Мини стала посвящать меня в их «тайны». Анна улыбнулась. Она снова стала сама собой и вроде бы забыла про наркотики.
– Пошли в Музей современного искусства, – предложил я.
– Да ну рисковать своим задом из-за какого-то Ван Гога или Уорхола, – фыркнула Анна.
Я стал складывать домик из карт и с удовольствием подыграл Анне:
– А какой риск? Ты думаешь, тамошние экскурсоводы тоже превратились в охотников?
– Нет, просто как-то не хочется рисковать из-за искусства и всякой прочей белиберды. Лучше уж из-за еды, бензина, крыши над головой.
– А как насчет домов знаменитостей?
– Ты про что, Мини?
– Ну почему бы не пройтись по домам всяких звезд – актеров, певиц, спортсменов?
– А что, классная идея! – обрадовалась Анна. – А как мы узнаем адреса?
Я отвлекся от карточного домика и повернулся к Анне:
– О да, идея – лучше не бывает! Ты готова рисковать из-за чего угодно, только не из-за искусства?
Она покачала головой:
– Нет, я не стану рисковать ни из-за искусства, ни из-за звезд, ни из-за чего подобного. Мы ведь просто мечтаем, чем заняться на Манхэттене, если уж он в нашем полном распоряжении. Если бы еще охотники куда-нибудь испарились. Представляешь, сколько времени понадобится, чтобы облазить здесь все пентхаусы?
– Жизни не хватит, да и надоест скоро, – сказала Мини.
– Ну, денек можно этому посвятить, – заметил я, пытаясь выставить второй ярус карт.
– Ладно, сменим тему. Какая группа самая великая в истории человечества? – спросила Анна.
– «Мэйдэй», – выпалила Мини.
– Это еще кто? Какой-то чокнутый тайваньский бой-бэндбенд? – спросил я.
– И ничего не чокнутый.
Я вспомнил, что Мини уже упоминала про эту группу.
– «Радиохед», – предложил я свой вариант.
– Как насчет «Битлз»? Или они вне рейтинга? – спросила Анна.
– А я говорю, «Радиохед» – величайшая группа всех времен и народов. У них даже состав не менялся со дня основания. Да что тут объяснять! А твой вариант?
– Не знаю…
– Как не знаешь, ты же сама спросила? Ну, если не считать всякую попсу, какие группы ты любишь?
– «Мьюз».
– Ты серьезно? Они ж вроде ударились в мормонство?
– О, а правда, что у мормонов разрешено многоженство? Я бы вышла за богатенького мормона, – сказала Мини.
– Чего-чего?
– А что такого? Мне бы не пришлось особо напрягаться – всё бы делали другие жены.
Анна повернулась и посмотрела на Мини:
– Ты не хочешь быть единственной женой? А как же самоуважение?
– Да ну, сейчас им вряд ли разрешают заводить по несколько жен. Это раньше так было. Оп! Анна, ты же говорила, что у тебя две матери.
– А как они делят обязанности? – спросила Мини. – Одна из них вместо отца?
– Кому это теперь интересно?
– Нам интересно.
Я подошел к Анне и хотел взять за руку, но Анна отшатнулась.
– А почему не должно быть интересно? – спросила Мини.
– Наверное, Анна думает, что больше их никогда не увидит.
Мы молчали. Нужно было что-то сказать, но я представить не мог, как убедить Анну в том, что она снова встретится с семьей, поскольку сам в это слабо верил.
– А вдруг Дейв – мормон?
– Мини! Ты собралась замуж за Дейва?
– Да нет… Просто подумала.
– По внешнему виду определила? Я думаю, он католик, – сказал я.
– Ты уверен?
– Нет.
Я вообще ни в чем не уверен, подумал я и смел домик со стола.
– Ну-с, вариантов масса, – сказал я, глядя на большую туристическую карту Нью-Йорка, расстеленную на столе. – По домам звезд мы уже прошвырнулись. Куда дальше пойдем?
– В Музей естественной истории? – предложила Анна.
– Куда-куда?
– А почему нет? Чтобы спрятаться – просто отличное место. Зря вы так.
Давно у Анны не было такой хитрой искорки в глазах.
– А еще есть ратуша в Сити-Холл Парке, резиденция мэра, штаб-квартира полиции, – стал перечислять я, глядя на карту.
– И Остров Свободы, – добавила Анна.
– И Централь… – начала было Мини и замолчала. – Упс. Ошиблась.
