Казачий князь - Трофимов Ерофей

– Видала, как мужа встречать надо? Даже слуг нет.

– Вот когда уедешь из дому на месяц, тоже так встречу, – не осталась Лизавета в долгу.

– Как съездил? – отсмеявшись, спросил Рязанов у Руслана, усаживаясь за стол.

– Добре съездили. С прибытком, – весело усмехнулся Шатун. – Если коротко, то теперь мы, можно сказать, богатые люди.

– Это в каком смысле? – тут же насторожился майор.

– Сам посмотри, – пожал Руслан плечами, выкладывая на стол два из четырёх полученных векселей.

– Двадцать и десять тысяч рублей?! За что?! От кого?! – ахнул граф, глядя в бумаги неверящим взглядом.

– А ты на подписи глянь, – хмыкнул парень.

– Генерал-губернатор, князь Тарханов. Ты чего там натворить успел? – потребовал ответа майор, бросая векселя на стол.

– Ну, подробный отчёт я тебе завтра писать буду, а ежели коротко, то мы со своим расследованием прямо в очередной заговор влезли. Пришлось малость повоевать.

– Что, опять на губернатора покушение? – моментально сообразил граф.

– Угу, – коротко кивнул Руслан.

– Какое покушение? А почему в местных газетах этого не было? – тут же влезла в разговор Катерина.

– Потому что об этом не писали, – вдохнул Шатун. – Катюша, это всё, что я могу вам рассказать. Остальное не для ваших ушек.

– Опять секреты да тайны, – обиженно надулась девушка.

– Увы, милая, не все тайны следует раскрывать и не все секреты узнавать. За иные можно и без головы остаться, – грустно усмехнулся Руслан.

– Понятно, – вздохнула Катерина. – Что ещё интересного скажешь?

– Интересного не скажу, но для вас, красавицы, у меня гостинцы имеются. Это маменька Лизаветы передать велела, – пояснил парень, доставая из сумки коробочки с драгоценностями.

– Ой, какие красивые! – дружно ахнули молодые женщины, тут же сунув носики в содержимое коробочек.

– Они по форме одинаковые, только камни разные, – отметила Лизавета, сравнивая ожерелья.

– Верно. Зинаида Павловна их покупала для вас с Натальей. Но вот это, – он указал ладонью на ожерелье в руках жены, – велела тебе, Катюша, передать.

– Но как же… – растерялась девушка.

– Воля матери закон, милая, – ответил парень, твёрдо глядя в глаза жене. – Она его с добром тебе отдала. Уж поверь.

– Это верно, – неожиданно поддержал Рязанов приятеля, задумчиво рассматривая украшения и потирая при этом подбородок.

– Лизок, будешь матушке писать, передай от меня поклон и благодарность безмерную, – повернувшись к подруге, попросила Катерина. – Вот уж никак не ожидала такого подарка.

– Я и сама удивлена безмерно, – проворчала в ответ Лизавета. – Вот уж чего никак от маменьки не ожидала.

– То, что Зинаида Павловна строга бывает, ещё не значит, что она в душе жестка. У них там всё очень непросто теперь, – буркнул Руслан, не зная, как лучше всё это объяснить.

– Да уж, маменька порой не просто строга, а даже жестока бывает, – задумчиво ответила Лизавета. – Но, похоже, не просто так.

– Что, порола? – сочувственно поинтересовался Рязанов, пряча улыбку в уголках губ.

– Ещё чего! – возмутилась было Лизавета, но увидев в глазах мужа пляшущих бесенят, тут же рассмеялась. – Да ну тебя, охальник. Лишь бы насмехаться.

Рязанов же, разрядив обстановку, улучил момент, когда девушки увлеклись сравнением украшений, и, склонившись к приятелю, тихо поинтересовался:

– Это какого ж ты там дракона добыл, что они так расщедрились?

– После расскажу, Миша, – так же тихо отозвался Руслан.

Закончив раздавать гостинцы, он отложил сумку и, потянувшись, азартно предложил:

– А не испить ли нам настоящего кофе, друзья?

– Кому что, а ему кофе, – рассмеялся Рязанов. – Вари уж, неугомонный.

Поднявшись, Шатун легко выскочил из комнаты и спустя пару минут уже священнодействовал на кухне, отодвинув в сторону стряпуху. Зная, что сам он готовит этот напиток лучше неё и её дяди, молодая женщина даже не подумала возражать. Нагрузив поднос всем необходимым для пития напитка, Руслан передал его слуге и первым поспешил в гостиную. Все разговоры разом смолкли, когда по комнате поплыл восхитительный аромат.

