Лекарь в мире ЗОМБИ 4 (СИ) - Орлов Сергей

Особенно впечатляли продуманные ловушки для мертвецов — хитроумные траншеи с качающимися настилами, скрывающие заточенную арматуру; тяжелые бетонные плиты на противовесах, готовые обрушиться на скопления зомби; переоборудованные подвалы с обманчиво легкими перекрытиями, ведущие в затопленные канализационные коллекторы. А в паре километров от метро — система простых ветряных колокольчиков и погремушек, отводящих орды мертвецов в противоположную сторону, прочь от поселения.

Главной особенностью защиты была продуманная система перенаправления — ни одна ловушка не находилась в непосредственной близости от входов в метро. Тропы смерти вели прочь от убежища, создавая своеобразный периметр отчуждения, где ни один мертвяк не мог задержаться надолго.

Сам вход в метро казался обычной заброшенной подземкой, но мой наметанный глаз сразу выцепил продуманную систему блокировки. Рельсы, приваренные к каркасу так, что в случае опасности вход захлопнется, словно медвежий капкан. Хитро, сука. Если не знаешь, куда смотреть — хрен заметишь.

Рогов превратил метро в мрачную берлогу параноика, пережившего несколько покушений. Тотальный контроль в каждой ебаной мелочи.

Мы прошли три поста охраны. Цепные псы Рогова, увидев хозяина, мгновенно вытягивались, как по команде «к ноге». Рожи кирпичом, глаза пустые — типичные солдафоны, готовые исполнить любой приказ без лишних вопросов. Но при этом каждый зыркал на меня, как на ходячую бомбу. Стволы потрёпанные, но я готов поспорить — смазаны, как швейцарские часы. Такие не дадут осечки в критический момент.

На последнем посту верзила со шрамом от уха до подбородка молча отступил, пропуская нас. Его взгляд скользнул по мне, как лезвие. Всё ясно без слов — дёрнусь не туда, и эта горилла нашпигует меня свинцом быстрее, чем я успею моргнуть. Точнее, попытается…

— Внешне всё должно выглядеть заброшенным, — вещал Рогов, пока мы спускались в подземку. — Двадцать четыре наблюдательных поста в радиусе километра. Система приманок, отводящих мертвяков подальше. Двойное кольцо безопасности.

Я кивал с умным видом, а сам мотал на ус каждую деталь: количество бойцов, их расположение, типы стволов и зоны уязвимости. Пригодится, когда придётся выбираться отсюда с боем, а придётся — к гадалке не ходи. С такими, как Рогов, по-другому не бывает.

Внутри станции эти ублюдки отгрохали настоящую линию Маннергейма — стальные двери толщиной с мою руку, рельсы, сваренные крест-накрест, образующие непроходимые баррикады. Кое-где заметил примитивные, но смертоносные ловушки — скорострельные арбалеты с натянутыми тросами, замаскированные под обычный хлам. Чёртов параноик готовился к войне всю прошлую жизнь, а теперь наконец получил возможность развернуться в полную силу.

Подземные платформы превратились в грёбаный муравейник. Палатки и брезентовые перегородки лепились друг к другу как раковые клетки. В воздухе висел плотный смрад — пот, дешёвая жратва и сырость смешивались в ядрёный коктейль, от которого в глотке першило. Общую кормёжку организовали прямо на рельсах — чугунные котлы дымились над самодельными печками, сколоченными из кирпича и металлолома. Люди копошились вокруг как тараканы — бабы развешивали выстиранное тряпьё, мужики таскали какие-то ящики, детишки с визгом носилась между палатками, путаясь под ногами.

Но одно меня зацепило — рожи у этих ублюдков были не затравленные. Они выглядели как люди, которые наконец-то могут не париться из-за каждой мелочи. Не стадо скота на бойне, а скорее уставшие работяги, у которых наконец появилась крыша над головой. Хитрая стратегия «спасителя» — дать людям достаточно жратвы и безопасности, чтобы они сами себе цепи на шею накинули и ещё спасибо сказали.

— Впечатляет, — вынужден был признать я.

— Порядок и структура, — Рогов кивнул. — Вот что спасает людей от безумия, когда рушится привычный мир.

