Красный рассвет. Иноходец (СИ) - Delacruz Angel

Это ж-ж-ж неспроста, так просто не бывает, что-то здесь я не понимаю пока.

— С радостью приму приглашение. Прошу простить, мне нужно найти остальных, сообщить новости.

— Конечно-конечно, — посторонилась Кэрол.

Выходя с лестницы и идя к библиотеке я думал о том, что вариаций рассказа сотрудникам федеральной или государственной безопасности у меня становится все больше, а при этом опасность уехать куда-нибудь лес валить все выше. Кэрол, кстати, словно забыла об Алисе и оставив девушку на лестнице уже шла рядом со мной.

— Надеюсь, новости хорошие?

— Не сказал бы: хайвей в плохом состоянии, транспорт по нему еще нескоро проедет. В небе ни самолетов, я имею ввиду спасательных, ни вертолетов. Плюс на обратном пути мой спутник наступил на гвоздь. Мелочь, но ходит теперь с трудом.

— Да, неприятно, — согласилась со мной Кэрол.

В библиотеке и рядом, кроме знакомых лиц, собралось еще несколько крепких парней. Джинсы, клетчатые рубашки, простые эмоции на лицах, узнаваемый южный тягучий акцент. В руках оружие — у одного дробовик, у второго румынский Калашников (не думаю, что столь приметную деревянную тактическую рукоять и складывающийся вниз приклад в этом мире родил другой оружейный гений). Местные простые ребята: country-boys, или деревенщина если по-русски. Колхозники, короче. Еще было пару мужчин из близкого окружения прокурора, похоже коллеги. Один даже в костюме, по такой-то жаре.

Как оказалось, все присутствующие были лишь часть немалой группы знакомых окружного прокурора, которые, частью вместе с семьями, прибыли к нему домой как в точку сбора.

Я быстро изложил итоги разведывательного похода, после чего довольно бурно началось обсуждение. Колхозники предлагали пригнать транспорт и увезти всех в гольф-клуб неподалеку. Один из мужчин из кондоминиума звал всех к себе, а широкоплечая Ребекка, дочь прокурора, высказывалась за то, чтобы никуда отсюда не уходить, просто быть готовыми и держать ухо востро.

Перебинтованный во многих местах прокурор, судя по всему, был с ней согласен.

Обсуждение проходило уже активным многоголосьем, и в этот момент меня в сторону отозвал высоколобый торгпред Дмитрий Михайлович. Бледный, хромает на костыле. Двигаясь следом за ним, я вышел в другую комнату.

Здесь торгпред остановился и замер, изучающе на меня глядя.

— Максим, я тебе не все сказал, — наконец выдал он результат размышлений.

— Что я еще должен услышать?

— Я не рядовой сотрудник торгпредства. Если называть мою должность полностью, то звучит она как специальный представитель Отдела по экономическому сотрудничеству со странами и протекторатами в Северной Америке.

— Это что-то на уровне... — я сделал неопределенное движение рукой. — На уровне министерского влияния?

— Чуть ниже, если подходить формально. Если брать влияние на политические процессы, тем более региональные, то чуть выше, — пояснил Родионов.

В принципе, уже зная вчерашний состав гостей, довольно ожидаемо. Поэтому я, не откладывая дело в долгий ящик, пошел с козырей:

— И вы здесь по поручению партии и правительства выполняете сверхсекретную задачу по привлечению элит южных штатов на нашу сторону в пику Техасу, где сидит контролируемое британцами компрадорское правительство?

Отрицать Родионов не стал, только поморщился.

— Надо же, какой догадливый. Не зря на тебя Кэрол сразу глаз положила. Мне нужно как можно скорее сообщить в торгпредство в Новом Орлеане, что я сейчас нахожусь здесь, запросить эвакуацию. Из Панамы сюда час полета, организовать можно быстро.

«Из Панамы?» А, ну да, из города Панама где я ночевал — там или спасатели, или военные по-любому есть.

— Проблема в том, что сообщить об этом нужно в Новом Орлеане лично, открытой связи я доверять совсем не хочу. Если меня здесь обнаружат, не наши люди, — выделил последние слова Родионов, — то сам понимаешь, последствия будут крайне печальными. И я не о скандале в прессе, и не о собственной карьере — в тартарары может полететь многолетняя работа. Ты готов помочь? Если все получится, то сам понимаешь, перед тобой откроются самые широкие перспективы.