Закончив, Руслан отставил чашку и, оглядев собравшихся, поинтересовался:

– Ну-с, друзья мои, какие планы на завтра?

– Имеешь что предложить? – тут же отреагировал Рязанов.

– Предлагаю отметить окончание очередного дела в ресторане. Посидим, повеселимся, – пожал плечами Руслан, отлично помня, что с развлечениями тут было не очень.

– Да ну его, этот ресторан, – вдруг отмахнулась Катерина. – Лучше дома соберёмся. Велю наготовить всякого вкусного.

– Лучше у нас, – перебила её Лизавета. – Я вчера на базаре ягод всяких накупила. Прикажу пирогов сладких напечь. Что скажете? – повернулась она к мужчинам.

– Ну, ежели сладких, то я согласен, – нашёлся Руслан.

– Всегда знала, что мужчины втайне сладкоежки, – тут же поддела его Катерина.

– Конечно. Иначе мы бы не любили женщин. Ведь вы бываете такими сладкими, – выкрутился Руслан, подмигнув жене.

– Охальник, – проворчала Катерина, мило порозовев.

– Ага. Зато твой, собственный, – снова нашёлся Шатун.

– Ой, подружка, они все такие, – пропела Лизавета, лукаво покосившись на мужа.

Крякнув, Михаил заметно стушевался и оглянулся на приятеля, расправляя усы.

– А иначе откуда б тогда дети брались? – развёл Руслан руками.

– К слову о детях, – вдруг покраснев, тихо произнесла Лизавета. – Милый, я, похоже, в тягости, – еле слышно выдохнула она.

– Что?! Как?! – растерянно ахнул Рязанов, вскакивая так, что стул, на котором он сидел, отлетел в сторону. – Это правда? – наклонившись к жене, спросил граф, жадно глядя ей в глаза.

– Правда, – кивнула Лизавета, пряча набухающие на глазах слёзы.

– Так что ж ты плачешь-то, любушка? – взвыл майор дурным голосом, подхватывая жену на руки.

– Дети, это прекрасно, но зачем же стулья ломать? – иронично усмехнулся Руслан, поднимая опрокинутый предмет мебели. – И вообще, это надо как следует отметить. К слову, кого в крёстные звать будете? – нейтральным тоном поинтересовался парень.

– Можно подумать, у меня тут друзей полк, – фыркнул Рязанов. – Тебя с Катериной, конечно. Ежели сын, то ты крёстным отцом будешь, ну, а ежели дочка, то Катенька крёстной матерью.

– Благодарствуем, – дружно склонили головы супруги.

Остаток вечера прошёл в бесконечных разговорах о детях и обо всем с ними связанным. С той только разницей, что мужчины погрузились в вопросы практические. Что покупать, где его учить. А женщины в обычные материнские вопросы. Как лечить и во что одевать. В общем, всё, как и всегда. Глядя на это, Руслан про себя усмехался. Времена меняются, а родительские хлопоты остаются неизменными.

Разошлись они далеко за полночь. Но едва только Руслан улегся в кровать, Катерина тут же скользнула ему на грудь и, прижавшись, тихо всхлипнула:

– Прости, Руслан. Плохая тебе жена досталась. Лизавета вон и та уже в тягости, а я всё никак не могу.

– Не дури, – обняв её, прошептал Шатун. – Придёт время, всё у нас будет. И дети тоже. Это скорее моя вина. Вечно меня дома нет. То в горах, то в погоне.

– Выходит, не сердишься? – целуя его, спросила девушка.

– Господь с тобой, милая. Говорю же, это скорее моя вина, – отвечая на ласку, отозвался Руслан.

Очень скоро поцелуи перешли в более пылкую фазу, и всё продолжилось так, как и должно было. Утром, выспавшийся и довольный жизнью, Шатун выбрался из дома и, покосившись в небо, удивлённо хмыкнул:

– Вот это я поспал.

От души размявшись и прогнав весь комплекс упражнений, он уже привычно окатился водой из колодца и, тряхнув головой, проворчал, припомнив подходящую фразу из фильма своего прошлого:

– Жить хорошо. А хорошо жить ещё лучше.

Выросший рядом с ним словно из-под земли Аслан коротко склонил голову в вежливом поклоне и, пряча улыбку в бороде, спросил:

– Что прикажешь, князь?

– А нечего мне тебе приказать, друг. Дело ты своё добре делаешь, а иного мне и не надо. Может, у тебя нужда какая имеется? Говори, не смущайся.