, всё ещё мнущегося перед столом и не решающегося сесть.
— Боляренко. Виктор Михайлович. Академик. Заместитель директора института кибернетики, — неуверенно промямлил явный интеллигент, выдерживая паузу и безуспешно ожидая поддержки от своих спутников.
— Знакомый институт. Где-то я его название уже слышал. То ли от Косыгина, то ли от Келдыша, — махнул я рукой очкарику, приглашая его занять место за столом.
— Вы? — мой палец требовательно уставился на одного из "неприметных", того, что был постарше.
— Капитан Гордиенко. КГБ, — с характерным южным акцентом ответил "неприметный", стрельнув глазами по сторонам. Гхыкание и шокание — как тут не опознать по разговору гостей из братской республики. Даже аббревиатура КГБ, произнесённая им, прозвучала, как хэхэбэ.
— И шо вы с меня хочите? — постарался я как можно натуральнее скопировать знаменитый на весь Союз одесский говор, давая понять гостям, что их происхождение для меня не является загадкой.
— Собственно, мы приехали сюда из-за ваших линий связи. Это же с вашей подачи в Киеве смонтирована базовая станция для передачи компьютерной информации? — блеснул в мою сторону очками академик.
— Ну что вы, какая подача. Нашего там только общее предложение и первоначальные наброски. Всё остальное — инициатива Министерства Связи и Академии Наук. Насколько я в курсе, решение о его финансировании принималось на уровне Совета Министров. Компьютерной связью первой очереди будут охвачены столицы союзных республик и областные центры, с населением больше миллиона, — я с безмятежным видом открестился от авторства происходящих в стране процессов. Всё равно возглавить их мне никто не даст, а огребать неприятности за чужие подвиги у меня нет никакого желания. Нашлись добровольцы и энтузиасты из числа связистов, и флаг им в руки.
— Вы что-нибудь слышали про ОГАС? — побарабанив по столу пальцами, спросил у меня Боляренко, после непродолжительной паузы.
— К сожалению гораздо больше, чем мне хотелось бы. Постоянно натыкаюсь на упоминание этого абсолютно нерабочего проекта, в который предполагалось вбухать безумное количество денег. Двадцать миллиардов рублей, если не ошибаюсь. Не так ли? — я покачал головой, как бы переваривая осмысление астрономической суммы денег. На самом деле выслушивать измышления про этот чёртов ОГАС (Общегосударственная автоматизированная система учёта и обработки информации) мне довелось и в институте, и в Академии. Везде находились горячие энтузиасты-теоретики, которые верили в непреходящую силу плановой экономики и всемогущество ЭВМ. Удивительный пример, в котором вымыслы пропаганды столкнулись с научным волюнтаризмом. Любые мои попытки объяснений о практической несостоятельности этой завиральной идеи не имели смысла. Пока на столах у сотрудников стоят обычные канцелярские счёты, а бумажный архив любого предприятия занимает объём двухкомнатной квартиры, автоматизированная система учёта и обработки информации не жизнеспособна. Головой я прекрасно понимаю, что нет ещё в стране ни компьютеров достаточной производительности, ни рабочих программ, ни кадров. Существует только голая теория, которую считают передовой, а на всех, кто выступает против неё вешают ярлык ретрограда. Модная тема. Почти половина фильмов в кинотеатрах как раз ей соответствует.
— Значит вы считаете ОГАС авантюрой? — нехорошо прищурился академик и переглянулся со своими спутниками.
— Без нашей помощи так и получится, — отозвался я, заслужив ещё один этап переглядываний.
Что-то у меня паранойя разыгралась. Больно уж складно возникшая ситуация укладывается в притчу о Ходже Насреддине. В ту самую, где в конце концов или ишак должен будет сдохнуть, или эмир. Иначе как-то нелогично выглядит приезд академика в сопровождении аж трёх комитетчиков. Двадцать миллиардов рублей — хорошие деньги. Чересчур хорошие, чтобы мне стоило грудью вставать на пути не простой группы людей, мечтающей их заполучить.
— Интересно, как вы это себе видите? — сморщил лоб представитель науки, глядя на меня поверх очков.