– В любом случае, там было очень открытое место. Нам нужно здание с небольшим количеством входов-выходов, только тогда мы будем в безопасности.
– Интересно, а что бы предложил Дейв? – спросила Анна.
И вдруг раздался голос Дейва:
– Федеральный резервный банк или Нью-Йоркскую фондовую биржу. Это настоящие крепости, защищенные от атак террористов.
Дейв улыбался во все тридцать два зуба. Девчонки радостно подскочили и бросились ему на шею. Меня Дейв хотел было по-дружески толкнуть кулаком в плечо, но в последний момент передумал.
– Что за резервный банк?
– Там хранят золотой запас, – сказал Дейв, снимая куртку и садясь к столу. – Самое крупное золотохранилище в мире.
– Прикольно, – произнес я.
После самостоятельной вылазки в город Дейв казался выше, больше.
– Только зачем нам золото?
– В смысле?
– Джесс, наверное, думает, что наркотики куда больше подойдут для обмена и продажи. Золото и деньги, по его мнению, утратили ценность, – ответила за меня Анна.
– Да нет, но… – Я замолчал на полуслове: лучше закрыть эту тему.
Повернулся к Дейву и спросил, кого он встретил на улицах.
– Никого.
– Как это «никого»?
– Так. Никого, – повторил он, разуваясь.
– А что же ты тогда видел?
– Машины. Трупы. Рухнувшие здания.
Он говорил, а у меня, как в кино, прокручивались мои собственные воспоминания о походе в город. Это было кино о смерти и разрушении.
– Снега было не особо много, а вот мусора и мокрого пепла – полно.
– Пепла? – переспросила Мини.
– Ну да, сгорело-то много всего, – стал объяснять Дейв. – Помнишь кадры со взрывами башен-близнецов одиннадцатого сентября? А сколько пыли и грязи было на людях?
– Не особо.
Зато мы с Анной прекрасно поняли, что Дейв имел в виду. В одной из квартир мы даже нашли фотографию башен в клубах пепла, дыма и пыли. Я снова вспомнил про квартиру 59С. И будто наяву представил, как я стреляю в запертую дверь. Картинка вспыхнула у меня в мозгу – но всего на мгновение.
– Так что, какой у нас план? – спросила Анна.
– Давайте обсудим варианты. Мы должны принять решение вместе, – сказал я.
– Мы уходим отсюда?
Анна посмотрела на Дейва, но мне вдруг стало ясно, что ответить должен я.
– Да, мы уходим.
Дейв кивнул.
– Завтра?
Я отрицательно покачал головой. Послезавтра. Нам нужно собраться, все подготовить, отдохнуть. По очереди посмотрел на каждого из ребят.
– Мы уходим послезавтра.
17
Вечером Дейв рассказывал, как провел в городе эти полтора дня. Рассказ получался скучный и монотонный, так что через какое-то время я ушел на крышу подышать воздухом. Что-то внутри мне подсказывало, что он просто сидел все это время где-то на лестнице и даже не высовывался наружу. Его рюкзак не стал меньше, не испачкался, будто он ничего не ел и ничего не доставал оттуда. Где были доказательства виденного? А если он врет нам, как ему вообще доверять? Не предаст ли он в самый важный момент?
Я смотрел на ночной город, а в голове один за другим вспыхивали вопросы. Если уж я сомневаюсь в Дейве, то насколько остальные доверяют мне? Готовы ли они остаться со мной до конца? С самого начала Дейв был неофициальным вожаком нашей группы, но после выстрела в охотника все переменилось. Все больше и больше я чувствовал свою ответственность за друзей. Впервые я начал понимать, почему мама бросила нас с отцом: возможно, ей оказалось не по силам нести бремя ответственности за нас, не хватило уверенности в себе. Я устал постоянно сомневаться. Пора было принимать решение.
В абсолютной темноте на крыше небоскреба возникало странное чувство. Я выбрасывал сверху мусор и не мог избавиться от чувства, что одного за другим я сбрасываю с крыши своих друзей. Мешок за мешком падал в разинутую темную пасть разрушенного катка, а мне казалось, что сама мать-земля поглощает то, что не осилил человек. И что в один прекрасный день из этого мусора вырастет густой могучий лес, и белый медведь будет бродить по нему, как самый настоящий царь природы, а вокруг будут играть медвежата. Как же хотелось увидеть новую жизнь на месте разрушенного города, увидеть ту обновленную Землю, про которую мы говорили!