Мы прошли через основную платформу и свернули в один из служебных коридоров. Здесь располагались переоборудованные технические помещения и кладовые, превращенные в относительно сносные жилые комнаты.

— Вита с Виталиком живут здесь, — Рогов остановился перед одной из дверей, некогда служившей входом в служебное помещение. — Лиза и Настя устроились напротив.

Он постучал, и сердце моё забилось чаще, когда знакомый голос ответил:

— Входите!

Вита застыла с недоверчивым выражением на лице, когда увидела меня в дверях. Она побледнела, а затем краска бросилась ей в щёки. Секунда — и она уже обвила меня руками, прижимаясь так крепко, словно боялась, что исчезну, если отпустит.

— Я знала, — шептала она сквозь слёзы. — Знала, что ты жив! Демьян Аркадьевич твердил, что ты изменился навсегда, но я не верила…

Обнял её в ответ, вдыхая знакомый запах волос. Странное ощущение — держать в руках человека, которого потерял дважды: сначала в том мире, где всё длилось пять лет, а потом в этом, когда мы разделились.

— Ты в порядке? — отстранился немного, вглядываясь в её лицо.

— Теперь да, — она слабо улыбнулась, смахивая слезу. — Всё было… непросто, но мы справились…

Через несколько минут появилась и Настя — влетела в комнату, словно маленький ураган, и повисла на мне, обхватив руками и ногами, как маленькая обезьянка.

— Дядя Макал! — кричала она, заливаясь смехом. — Я так и знала, что ты велнешься! Я всем говорила, что ты сильнее любых монстлов!

Её маленькие пальчики касались моего лица, изучая изменения. Она внимательно рассматривала меня, и в её глазах не было страха — только любопытство и абсолютное доверие.

— Твои глаза тепель особенные, как и мои! — восторженно заявила она, указывая на свои глаза, которые, как я теперь заметил, приобрели лёгкий голубоватый оттенок — первые признаки пробуждающихся способностей Танка. — Тётя Диана говолит, что мы с тобой волшебные-плеволшебные! Что мы умеем делать такие штуки, котолые обычные люди не могут!

Я обнял Настю крепче, испытывая двойственные чувства. С одной стороны, тренировки были необходимы — неконтролируемые способности в этом мире опаснее заряженного пистолета в руках ребёнка. С другой — зная Рогова, я сомневался, что его интересовал контроль ради безопасности. Скорее, он готовил себе очередное оружие. Впрочем, на данном этапе тренировки шли ей только на пользу — голубоватый оттенок в глазах говорил о здоровом развитии способностей без признаков трансформации.

В этот момент в дверях появилась Лиза — её глаза расширились, когда она увидела меня. На мгновение в её лице промелькнула смесь облегчения и неловкости, как бывает при встрече с человеком, которому многим обязан, но с которым не особо близок.

— Ты… вернулся, — произнесла она, неуверенно улыбаясь и делая шаг в комнату. — Настя не переставала говорить, что ты придёшь.

Я кивнул ей, отмечая перемены — она держалась увереннее, чем раньше, но в глазах читалась настороженность.

Когда Вита увела Настю к другим детям, Лиза приблизилась и тихо произнесла:

— Можно с тобой поговорить? Наедине.

Мы вышли в коридор, и Лиза нервно огляделась по сторонам, прежде чем заговорить:

— Рогов пытался залезть мне в голову первые дни, — её голос был едва слышен. — Я научилась блокировать его попытки, но это сложно. Он… он не такой, каким кажется.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, внимательно наблюдая за её реакцией.

Лиза нервно заправила прядь волос за ухо и подошла ближе.

— Я вижу их, Макар. Тонкие нити… они тянутся от него к другим людям, — она показала рукой, словно прослеживая невидимые линии. — Они незаметны обычным глазом, но я их вижу. Будто… какая-то паутина, которую он разбрасывает по станции.

Она посмотрела мне прямо в глаза:

— Я разговаривала с людьми, пока они были под его контролем. Они вели себя абсолютно нормально — обычные эмоции, обычная речь. Никаких признаков внешнего управления, понимаешь? — её голос дрогнул. — Это не грубый контроль, как у меня. Это… тонкие манипуляции на уровне подсознания. И мне кажется, что именно так он прокачивает свои уровни.