Подумав немного, под пристальным взглядом высоколобого чиновника, я только плечами пожал.

— Партия сказала: надо. Комсомол ответил: есть!

— Отлично. В торгпредстве найдешь Сергея Петрова, передашь ему где я нахожусь, и скажешь, что здесь сейчас не происходит ничего хорошего. С тобой пойдет младший Мэйсон, он знает местность и местных. Только...

Вот это «только» мне совсем не понравилось.

— Только имей в виду, что Новый Орлеан может стать отнюдь небезопасным местом, так что тебе нужно быть предельно осторожным.

А, ну это понятно, зря волновался.

— Чего ждать? — больше для проформы спросил я, потому что по опыту прошлого мира ожидал, чего мне ждать в Новом Орлеане. Но Родионов неожиданно сумел удивить:

— Скорее всего активизацию уличных беспорядков, повальное мародерство, столкновения полиции с бандами. Девятого апреля — годовщина капитуляции Конфедерации в Гражданской войне, двенадцатого — дата начала войны, плюс в конце месяца у них День Памяти. К этим датам в Ми-6 готовили провокации и раскрутку массовых протестов, но я полагаю, что повод упускать не будут и начнут раньше, сейчас, раз повод есть. Найдут какого-нибудь красавца, пристрелят на камеру, Би-Би-Си быстро подхватит раскручивая сюжет и начнется жара. Если уже не началась.

— Понял. Хорошо, мне тогда будет нужна ваша помощь.

— Я же тебе сказал, что...

— Это не вопрос морально-материального поощрения, я сейчас о другом. Я знаю причину возникновения цунами. И когда это все закончится, мне будет нужна ваша помощь и содействие.

— Ты знаешь, почему возникло цунами?

— Да.

— И что я могу для тебя сделать?

— Для начала выслушать.

— Просто выслушать?

— Да.

Родионов наградил меня долгим взглядом.

— Как насчет объяснить в пару слов?

— В пару слов никак.

— Хорошо, когда это все закончится, мы с тобой встретимся и поговорим.

Глава 8

Вышли мы с Мэйсоном-младшим из особняка сразу после обеда. Пошли вдоль побережья в сторону города, а залив Сент-Луис пересекли по прекрасно сохранившемуся мосту. Мост сохранился, а вот признаков жизни вокруг или хотя бы какой транспорт мы не нашли. А именно на это, на возможность найти катер или подходящие колеса, у нас и был расчет. Нет, машины в округе были, но обычные, на таких по той измененной волной местности, где мы сейчас шли, далеко не проедешь.

Почти только что мы с Дэвидом не сговариваясь остановились. Заметили несколько столбов черного чадящего дыма, которые были видны далеко на линии горизонта, где-то в предместьях Нового Орлеана. Глядя на дымы, я вдруг вспомнил о том, что во время урагана Катрина день за днем шли дожди. Поэтому ситуация усугубилась и на улицах долго стояла вода, затопив некоторые районы. Сейчас же ситуация иная — дождя не было.

— Что? — не понял Дэвид-младший.

Хм, я это вслух сказал?

— Дождя говорю нет. И это хорошая новость. Больше у меня хороших новостей нет, — выкрутился я простым объяснением.

— А, ты про это. Знаешь, лучше бы дождь был.

— Думаешь?

— Да, мужик, — покивал Дэвид. — Без дождя плохих парней на улицах будет больше.

Спорить я не стал, и мы замолчали. Так и стояли, вглядываясь вдаль. Пусть не полноценно отдохнуть, а просто дух перевести минутку — шли мы уже четвертый час. Ноги, надо сказать, гудели: я еще утром километров десять от берега до хайвея кабанчиком метнулся, и сейчас мы с Мэйсоном-младшим километров двадцать в темпе отмахали совсем не по ровной и удобной дороге.

Другое дело, что к пешим маршам я привычный, так что состояние еще вполне бодрое. Как и у Дэвида — он, как я узнал, действительно совсем недавно был курсантом. Именно что был — Мэйсон-младший учился в Военном колледже в Камдене, на последнем курсе, откуда его отчислили буквально на днях, практически перед самым выпуском.